У них за спиной на экране планшета одна за другой стали появляться фотографии маленькой девочки в разные моменты ее шестимесячной жизни.

– Я не могу понять одного – почему никто из вас не убил чудовище? – спросила Эмма.

– Его нельзя убить, – сказал Детсад. – Перестаньте.

– Почему? – резко спросила Эмма.

Детсад покачал головой.

– Вы не понимаете, – сказал он. – И я вас не виню. Я хочу сказать, что вас не растили… как нас. Историю нельзя изменить. Единственное, что в твоих силах, это наилучшим образом использовать свое наследство. Так я и поступил.

– Забрав моего сына? – спросила Эмма и сильнее надавила на его лодыжку.

Детсад умоляюще поднял руку.

– Он жив, – сказал Детсад. – Ты ведь это понимаешь, верно?

– Откуда ты знаешь? – спросил Аполлон.

Детсад пошевелил подбородком.

– Принесите компьютер, и я покажу.

Эмма сняла ногу с его лодыжки, а Аполлон взял за руку, чтобы поднять. Но если ему было больно от резких движений, ни Эмму, ни Аполлона это не волновало.

– Почему здесь так жарко, – спросил Детсад, глядя вверх.

Между потолочными балками начал просачиваться дым.

– Мы подожгли твой дом, – сказала Эмма.

Детсад попытался устроиться в кресле, хотя это было непросто. Складывалось впечатление, что он почти не владел правой рукой, бессильно свисавшей вниз. Из раны на груди продолжала течь кровь. Он коснулся ребер – где осталось большое пятно засохшей крови от старой раны.

Когда Детсад вернулся к компьютеру, семья на центральном экране уже сидела за столом в кухне, они завтракали, главное утреннее дело в Чарльстоне. И даже не представляли, что в комнате присутствует стервятник.

Детсад отключил прямую трансляцию из Южной Каролины. Между тем мужчины на других экранах, те, что наблюдали за трансляциями из других локаций, теперь глазели на сцену в подвале Йоргена Кнудсена. Восемь мужчин наклонились вперед, разинув рты. Они видели, что у Детсада появилась компания и что он ранен. Но обеспокоило ли их состояние друга или они решили, что это шоу интереснее предыдущего?

– Я намерен активировать тему ноль, – сказал Детсад, как если бы обращался к людям, смотревшим на него с экранов, а не к паре незваных гостей в подвале.

Может быть, ему легче было это делать, если он продолжал думать о ребенке отстраненно, не называя его имени.

– Брайан, – сказал Аполлон.

Детсад едва заметно кивнул. Средний экран почернел, но в правом нижнем углу появился маленький счетчик.

– Там ничего нет, – сказала Эмма.

– Дайте мне повернуть камеру, – сказал Детсад.

Он нажал две клавиши на клавиатуре, и изображение на экране стало раскачиваться из стороны в сторону. Теперь Аполлон понял, что они смотрят на подземное помещение с утоптанной землей и камнями.

– Пещера, – сказал Аполлон. – Ты поставил там камеру.

– Я же вам говорил, – заявил Детсад. – Все, что остается, это извлечь лучшее из своего наследства.

– И что ты сделал? – спросила Эмма, которая наклонилась вперед, прищурилась и посмотрела на подернутый дымкой экран.

– Я извлек выгоду, – с очевидной гордостью ответил Детсад. – Мой отец нес свою службу бесплатно, но это не должно было так работать. Пакт состоял в том, что мы, семья Кнудсенов, будем приносить максимальную жертву. А взамен процветать. Мой отец не сумел сделать достойное жертвоприношение, а потому не получил благословения. Он не давал троллю буйствовать, однако я даже не мог оплатить паршивую ипотеку, уж позвольте вам признаться.

Поэтому я поместил объявления на некоторых специальных сайтах, где рассказал о возможности месячной подписки, дающей возможность подключаться к камерам в любое время и наблюдать за происходящим в разных домах. За всеми вами постоянно следили наблюдатели, и ни одно ваше действие не осталось для них тайной. Если бы люди заклеивали камеры на своих лэптопах изоляционной лентой, мы бы ничего не смогли увидеть. Совсем маленькая деталь – больше ничего не требовалось, – но никто из вас не заглядывал настолько далеко. Веруем в «Эппл».

Любопытным парням следовало предложить особое угощение, тайну, нечто, чего они никогда не видели. А это дорого стоит. Единственное, что чего-то стоит. Пока у меня еще небольшая аудитория, но я думаю, очень скоро ситуация изменится к лучшему. Тема ноль – наш бета-тест. Я рассчитывал так все устроить, чтобы получать плату в биткоинах. Их сложнее отслеживать.

Детсад откинулся на спинку кресла.

– Если честно, все могло быть намного лучше. У меня там стоит всего одна камера. Я не мог находиться в пещере достаточно долго, чтобы поставить больше. Я хотел установить 35-миллиметровую видеокамеру с полнокадровым датчиком движения, чтобы получать изображение высокой четкости. Тогда мы смогли бы видеть все. Конечно, на самом деле парни ждут финала. Во всяком случае, я дал именно такую рекламу.

Он посмотрел на Аполлона, потом на Эмму и усмехнулся, мысль о многообещающем «стартапе» действовала на него как обезболивающее.

– Ты обещал, что они смогут увидеть, как тролль съест нашего ребенка, – сказал Аполлон.

Тут его лицо помрачнело.

– Я сожалею, – сказал Детсад. – В прошлом это обычно не занимало так много времени. Он пытается воспитывать детей, но у него ничего не получается. Он хочет их постоянно кормить, а они не могут есть все время. Или он забывает о собственной силе. Но с Брайаном дело обстоит иначе. Я точно не знаю причину.

– Он вроде как защищен, – сказал Аполлон, глядя на Эмму.

Она не сводила взгляда с экрана.

Детсад посмотрел в потолок, он уже не мог игнорировать дым, который просачивался между половицами, формируя у них над головами черную тучу.

Потом Детсад поднял здоровую руку.

– Позвольте я вам покажу! – сказал он. – Я могу доказать, что с ним все в порядке. У меня есть его фотографии. – Он потянулся к планшету, набрал пин-код и продолжал: – Сейчас вы увидите.

Но прежде, чем он успел найти изображение, Эмма отступила назад и подняла кирку. Она замахнулась сбоку, но на этот раз ее прицел получился более удачным. Кирка опустилась на голову Детсада, чуть выше левого уха.

Сила удара вновь сбила его с кресла, и он так ударился о пол, что кирка выскочила из раны. Вместе с ней отвалился кусок черепа. Детсад бился в судорогах на полу, а из его головы хлестала кровь.

Аполлон и Эмма наблюдали за ним с некоторого расстояния. Они видели его мозг, похожий на сырое птичье мясо, который пульсировал вместе с биениями сердца. Сначала им показалось, что от шока Детсад потерял сознание, но потом его взгляд переместился к Аполлону.

Детсад истекал кровью, задыхался и кричал, и, хотя дом над ними уже пылал и они слышали доносившийся издалека вой пожарных сирен, они вполне могли подняться по лестнице и сбежать, но Эмма и Аполлон еще не могли уйти.