– Да я с тобой и трех слов за последний год не сказал! – воскликнул Маренго. – Любой подтвердит!

– Где уж вам! Вы все от Теверли прятались. А как…

Громко пискнула Пулар Синдж. Взревел Тарп. Закричал Плеймет. Рыкнул Сардж. Завизжал Попка-Дурак. В моем ухе прозвучал колдовской шепот: «Берегись!», а в голове раздалось: «Осторожно!». Со стороны столовой донесся чудовищный треск. За ним – истошные вопли.

Мгновение спустя моему взгляду предстало чудище, более всего смахивавшее на первого урода среди троллей. Когти как сабли. Клыки, как у саблезубых, что сверху, что снизу. Из пасти воняло так, что хоть стой хоть падай. И направлялось чудище прямо ко мне, расшвыривая тех, кто попадался ему на пути.

В зале не нашлось ни единого героя. Куда ни глянь, всюду виднелись только пятки: народ улепетывал со всей прытью, на какую был способен. Моим побуждением было последовать примеру остальных. И я в кои-то веки послушался.

– Вниз! – рявкнул голос у меня в ухе. «Вниз!» – повторил голос у меня в голове. Гаррет у нас умница, намеки с полуслова понимает. Я бросился на пол и вцепился в каменную плиту с такой силой, словно боги объявили, что отменяют силу тяжести.

Чвак! Будто кто-то шлепнул по кирпичной стене широкой и мокрой доской. Или швырнул на раскаленную сковородку кусок грудинки. Чудище завизжало громче всех, кто вопил до сих пор, скукожилось и повалилось навзничь, попеременно меняя обличье, пока не превратилось в уродца вроде тех, каких мы видели на пивоварне Лампа.

По зале раскатился голос чародея:

– Не приближайтесь! Он не мертв, только оглушен. – Тварь завозилась, обретая человеческий облик. По всей видимости, у юных оборотней имелось некое исходное обличье, к которому они машинально возвращались, когда не могли более поддерживать избранную личину.

Те оборотни, что сидели на скамье, тихонько зароптали. Я ощутил их отчаяние – возможно, потому, что привык к мысленным контактам с Покойником.

Тварь слегка очухалась: одна лапа ее неимоверно вытянулась, на одном из пальцев вырос исполинский, загнутый и острый, как серп, коготь. И попытался воткнуться в меня. То ли я такой ловкий, то ли оборотень неуклюжий… В общем, я увернулся, а он промахнулся.

Чвак! Шмяк! Снова зашипела грудинка. Оборотня подкинуло вверх, он что-то вякнул – и рухнул на пол в позе человека со сломанным позвоночником.

– Пожалуй, пора отступить, – сказал я Морли.

– Умный мальчик. Я составлю тебе компанию.

Я вдруг заметил, что он смотрит вовсе не на оборотня.

– Ты куда пялишься?

– Да так. – Тон был знакомый и означал приблизительно следующее: «Есть у меня одна мысль, ее проверить не мешает». Я огляделся.

Блок с Релвеем расставляли своих подчиненных у каждой двери. Тинни и остальные девицы по-прежнему находились на балконе. Маренго куда-то испарился, зато к дамам присоединились два верзилы-грузчика. Макс, Гилби и Тай стояли у подножия лестницы и озабоченно поглядывали на оборотня – а ну как ему вздумается перенести внимание на кого-то из гостей женского пола. Признаться, я и сам был бы не прочь отвлечься…

Ладно, дело прежде всего. Я подковылял к Дженорду, морщась от боли в ноге, которую ушиб, когда падал на пол.

– И теперь тебе нечего мне сказать?

Судя по всему, он вознамерился молчать до скончания времен.

– Дураком родился, дураком и помрешь… Ну что еще?

На сей раз громыхнуло в кухне. Я узнал голос Нейрсы Бинтор, весьма чем-то раздраженной. Неужто Синдж?.. Нет, вон она, у двери в столовую, в двух шагах от Релвея: дрожит, как осиновый лист, на меня посматривает, будто прощения просит, что вовремя оборотня не засекла.

Продолжая оглядываться, Морли спросил:

– Хочешь плохую новость?

– Нет. Хорошую хочу, для разнообразия. Ну?

– Садлер с Краском удрали.

Бац!

– Это у тебя шутки такие?

Место на скамье и вправду пустовало, только кандалы валялись. Как они ухитрились? Конечно, все вытаращились на оборотня, но… Я ринулся к Релвею.

– Объясни мне, пожалуйста, как Садлер и Краск могли исчезнуть на глазах у сотни человек.

– Что? Никак не могли! Ключ у меня… – Рука, тщетно пошарив в кармане, выскользнула наружу. – Ничего не понимаю. – Впервые в жизни я видел растерянного Релвея. Поучительное зрелище. – Кто-то залез ко мне в карман. – Он зарычал на подчиненных, запамятовав на мгновение, что не собирался являть себя публике.

Я направился к Пулар Синдж.

– Ты молодец, Синдж. Не расстраивайся, всюду поспеть невозможно. Оборотни поняли, что ты их унюхиваешь, и старались тебе не попадаться, только и всего. С тобой все в порядке? Работать можешь? Боюсь, снова придется выслеживать тех двух злыдней…

– Не придется, – сказал у меня из-за спины Морли. – Она их отпустила, чтобы ловушку захлопнуть.

Чего? В этот миг опять раздался чвак и опять зашипела грудинка. Те, чьей обязанностью было следить за оборотнем, отвлеклись и дружно уставились на меня. А оборотень словно того и ждал. Он вскочил и кинулся к своим родичам, на бегу превращая лапы в громадные ножницы, способные резать серебро. Похоже, чары ослабели. Понадобилось два залпа, чтоб утихомирить этого шустрика.

– Наверняка за всем стоит кто-то, кто знает меня достаточно хорошо, чтобы понять… – Естественно. Тот же таинственный некто, который руководит Волками и Черными Драконами. Тот же, кто преследовал меня, когда я еще даже не вляпался в эту катавасию. Но кто конкретно? Я окинул взглядом толпу. Здесь были все. В той или иной мере причастные к делу, не считая Краска с Садлером. Впрочем, они – пешки. Из присутствующих более всего на роль кукловода подходил Маренго. Как и утверждал старший из Волков.

Быть может, в Норт-Энглише пропадает замечательный актер. С тех пор, как его ранили, он ведет себя странно – мягко выражаясь. Поневоле заподозришь.

Секундочку! А как насчет моего сурового приятеля, лейтенанта Нагита? Чем не подходящая кандидатура? Возможно, он чувствовал себя недооцененным… Но тут мне вспомнились слова Нагита. В свое время я не придал им значения, но теперь…

Комок ярких перьев с лета бухнулся мне на плечо.

– Какого!..

– Не будь таким тупоумным, Гаррет. Не будь таким слепым.

Гости вылупились на меня. По счастью, обо всем сразу догадался один Морли Дотс. Он повернулся, поглядел на громадную бочку и проговорил:

– Ах ты, ублюдок. – Потом оскалил в усмешке свои белоснежные зубы. – Ты достойный ученик, Гаррет. Лучший из всех, кто у меня был.

Я не стал отвечать, вместо этого сказал попугаю:

– Я не нарочно. Просто не сразу сообразил. Эй, Блок! Капитан Блок! – Он был неподалеку, так что вопить на всю залу не пришлось. – Ищите женщину. Племянницу. Монтецуму. Это она за всем стоит.