Бывший убийца вздохнул. Еще совсем недавно он только посмеялся бы над такими наивными словами, но ситуация изменилась. Он изменился. Нестор уже успел узнать, что такое верность, товарищество и готовность к самопожертвованию. Человек, которым он был когда-то, перестал существовать. И недавно, буквально на днях, родился новый Нестор из Тайка, жизнь которого могла продлиться совсем недолго…

— Ну, хорошо, — согласился он и занял позицию рядом с амазонкой. — За Землемирье — и за Гурна!

— За Гурна! — подтвердил Бальбок, оскалившись, и занял место рядом с обоими людьми, подняв секиры карлика.

— Значит ли это, что ты тоже остаешься? — в ужасе спросил Раммар.

— Корр, — мрачно ответил ему брат. Он почуял запах крови, и ему не терпелось ринуться в бой. — Кроме того, нам все равно отсюда уже не уйти…

Бальбок был прав. Фланг войска Корвина, на котором находилась кавалерия, тем временем достиг гребня и перевалил через него, навстречу вражеским конным пикинерам — орки и их товарищи были окружены.

— Вот проклятье, шнорш! — проворчал Раммар. — Что это король-охотник за головами задумал?

— Он планирует двусторонний обхват и пытается вогнать с двух сторон клинья в войско Каль Анара, — объяснил кто-то сверху. — Таким образом он сможет помешать другим воинам вражеской армии выйти на поле боя!

Раммар вздрогнул, обернулся — и увидел Корвина, который вместе с солдатами королевской гвардии достиг хребта, верхом, в полном доспехе, а на груди короля красовался герб Тиргас Лана.

— Тебе есть что возразить по поводу моего плана? — спросил король толстенького орка.

— А как же, — решительно ответил Раммар, точно так же не собираясь здороваться, как и король. — Если авангард твоей пехоты не успеет достаточно быстро достичь центра, твоя гордая кавалерия окончит свои дни в качестве корма для василисков, это точно.

— Что же ты предлагаешь?

— Что предлагаю? Тебе нужна парочка орков в рядах!

— При этом ты имеешь в виду кого-то определенного? — спросил его король, ухмыляясь.

— Хватит глупой болтовни! — проворчал Раммар, становясь рядом с товарищами. Уперев в пол сапарак, он взял у Бальбока одну из секир карлика. В бою против неупокоенных секира была гораздо более эффективным оружием. — Не знаю, почему мы с братом постоянно рискуем за тебя своими асар'хай, король-охотник за головами.

— Может быть, потому что мы друзья? — Корвин опустил забрало и вынул меч в ожидании неупокоенных, толпами поднимавшихся к ним.

— Не делай поспешных выводов! — пролаял Раммар в ответ. — У орков друзей не бывает!

В этот миг подоспели первые скелеты.

Все свое отчаяние из-за того, что он вернулся ради спасения брата, вместо того чтобы вцепиться в сокровище и убраться прочь, вложил Раммар в мощный удар секирой и обезглавил сразу два скелета-воина. Черепа, описав широкую дугу, улетели прочь, что словно послужило сигналом к атаке: в следующий миг два вражеских войска приступили ко взаимному истреблению.

Воины-карлики из войска Корвина, его меченосцы и пехота наступали, в то время как неупокоенные толпами обрушивались на них. Лучники и копьеметатели держались в отдалении, равно как и пикинеры. Стрелами и колющим оружием сделать такому противнику ничего было нельзя, похоже, воины Корвина это знали.

Под яростный рев Бальбок взмахнул своей позаимствованной у карлика секирой, сражался в первом ряду и Корвин. Вместе с обоими своими лейб-гвардейцами король ринулся в битву. Со спины своего коня, грудь которого была закована в металлическую броню, он наносил удары мечом направо и налево, и падало немало костяных воинов.

Раммар с удовлетворением отметил, что Корвин потащил в бой и свой асар, вместо того чтобы наблюдать за битвой с безопасного расстояния. И едва им удалось разбить первый ряд противника, как Корвин направил своего коня дальше. Животное встало на дыбы и ударило передними копытами, опрокинув нескольких врагов, которые, несмотря на разбитые кости, снова поднялись, чтобы продолжить сражаться. Только если подкова разбивала кости черепа или сбивала его с костяка, противник оставался лежать на земле.

То, что среди нападающих были неупокоенные орки, нисколько не мешало ни Раммару, ни Бальбоку, который впал в состояние саобха. Как говорил Анклуас, то была битва не между различными расами, а между живым и мертвым. Целью битвы было не преумножение власти, не завоевание сокровищ, а просто выживание.

— Передай от меня привет Курулу! — сквозь зубы процедил Раммар, блокируя удар секиры неупокоенного соотечественника своей секирой.

Неупокоенное чудовище громко расхохоталось — впрочем, ржало оно недолго. В приливе силы Раммар оттолкнул его от себя, от чего костяной воин зашатался, и, прежде чем он успел обрести равновесие, головы на его плечах уже не было. Бесформенный череп покатился по земле и попал под копыта коня Корвина.

Король на миг остановился. Он откинул забрало и бросил взгляд через плечо, поднял правую руку, подавая условный знак.

И после этого из рядов лучников вылетело три стрелы, объятые зеленым огнем, и устремились ввысь…

Барон Ельнигг увидел сигнал, взвившийся в небо и на миг, казалось, застывший в вышине, прежде чем снова упасть и потухнуть.

Три зеленые стрелы.

Сигнал к атаке.

В горле у барона образовался плотный ком. Он стоял на кормовом возвышении королевского флагманского корабля, боевой галере с бронированным корпусом и катапультами, а также с надстроенной башней, на которой разместились лучники. До последнего Ельнигг выдерживал внутреннюю борьбу: среагировать ли на приказ Корвина, атаковать ли? Стоит ли рисковать всем ради человека, который победил его и лишил власти?

Невольно ему хотелось ответить «нет», но Ельнигг очень хорошо знал, что такой ответ продиктован ревностью и раненой гордостью. Корвин победил его и лишил власти над островом Ольфар. Следовать за таким человеком, в общем-то, врагом, в битву или даже, возможно, отдать за него жизнь граничило с безумием.

Но несмотря на все причины ненавидеть Корвина, которые были у Ельнигга, — предать он не мог.

В короле Тиргас Лана было что-то такое, что нравилось Ельниггу. Вплоть до последней встречи Корвин выказывал большое мужество, оказал ему доверие, поручив верховное командование флотом. Такие вещи делают не для того, чтобы унизить или дискредитировать, а для того, чтобы завоевать чье-то расположение или дружбу.

Внутренний голос подсказывал барону, что Корвину не были важны его богатство или власть, когда он объединял царства Землемирья под своей дланью. Корвина преследовали видения, он верил в идеалы и в то, что может наступить новая эра мира между всеми народами, точно так же, как когда-то было при эльфах.

Неважно, насколько недостижимыми могут казаться его идеалы, — Ельнигг разделял мечты Корвина и был готов все отдать за то, чтобы однажды они стали действительностью.