Казалось, ветер собрался вытряхнуть из него последние остатки сил — голова раскалывалась, а челюсть, по всей видимости, была сломана. Болело буквально все. Что ж, подумал Менискус, боль для него не новость. С трудом он пополз вверх по треку. Оглянувшись, заметил, что охранницы обстреливают его своими дротиками. Один из них вонзился Менискусу в левую почку. Он перестал карабкаться — потребовалось время, чтобы вытащить дротик и нейтрализовать его действие с помощью вирусов. Они, как заправские фокусники, провернули «трюк со шляпой» и превратили снотворное в сильное обезболивающее, отчего Менискусу сразу же полегчало. Несколько секунд спустя он уже мог шевелить челюстью, так что, пожалуй, он несколько погорячился, решив, что она сломана.

Менискус взобрался на верхний обод трека и увидел, что на этом краю охрана на каждом шагу. Они отобрали у парня, похожего на Сияющего, длинную палку и набросили на него сеть. Теперь охранницы освобождали сцепившихся водителей и задавали им вопросы. Настоящие водители стояли рядом, крича благим матом и с досады бросая на землю шлемы, потому что с десяток машин мчались наперегонки по замкнутому кругу, преждевременно выпущенные сторонниками «Рыбы на велосипеде». Затем Менискус заметил, что во всеобщей суматохе несколько пустых капсул оставили без присмотра.

Должно быть, желающих поучаствовать в забеге на чужой машине не нашлось.

Очередной дротик воткнулся в грудь. Менискус покачнулся.

Вирусы превратили снотворное в адреналин, и тогда началось самое интересное.

— Ваши отношения за пять лет зашли в тупик? Вас снедает тоска? Вам надоел моногамный секс, но вы боитесь признаться в этом своей партнерше? Хотите закрутить легкую интрижку? Мечтаете о путешествиях?

— С отношениями у меня явно проблема, — сказала Мэдди, обращаясь к экрану. — Я никому не верю. Особенно себе.

— Почему бы не устроить себе долгие выходные в прекрасных угодьях «Института Альфа», расположенных вдали от шумных мест? У нас есть любое устр…

Мэдди переключила канал и попала на начало «ББорьбыББезправил». В ВИП-зале почетный гость имел удовольствие следить за событиями, происходящими в любой точке Цитадели. Однако Мэдди, сидевшая там в ожидании прибытия Шарлотты Уэст, которая должна была поручиться за нее, не очень-то веселилась. Мэдди снова и снова смотрела на шестерки, усеивающие ее руки. Может, они и вызвали срабатывание датчиков? Или все дело в предательских макро-молекулярных нитях Лаз79, которые она запросто могла подцепить в лаборатории? Нет, чушь какая-то! Датчики сконструированы так, чтобы реагировать только на Y-вирусы.

— Итак, если вы следили за развитием событий в предыдущих сезонах, то вам, конечно же, известно, что закончилась подготовка к финальному соревнованию по «ББорьбеББезправил», единоборству чемпионов с множеством противников. Наши два полуфиналиста, Арни Хеншоу и Пит Нэм, уже одержали победу над несколькими соперниками, но теперь каждому из них предстоит сражаться против всех мужчин, которых победил другой полуфиналист. Арни будет сражаться с теми парнями, которых уложил Пит, и наоборот. Значит, на ринг одновременно выйдут шесть соперников. Пятеро против одного. Это очень, очень напряженная ситуация, и поскольку у Арни и Пита, по всей видимости, силы равны, то данное состязание будет оцениваться квалифицированными судьями.

Мэдди переключила назад, желая посмотреть на гонки «ХотВилс», но на этом канале по-прежнему шла та сексуальная реклама. Мэдди вздохнула и выбрала опцию «пропускать данные о спонсорах». Ее банковский счет уменьшился на 2 доллара 49 центов за привилегию не смотреть рекламу. Она уставилась на логотип «Трека Атлантиса», пока едва слышно играла рэгги-версия «Нет в жизни радости». Наконец логотип пропал, а на экране появилось изображение стадиона «ХотВилс», но Тэмми и Моники нигде не было видно, а видеоизображение дергалось так, словно съемка велась с места боевых действий. Мэдди пришлось всматриваться несколько секунд, прежде чем она сообразила, на что она вообще смотрит.

Это было шасси гоночной машины «ХотВилсМаксТракс», и камера болталась между ног водителя, который не надел шлема, а потому ему ничего не мешало извергать ругательства в камеру, пока он проделывал невозможные повороты на абсурдной скорости.

Мэдди вскочила столь стремительно, что едва не врезалась в экран.

Машину вел Менискус.

Даже в своих самых диких фантазиях Менискус и вообразить не мог, что попадет сюда. Это оказалось лучше, чем любая игра — что ж, могло бы оказаться лучше, если бы только он имел хоть малейшее представление, как этой штукой управлять. Менискус нажал на кнопку «загрузка», и машина послушно въехала в желобок на вершине трека. Он растерялся, не зная, что делать дальше. Но тут в дело вмешалась гравитация, и Менискус заскользил вниз, поворачиваясь против часовой стрелки внутри трубы так, что почти завалился на бок и с шумом мчался вперед в неуправляемой машине. Он принялся наугад щелкать переключателями и нажимать на все, что под руку подвернется. Его глаза расширились, когда приборная доска зажглась и стала закидывать его кучей информации, которую он не успевал обдумать. Нога, словно на автомате, надавила на педаль газа, и машина пулей полетела вперед, оставив позади желудок Менискуса и большую часть кишок. Ему показалось, будто глазные яблоки забились как можно глубже в глазницы.

Снаружи дорога выглядела гладкой, но стоило по ней покатиться, как вселенная завибрировала быстрыми и резкими толчками. Менискус преисполнился незыблемой уверенности, что отныне он будет рассматривать теорию струн с точки зрения самой струны. Руками, дрожащими от силы сопротивления машины, он крутил руль, направляя капсулу по первому кругу, задевая штрафные фонари и вызывая волну искр и воплей. Попытался притормозить, но не сумел справиться с заносом и с безумной скоростью, выделывая спирали, понесся по прямой. Менискуса стошнило, рвота попала на ветровое стекло — автоматически сработали внутренние дворники, причем весьма своевременно, так что он успел разглядеть невероятный поворот впереди, где труба вздымалась к небу.

Он никак не сумел бы вовремя отреагировать. Менискус въехал на изгиб трека, перевернулся и понял, что машина буквально летит по воздуху. Он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, когда гравитация вновь вступила в свои права и капсула вернулась на трек, только теперь он висел вниз головой. Падая вниз, Менискус непроизвольно опустил ногу на педаль газа, и перевернутая машина понеслась вперед. Он мчался вверх по трубе, только вот в другую сторону.

Две другие машины двигались ему навстречу ноздря в ноздрю и пытались уничтожить друг друга, он увидел их в нескольких кругах от себя. Расстояние между ними сокращалась в геометрической прогрессии, пока он летел головой вниз. Времени на молитву совсем не оставалось, поэтому Менискус задействовал все оружие, не имея ни малейшего представления, как оно сработает, и зажмурил глаза.

Менискус услышал пронзительный хлопок, когда машины расцепились и объехали его с обеих сторон. Затем раздался свист, за которым последовал оглушительный взрыв, а его машина перестала слушаться руля. Должно быть, они промахнулись, иначе от него сейчас только кусочки остались бы. Его оружие, впрочем, также не успело поразить цель. Скорее всего все снаряды угодили в трек, потому что Менискус парил над разрушенной оранжевой трубой, с грохотом ударяясь об обломки. Под ним промелькнул стадион, как нарисованная в стиле пуантилизма картина, расплывшаяся под дождем. Лица и фигуры зрителей слились в вызывающем тошноту верчении. Рев взрыва нескольких снарядов покатился вниз с низким, утробным биением. Менискус мчался вперед, и вдруг «брюхо» капсулы врезалось в песчаный бруствер «Королей логарифмической линейки». Он потерял сознание. Когда он очнулся, его в очередной раз стошнило. Машина летела вперед. Менискус видел, как люди бросались врассыпную от несущейся капсулы. Та пропахала глубокую борозду в песке и врезалась в судейскую ложу, где и замерла, а на ее крыше оседали деревяшки подмостков и розовато-лиловых виниловых кресел.