— Вы двое хорошо дополняете друг друга, — заметил Кангранде, взглянув на Антонио и Виллафранка. — А со своими лубками тянете на переплет увесистого тома.

— Да, лучше и правда пустить меня на переплет — хоть какой-то толк будет, — проворчал Виллафранка.

— Довольно самоедства — я не собираюсь выгонять тебя с работы.

— Вы поймали его? — встрепенулся Пьетро.

На лице Кангранде отразилось отвращение.

— Нет! Он исчез! Как в воду канул! Как сквозь землю провалился! Как… как будто он не человек, а призрак.

— Наверняка у негодяя сообщники, которые успели снять для него комнату. — Пьетро озвучил их с Антонио и Виллафранка предположение.

— Мои люди обыскивают все дома до самого Римского квартала. Ты спросишь, почему я уверен, что его не найдут? Да потому что он колдун!

— Некромантия — не единственное объяснение, — заметил Морсикато, ощупывая рваную рану на плече Кангранде. Фракасторо шлепнул Морсикато по руке. Морсикато руку отдернул, не забыв сложить пальцы в кукиш.

— У вас много врагов, мой господин, — произнес Виллафранка.

— Гм. Не понимаю почему.

Подчиняясь доктору, Кангранде улегся на свободную кушетку. Фракасторо принялся накладывать швы. Под рукой у него был целый арсенал иголок. Капитан закрыл глаза, но на лице его не дрогнул ни один мускул. Лишь когда доктор замешкался с иглой в руках, Кангранде рявкнул:

— Авентино, черт тебя подери! Ты не хочешь мне обезболивающего дать?

— Разумеется, мой господин, — с готовностью отвечал Фракасторо. — Я как раз ждал, чтобы вы попросили. — И Фракасторо передал хозяину флягу.

— А нас-то! — возмутился Антонио. — А нам-то вина не дали!

— Все потому, что не вы предоставляете мне пищу и кров, — усмехнулся Фракасторо.

— Как себя чувствует Ческо? — спросил Пьетро.

Скалигер сделал большой глоток из фляги.

— Надеюсь, заснул. Он не очень пострадал.

— Мерзавец немного помял его своими ручищами, — произнес Морсикато. — А так ничего.

— А где ваша тень, Капитан? — подал голос Виллафранка.

— Мавр охраняет дом Катерины. Он там пробудет всю ночь.

Виллафранка рассердился.

— Я выставил вокруг дома донны Катерины целый отряд. Мои люди на милю никого не подпустят к мальчику.

Выставил — молодец. А мавр несет дозор сам по себе.

— Ишь ты, — проворчал, будто вслух подумал, Морсикато. — Этот мавр однажды предсказал, что я, ежели отправлюсь в дальние страны, прославлю свое имя.

— И что же тебе не по нраву? — удивился Кангранде.

— Ненавижу путешествия, — признался Морсикато. — У меня морская болезнь.

Барджелло, трясшийся над честью фарсетто не меньше, чем над собственной сломанной лодыжкой, осушил ближайшую бутылку.

— Кстати о предсказаниях. Как вы думаете, Капитан, похищение малыша имеет отношение к прорицательнице?

Кангранде вздрогнул и неопределенно пожал плечами.

— Я слышал, девушку убили, — проговорил Морсикато. — Куда вы дели труп?

— Я нанял актеров — они его и сожгли, — не без гордости отвечал Виллафранка.

— Нужно было позвать нас. — Морсикато жестом обвел Фракасторо и себя.

Доблестный барджелло покачал головой:

— Сам Господь Бог не смог бы ее спасти.

— Синьор Морсикато имеет в виду, — перебил Фракасторо, — что мы немало рассказали бы о ее смерти. Господь свидетель, через наши руки прошли сотни раненых. Характер раны часто указывает на убийцу.

— Вот как! Хорошо, я учту на будущее. — И барджелло громогласно рыгнул.

— Полагаю, мы и так знаем, кто убил прорицательницу, — произнес Кангранде. Фракасторо снова взялся за иглу, и Кангранде скривился от боли. Морсикато открыл было рот, желая что-то предложить, однако испепеляющий взгляд Фракасторо заставил его ограничиться пассивным наблюдением. Кангранде никому не доверял свои раны, кроме своего личного врача.

— Воронье пугало, да? — сказал Пьетро.

— Пугало? Отличная кличка, — одобрил Кангранде. — Видимо, убийство прорицательницы было только предупреждением.

— Как это? — удивился Пьетро.

Виллафранка рассказал о странном положении головы убитой девушки. Кангранде фыркнул.

— Великолепное contrapasso. Наверно, убийца — большой поклонник твоего отца, Пьетро.

— А при чем здесь мессэр Данте? — не понял Антонио.

— А при том, что у него в «Аду» прорицатели и гадалки несут такое наказание — их лица повернуты задом наперед за попытки заглянуть в будущее, — объяснил Пьетро.

— Значит, кем бы ни был убийца, он своим поступком выразил отношение к предсказанию, — подытожил Морсикато.

— Или же у него извращенное чувство юмора, — предположил Кангранде.

— Все это интересно, но кто же такой похититель? — гнул свое Антонио. — Чего ему надо?

— Кто он такой, мы выясним. У нас уже есть зацепка. Ческо сорвал с негодяя цепочку, а на цепочке был медальон, каких я отродясь не видывал. А чего ему надо, мы у него спросим, когда поймаем.

Барджелло решился высказать свое мнение:

— Может, мерзавец похитил мальчика с целью выкупа. Если Виллафранка рассчитывал на вспышку гнева со стороны Кангранде, его ждало жестокое разочарование.

— Мой господин, должен ли я присоединиться к поисковому отряду? — Пьетро поднялся. — Я прекрасно запомнил похитителя.

— Боже упаси! — Кангранде своим восклицанием опередил обоих докторов. — Ложись, отдыхай. Вон как тебя леопард разукрасил. Утром зайдешь ко мне. Только не спеши — чует мое сердце, дел будет невпроворот. — И Скалигер закрыл глаза.

— Как поступят с леопардом? — поинтересовался Морсикато.

— Дель Анджело считает, зверя надо умертвить. А я считаю, зверь защищался и потому должен жить. Мы это завтра решим.

— Одного не понимаю, — горячо воскликнул Пьетро, — как похитителю так быстро удалось выбраться из палаццо?

— Проверим. — Скалигер приоткрыл усталые глаза. — Сегодня столько всего произошло, Пьетро, что я совсем забыл о хороших манерах. Завтра напомни мне поблагодарить тебя. Еще раз.

Пьетро покраснел. Антонио подмигнул ему. Скалигер закрыл глаза и, кажется, перестал реагировать на стежки Фракасторо.

Морсикато дал Пьетро последние указания по уходу за рваными шрамами на лбу. Пожелав всем спокойной ночи, Пьетро с трудом, опираясь на костыль, поднялся.

Антонио дернул его за рукав, и все усилия юноши пошли насмарку. Зато Антонио смог сказать ему на ухо:

— А где все время был Мари? Почему он тебе не помог?