— Зачем? — Сергей увидел взгляд полный боли, им нужно многое обсудить, тогда она поймет его, простит. Да он сам до сих пор не может объяснить, что на него нашло тогда, но это случилось, и он сам себе противен, не смог сдержать слово, данное своей единственной любимой. Но когда она будет рядом, все будет по — другому, Романову нужна только она, и он знает, что так и будет, он умеет любить и быть верным.

— Я люблю тебя — но он видит, что Елена ему не верит, взгляд серых глаз проходится по нему, и в нем нет той искры, которой раньше она обжигала его. — Правда, Лена.

Она закусила губы, и помотала головой, показывая свое несогласие.

— Это — только слова, — прошептала Власова и поторопилась выйти, из спальни, где обитал этот мужчина.

— Лена — она обернулась на зов, Романов стоял около кровати, взгляд и улыбка потухли на его лице, — твоя комната рядом.

Девушка прошла в свою спальню и рухнула на кровать, уткнулась лицом в подушку сдерживая вырывающиеся рыдания. Ну зачем он издевается над ней, разве мало он испытывал ее нервы, последний год ее жизни?

54

Сергей сидел за накрытым к ужину столом, ждал свою ненаглядную, не спускал глаз с лестницы. Наконец послышались шаги, и она появилась. Сердце постучалось изнутри по ребрам, и ухнуло вниз, словно с американских горок, от вида заплаканной Елены. Ее большие серые тучи смотрели на мужчину с укором, словно она обвиняла его во всех существующих на земле катаклизмах. Ее глаза искали кого то еще в этой комнате, и не найдя, снова остановились на мужчине, восседавшем за столом.

— Ты говорил, что я встречусь с родными за ужином — упрек в голосе и обида на него, не скрылись от Сергея.

— Разве я не стал тебе родным, за то время, что мы провели вместе?

Лена спустилась еще на две ступеньки вниз, но от его вопроса застыла на месте, совсем совесть потерял? Какой родной? Он совсем офонарел?

— О каком родстве ты говоришь? У тебя скоро родится ребенок, тебе о нем думать надо! — Выговаривала она наболевшее на душе, ребенок — это, самое главное существо на свете, нельзя бросать его словно ненужный мусор, а у Лены создавалось впечатление, что он именно так и делает.

Сергей не собирался сегодня поднимать тему беременности Елены, но она сама затронула струны, которые были натянуты до предела, и держались только за счет самообладания Романова.

— А когда ты собиралась мне сказать? — он уставился на нее пытливым взглядом. Сергей увидел смятение на лице Лены, не ожидала от него такого вопроса, он тоже не думал, что она такая жестокая и решит скрыть от него их сына. От давящего взгляда мужчины Лена смешалась и отпрянула назад, успела сделать пару шагов, но Романов продолжил, не отрывая своего тяжелого взгляда.

— Я спросил. Когда? — жестко резанул своим голосом по уху Власовой.

— О чем? — последняя надежда, что она ошибается, и Романов ничего не знает о ее положении.

— О ком. — Поправил ее мужчина.

— Никогда — теперь все секреты открыты, нечего скрывать, можно резать правду — матку. — Зачем ставить тебя в неловкое положение, у тебя красивая молодая жена, скоро будет ребенок. Не хотела создавать проблем, у тебя их и так было выше крыши — выкрикнула она, и глаза заблестели от начавшихся там зарождаться слез.

— А это уже не твое дело, — Сергей не выдержал, встал и пошел на Лену — ребенок мой? — Он махнул на ее живот головой. Вот она дура, почему сразу не придумала, что не его он, может попробовать соврать?

— Нет, не твой. — И чуть не задохнулась, поймав злой взгляд, надвигающегося на нее мужчину.

— А врать нехорошо, — усмехнулся Серый, но только одной стороной губ, от чего лицо приняло жестокое выражение. — Я все про тебя знаю. И сегодня всю ночь буду тебя наказывать за твою ложь.

— Обойдешься. — Выдохнула уже в губы мужчине, так близко он подошел, что она различала каждую морщинку, отходящую от его глаз. — Жену наказывай, я тебе никто.

— Скоро у меня не будет жены, да и Шилова никогда не была главной женщиной моей жизни.

— Да ты что, — это заявление Романова, разозлило ее, даже захотелось вцепиться в его волосы и выдрать клок его крупных, жестких кудрявых, волос. — Эта женщина скоро родит тебе ребенка, — кричала она на весь дом, ну и пусть все слышат, это не секрет, скорее всего все в курсе, что у Романова беременная жена.

— Не будет у нас с Шиловой ребенка. — Серый тоже разозлился, пришлось перекрикивать ее, эта упрямая женщина не хочет его слышать.

— Как не будет? — растерялась Власова, даже тон голоса понизила сразу на несколько децибелов.

— Не беременна она, — Сергей тоже задышал ровно, нужно успокаиваться и налаживать контакт. — Ошиблась она.

— Но ты, все равно с ней спал — выдохнула с горестью Лена и сжала пальцами перила лестницы.

— Спал — признал мужчина, потупив взгляд — один раз.

Надежда Иванова боялась выйти в столовую, крики этих двоих раздавались на весь дом, она так желала приезда Леночки, так радовалась, что хозяин снова будет счастлив, со своей любимой женщиной, а они вместо того, чтобы наслаждаться обществом друг друга выясняют отношения. Тем более после того, что Сергей проделал долгий и рискованный путь, чтобы вернуть себе свою жизнь. Наконец, тишина, неужели разрешили свои проблемы. Она выходит с улыбкой в зал

— Ужин подавать? — но кормить некого. Женщина наблюдает как Лена скрывается в комнате, а Романов злой выскакивает на улицу, и бежит к берегу, видимо будет делать заплыв, чтобы унять клокочущую в его груди боль, и отчаяние.

Сережа бежит, быстро, как только может, перед глазами снова этот осуждающий взгляд, серые, самые красивые глаза на свете. Он не сдастся, будет бороться за свою любовь, не отпустит, и не отстанет, будет преследовать, не подпустит ни одного мужика, пока Лена не вернется к нему. Привяжет к себе ребенком, потому что сына он будет растить сам, никаким приходящим папашей он не будет. Сережа хочет как родители, не стесняясь никого, обнимать и зажимать жену прямо на кухонном столе, и целовать при детях, конечно, все в рамках дозволенного. А когда ребятишки уложены и видят свои розовые сны, тогда захватывать женщину по — взрослому, в самых неожиданных местах в доме. Так и будет. Он даже не заметил, как добежал до берега, скинул с