Он не нашелся, что ответить на это. Она взглянула на часы, и он понял, что пора уходить. Она не уговаривала его остаться, но довольно долго провожала его по дороге, которая вела вниз с горы. Он подумал было попросить телефонный номер, но удержался, понимая, что для нее он просто незнакомец, вторично попавшийся ей на пути спустя десять лет после первой, столь же случайной, встречи.

Они попрощались, и она направилась обратно к обсерватории. Горный ветерок развевал полы ее белого лабораторного халата. Неожиданно в нем пробудилось то же самое чувство, которое он испытал при их прощании десять лет назад. Солнечный свет, казалось, превратился в лунный. То ли легкое перышко удалялось, чтобы исчезнуть, то ли тонула в воде рисовая соломинка, которую отчаянно хотелось схватить. Он понял, что хочет сохранить эту неощутимую, как паутинка, связь, возникшую между ними. Почти инстинктивно он крикнул ей в спину:

– А если через семь лет вы увидите, что Сириус действительно замигал точно так же?..

Она остановилась, повернулась и ответила с улыбкой:

– В таком случае встретимся здесь!

Второй раз

После женитьбы его жизнь в корне изменилась, а после рождения ребенка – снова, и еще сильнее. Фигурально выражаясь, он пересел с ленивого почтового поезда жизни на экспресс и теперь с бешеной скоростью мчался вперед, без остановок проскакивая бо́льшую часть платформ. Он отупел от дорожной скуки, закрыл глаза, больше не обращал внимания на неменяющийся пейзаж и, в конце концов, уснул. Однако, как и у многих других людей, спящих в поезде, крошечные часики в глубине его сердца продолжали тикать. Он проснулся в ту самую минуту, когда добрался до места назначения.

Однажды ночью его жена и ребенок крепко спали, а он никак не мог заснуть. Повинуясь какому-то таинственному порыву, он накинул одежду и вышел на балкон. В ярко освещенном городе было трудно разглядеть на небе звезды. Он все же искал что-то – но что? Прошло немало времени, прежде чем сердце подсказало: он ищет Сириус. Он даже вздрогнул от этой мысли.

Прошло семь лет. Близилось время давным-давно назначенной встречи – до нее оставалось всего два дня.

Сириус

Накануне выпал первый снег в этом году. На дорогах было скользко. Такси не смогло преодолеть последний отрезок дороги. Ему снова пришлось пешком взбираться на вершину горы Сиюнь.

По дороге он не раз спрашивал себя, в здравом ли он вообще рассудке. Бесспорно, вероятность того, что она придет на встречу, была равна нулю. По одной очень простой причине: ну, не мог Сириус мерцать так же, как Солнце семнадцать лет назад. За последние семь лет он изучил немало литературы по астрономии и астрофизике. Ему было стыдно за ту нелепость, которую он ляпнул семь лет назад. Спасибо, что она не рассмеялась тогда ему в лицо. Сейчас-то он ясно понимал, что она, просто из вежливости или пожалев его, сделала вид, будто приняла его слова всерьез. За прошедшие семь лет он много-много раз размышлял над обещанием, которое она дала при расставании. И чем дальше, тем сильнее он ощущал в ее словах насмешку…

За прошедшее время астрономы перешли в основном от наземных телескопов на космические, расположенные на околоземной орбите. Обсерватория горы Сиюнь закрылась четыре года назад. Здания переделали в коттеджи. В межсезонье здесь практически не бывало людей… И что ему там делать? Он остановился. Прошедшие семь лет взяли свое. Он уже не мог с былой легкостью подняться на гору. У него возникло было сомнение в том, что стоит подниматься на вершину, но после секундного колебания он все же пошел дальше.

Он так долго ждал – так почему бы сегодня не завершить путь, по которому вела его мечта?

Увидев белую фигурку перед бывшей обсерваторией, он решил, что это галлюцинация. Женщина в белой ветровке почти сливалась с фоном заснеженной горы. И, едва он успел разглядеть ее, она побежала к нему навстречу. Она походила на перышко, летящее над снежным полем. Он же окаменел от изумления и стоял так, пока она не оказалась рядом. А она хватала ртом воздух и никак не могла отдышаться, чтобы заговорить. Она почти не изменилась, если не считать того, что коротко остригла свои длинные прежде волосы. Семь лет – это совсем немного. По сравнению со временем жизни звезд это нельзя считать даже мгновением, и она изучала звезды.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Доктор, прежде всего, должна сказать, что не очень-то надеялась увидеть вас сегодня. Я и сама-то приехала в основном из чувства долга, поскольку обещала, а может быть, и хотелось.

– Знаете, я тоже.

– Я даже… даже дату наблюдения чуть не упустила из виду. Вообще-то я никогда по-настоящему не забывала ее, лишь задвинула куда-то в самые глубокие тайники памяти. А несколько ночей назад все это вдруг всплыло в голове…

– И у меня тоже.

Тут они оба умолкли и долго молчали, прислушиваясь к ветру, который шумел между деревьями, порождая в горах негромкое эхо.

В конце концов он не выдержал и спросил чуть дрожащим голосом:

– Неужели Сириус показал такое же мерцание?

– График его мерцания точно совпадает с кривой, которую дало Солнце семнадцать лет назад, и с кривой Альфы Центавра А семилетней давности. И случилось это точно в предсказанный срок. Мерцание наблюдал космический телескоп «Конфуций-3». Это никак не может быть ошибкой.

Они снова надолго умолкли. Ветер то тише, то громче рокотал в кронах деревьев. Звук метался среди гор, заполняя пространство между землей и небом. Казалось, какая-то сила гудела по всей Вселенной, как глубокий и мистический хор… Он не мог сдержать озноб. Она, очевидно, испытывала такое же ощущение; во всяком случае, заговорила она так энергично, будто желала избавиться от своих страхов.

– Но эта ситуация, вернее, этот странный феномен не укладывается в рамки наших общепринятых теорий. Чтобы предъявить его научному сообществу, потребуется провести гораздо больше наблюдений и собрать доказательную статистику.

– Я понимаю. Следующая звезда, доступная для наблюдения, – это?..

– Это мог быть Процион в Малом Псе, но пять лет назад он внезапно потускнел и сейчас непригоден для измерения. Возможно, его закрыло облачко космической пыли. Так что остается Альтаир из созвездия Орла.

– И каково же расстояние до него?

– 5,1 парсека, 16,6 световых лет. Семнадцатилетнее мерцание Солнца как раз добралось до него.

– Значит, нам придется ждать еще семнадцать лет?

– Жизнь человеческая коротка и безысходна.

Ее последние слова затронули какие-то