– Не ерзай.

Держа партнера на плече, как эквилибрист, он принялся карабкаться вниз. Как только подошвы коснулись земли, Уэйн подхватил Кейна на руки и опустил на лапы – ну, хотя бы на три. Переднюю левую конечность Кейн поджал к груди; с нее на землю капала кровь.

Такер опустился на колено, чтобы осмотреть рану, и тут же схлопотал теплый мягкий шлепок языком по лицу. Тяжело дыша, Кейн слабо помахал хвостом.

– Ага, я тоже рад тебя видеть.

Но воссоединение могло и обождать. Сверху продолжали сыпаться обломки, прорывая сетку и рушась у основания утеса.

– Такер! – окликнула его Нора, добравшись до основания лестницы.

Джейн буквально висела на ней, откровенно теряя силы.

Уэйн заметил, что горстка пикапов и внедорожников по-прежнему стоит на импровизированной парковке у подножия эскарпа. Машина им понадобится. Подойдя к телу Лиона, он принялся обшаривать карманы, решив, что Лион никому не доверил бы руль, а значит, должен иметь свою машину.

Найдя связку ключей у него в куртке, Такер вытащил ее. И тут из груди Лиона вырвался стон. Веки наемника затрепетали, поднимаясь, и он кашлянул кровью. Такер отступил на шаг, хотя противник со сломанным хребтом и парализованными конечностями больше не представлял угрозы. Но все же глаза его обратились к Уэйну, – а потом к Кейну.

– Засранец, – простонал Лион. – Как у кошки… девять жизней…

Такер покровительственно положил ладонь на спину пса.

– Но ему надо научиться приземляться на лапы. Да и тебе стоило бы.

Нора и Джейн заковыляли поближе к ним. Уэйн нажал на кнопку брелока, и один из пикапов чирикнул. Швырнув ключи Норе, Такер принял у нее Джейн.

– Подгони машину сюда. Надо узнать, что там с Фрэнком.

Кивнув, Нора бегом бросилась к пикапу.

Кашель снова привлек внимание Такера к Лиону. Налитые кровью глаза уставились прямо на него.

– Думаешь… выиграл? Келлерман… у вас на него ничего нет.

Такер был готов высмеять это мнение, но Джейн тяжело вздохнула:

– Ублюдок может быть прав. Когда Нора лоботомизировала беспилотники, код все стер. А после гибели Уэбстера никто больше не может засвидетельствовать личную причастность Келлермана. А он, закутанный в корпоративные оболочки, как капуста, почти неуязвим для обвинений.

В горле Лиона забулькал слабый смешок, захлебнувшийся кровью. Голова его запрокинулась, грудь поднялась в последний раз – и тело обмякло. Глаза были устремлены к небу, но не видели ничего.

Нора сдала назад рычащий двигателем пикап, подгоняя к ним.

Такер помог Джейн вскарабкаться на переднее сиденье, потом взвалил Кейна на руки и запрыгнул с ним в кузов. Хлопнул ладонью по заднему окну, и Нора тронула машину в путь по территории горнодобывающего комплекса.

Сидя позади, Уэйн смотрел, как рушится монастырь, медленно осыпаясь обломками к подножию утеса.

Тяжело плюхнув голову на колени своему напарнику, Кейн испустил долготерпеливый вздох.

– Ты даже не представляешь, приятель.

Такер тряхнул головой, представив Прюитта Келлермана.

«Мы выиграли сражение, но проиграли войну».

21 ноября, 10 часов 24 минуты по восточному поясному времени

Вашингтон, округ Колумбия

Шпрехшталмейстер этого цирка сидел на закрытых сенатских слушаниях в центре переднего ряда. С полупустого балкона в задней части судебной палаты Такер наблюдал, как Прюитт Келлерман склонился к одному из своих адвокатов, одарив сонм своих сутяг ободряющим смешком.

Уэйн сжал кулак на колене.

Это было уже третье подобное слушание за три недели после того, что СМИ окрестили «Осадой Каменой Горы». После обнаружения военной техники, разбросанной по полям и лесам – и беспилотных летательных аппаратов, и их наземных аналогов, – следствие все тянулось и тянулось, вовлекая в дело военных, разведывательные службы и гражданские правоохранительные органы по всей Европе и Соединенным Штатам. Заговоры все вскрывались, злоумышленников выявляли что ни день – лишь затем, чтобы впоследствии очистить от обвинений.

И только один субъект походя отмахивался от всех обвинений.

Келлерман упорно отрицал свою личную причастность, прикрываясь горами юридических возражений и пластами корпоративной защиты. Но у генерального директора «Горизонт медиа» было даже более мощное орудие для атак на обвинителей – очень громкая и широкая трибуна. Медиакорпорация «Горизонт» и сотни ее филиалов продолжали стряпать историю. На каждое заявление или требование Келлерман отвечал говорящими головами, с пеной у рта верещавшими с множества этих трибун, топя в демагогии любые серьезные обсуждения, объявляя все это охотой на ведьм, а то и похуже – подрыванием устоев Америки.

Такер покачал головой. Джейн была права. «Засранец и впрямь хорош».

Джейн даже не потрудилась посетить эти слушания, предпочитая провести это хрустальное осеннее утро с сыном Натаном. Она только-только выписалась из госпиталя после удаления пули из плеча и хотела все доступное время проводить со своим мальчиком.

Такер ее не винил. Он поерзал на своем жестком сиденье. Поймав рикошетом пулю в бедро, Уэйн до сих пор страдал от боли, если сидел слишком долго, – а может, просто терпеть не мог бездействия, пребывания в одном месте. Проведя в округе Колумбия не одну неделю за разбирательствами последствий всего этого, он начал испытывать тоску по странствиям. Его тянуло наконец завершить путешествие вместе с Кейном в Йеллоустон. Зима – идеальное время для посещения заснеженной, промороженной глуши, безупречно подходящей, чтобы прочистить мозги. Но это обождет. Мало того что Кейн еще оправляется от полученных травм – сломанного ребра и пулевого ранения, – так еще и у Такера здесь есть незаконченные дела.

Нора сидела рядом с ним, скрестив руки на груди. Когда Прюитт рассмеялся над шуткой одного из своих адвокатов, во взгляде ее полыхнул гнев. Неизвестно, признал ли Келлерман в Норе, сидевшей на галерке, одну из переживших Рэдстоун, но она оставалась здесь ради друзей – Стэна, Такаши и многих других. Кроме нее, живой из этой чистки вышла только Диана, да и то на одной ноге. Глубокий порез на бедре, полученный ею при побеге, привел к сепсису, так что ногу пришлось ампутировать. Она до сих пор на реабилитации.

– Как ты держишься? – спросил Такер у Норы.

– Дайте мне только минуту один на один с этим говнюком, – выпятив подбородок, она полыхнула взглядом.

«Я с тобой, сестренка».

Спустя еще пятнадцать минут препирательств и вопросов по порядку ведения сенатор Фред Мэйсон от Юты, председатель Юридического комитета Сената, стукнул молотком. В зале воцарилось молчание.

Келлерман сидел, чопорно выпрямившись, за полированным деревянным столом перед шестерыми членами комитета высочайшего ранга, собравшимися для этих слушаний за закрытыми дверьми. По бокам от генерального директора «Горизонт медиа» сидело столько же адвокатов, готовых встать грудью против любых новых доводов.