Партия реформ рекламирует себя на международных площадках как партия классических технократов-монетаристов, последователей учений Фридриха Хайека и Милтона Фридмана. Позитивный имидж Эстонии — не последняя по важности причина эксперимента с электронным документооборотом. Даже лишение русского населения гражданства преподносится как проявление эстонской прогрессивности: у поклонников либерального авторитаризма находит понимание расистское по своей природе утверждение, что если бы в Эстонии не было ограничено всеобщее избирательное право, то «русское быдло» голосовало бы за левых и тянуло бы страну назад.

Впрочем, эффективность ультралиберальных реформ в экономике и государственном управлении представляется недостаточным объяснением относительной успешности эстонского развития. В Латвии было всё то же самое, в отличие от Эстонии, там даже никогда не было левых и центристов в правящих коалициях и правительстве, однако итоги латвийского либерального пути по сравнению с эстонскими выглядят совсем жалко. В Эстонии дела в экономике и социальной сфере всё же не так плачевны.

Вероятное объяснение этому — в упоминавшейся уже экономической географии. Эстония расположена между двумя «точками роста» — Финляндией и Санкт-Петербургом, экономической столицей и крупнейшим городом севера Европы. Население и культурной столицы России, и страны Суоми превышает 5 миллионов человек (внушительное преимущество над 1,3-миллионной Эстонией). Финский подушевой ВВП превосходит ВВП Эстонии втрое. Общероссийский ВВП на душу населения ниже эстонского, однако подушевой валовой региональный продукт одного Санкт-Петербурга (более близкий к масштабу Эстонии) намного превосходит и российские, и эстонские показатели. Экономическое и культурное влияние соседнего мегаполиса на экономику и общество Эстонии очевидны, хотя власти страны в силу геополитических и идеологических соображений не поощряют развитие этого направления.

Однако именно активное экономическое взаимодействие Финляндии, а также стран скандинавского полуострова с Россией через Санкт-Петербург стимулирует и подтягивает развитие отстающей Эстонии — «слабого звена» в «треугольнике роста» Финского залива.

«Особое значение приобретает открытость региона и готовность встраиваться в трансграничные формы сотрудничества. По мнению Урпо Кивикари (Хельсинки, Финляндия), в Восточной зоне Балтийского моря можно говорить о „формировании Восточно-Балтийского треугольника роста, включающего Южную Финляндию (Хельсинки), Эстонию (Таллин), Санкт-Петербург и Ленинградскую область“. Этот „треугольник роста“ опирается на разные факторы производства, но благодаря соединению усилий обеспечивает синергетический эффект», — пишут санкт-петербургские экономисты Сергей Кузнецов и Станислав Лачининский.

В Латвии и Литве нет по соседству ни богатой Скандинавии, ни мегаполисов с многомиллионным населением — отсюда и заметное отставание от Эстонии.

То есть географическое положение оказывает существенное влияние на эстонскую экономику вопреки политической воле её правящего класса.

Можно представить, как бы развивалась Эстония, если бы произошло соединение объективных условий для экономического рывка (экономико-географического положения, работающих институтов и эффективной для ведения предпринимательской деятельности государственной инфраструктуры, высокой трудовой этики населения) с волевым решением эстонского истеблишмента задействовать все эти благоприятные факторы. В том числе такой неотъемлемый фактор, как экономико-географическое положение.

На пике популярности мифа о «балтийских тиграх» Эстония пыталась именовать себя то балтийским Гонконгом, то балтийским Сингапуром, то балтийской Южной Кореей. Однако в реальных Гонконге, Сингапуре и Южной Корее «экономического чуда» никогда бы не произошло, если бы правительства этих стран упорно игнорировали фактор географического положения. Отношения Южной Кореи с Японией исторически были напряженными, а ненависть к японцам в корейском обществе намного превышала по градусу прибалтийскую русофобию. Однако как бы смогла Южная Корея развиться в «азиатского тигра» после Второй мировой войны, если бы её руководство препятствовало развитию экономических отношений с гигантским соседним рынком на востоке?

«Плохие взаимоотношения с соседями никому не выгодны. Напротив, все только выиграют, если будут поддерживать нормальные добрососедские связи и сотрудничать. И я сказал бы, что членство в Европейском союзе не может считаться основанием для того, чтобы страны Балтии осмелились бы ухудшать свои отношения с Россией. Более того, ни одна из стран — членов ЕС никогда и никоим образом не способствовала обострению отношений между этими государствами», — это слова Эркки Туомиойя, министра иностранных дел страны, которая для Эстонии служит примером создания успешной экономики, — Финляндии.

Все эти соображения достаточно очевидны, однако представители Эстонии зачастую «проговариваются», что не всё в их поведении является рациональным и прагматичным. Поэтому в итоге вместо скандинавского процветания всё та же общая для Прибалтики деградация. Совпадающая с Латвией и Литвой во всех отношениях, хотя и не такая аховая, как в Латвии и Литве. Но это даже близко не Скандинавия: за последние четверть века Эстония не добилась ничего из того, чего добилась Финляндия во второй половине XX века. Она остается бедным, озлобленным и глубоко закомплексованным восточно-европейским обществом, которое отчаянно пытается если не быть, то хоть казаться северной страной.

Новую шапку надел, а голову не вымыл.

Эстонская пословица

В последние годы в Эстонии осуществлялась масштабная реформа образования, которая, в частности, предполагает переход на всеобщее бесплатное высшее образование и создание в каждом районном центре страны государственных гимназий с элитным уровнем образования. «Самая большая часть реформы — это реформа высшего образования, переход его на безвозмездную основу. Высшее образование в Эстонии вышло из сферы рынка и стало публичным благом», — прокомментировала главную «фишку» реформы одна из основателей Народного фронта Эстонии, на тот момент профессор социологии университета Тарту, депутат Европарламента Марью Лауристин.

Реформа образования идеально подходит для описания противоречивости современной Эстонии. Во-первых, бесплатное высшее образование. Его ввела страна, которая кичится своей ультралиберальностью, в которой в правящих правых кругах модно читать и цитировать книгу «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд, а существования социальной сферы не признавать, распространяя на нее рыночные законы. При таком подходе бесплатного образования не должно быть в принципе, не говоря уже о высшем образовании, дающем человеку профессию для зарабатывания на жизнь. Если за образование не пришлось заплатить, то это не образование: качественные образовательные услуги — это элитный дорогостоящий товар.

Так принято считать в правой общественной мысли. Эталоном настоящего образования в ней признаются колледжи и университеты США и Великобритании — частные и платные. Попадание в эту образовательную систему одаренных детей из бедных семей, согласно либеральной концепции, осуществляется исключительно за счет благотворительности — системы грантов, специальных частных фондов.