Среди других, кто целиком или частично поддерживал взгляды Гранта, были экономист из Йельского университета Ирвинг Фишер, невропатолог из Гарварда Э. Э. Саутхард, Э. Лоуренс Лоуэлл из Гарварда – тот самый, комитет которого приговорил Сакко и Ванцетти к смерти, а также проповедница контроля над рождаемостью Маргарет Сэнджер и Герберт Гувер, на протяжении всей жизни питавший неприязнь к людям с темной кожей. В 1909 году в инструкции своим служащим он посоветовал не нанимать на работу чернокожих и азиатов с «низкими интеллектуальными способностями» и с патологическим «отсутствием координации и неспособностью проявлять инициативу». На основании своего опыта Гувер пришел к мнению, что «один белый человек стоит двух-трех цветных, даже в самых простых видах шахтерских работ, таких как копание лопатой или перевозка вагонеток». Если Гувер и изменил свое мнение в последующие годы, то он ничего об этом не сообщал. В 1921 году он был спонсором конференции по евгенике, проводимой Американским музеем естественной истории и вдохновленной «Концом великой расы».

Какое-то время казалось, что ничто не помешает распространению в Америке принципов негативной евгеники. На выставке 1926 года в честь стопятидесятилетия США в Филадельфии Американское евгеническое общество установило механический счетчик, показывавший, что в Америке каждые сорок восемь секунд появляется на свет ребенок представителей «неполноценных рас», тогда как ребенок «развитых рас» рождается только каждые семь с половиной минут. Этот счетчик был призван обратить внимание общественности на то, как быстро страна погружается в пучину «неполноценности». И он действительно был одним из самых популярных экспонатов выставки.

Штаб-квартирой евгенического движения в Америке стало Бюро евгенических записей (Eugenic Record Office, ERO), открывшееся в 1909 году в Колд-Спринг-Харборе на северном берегу Лонг-Айленда и получавшее финансовую поддержку различных богатых людей, желавших, по всей видимости, видеть вокруг себя только самых совершенных представителей человеческой породы, и, вероятно, считавших себя таковыми. (Бюро примыкало к поместью семейства Тиффани, владельцев известного ювелирного дома.) Первым его директором стал Чарльз Давенпорт, получивший в Гарварде биологическое образование. Давенпорт считал, что принципы евгеники могут объяснить самые разные явления и аспекты человеческой жизни: ожирение, преступность, склонность ко лжи и предательству и даже любовь к морю. Под руководством Давенпорта ERO провело ряд исследований пагубных последствий межрасового скрещивания. Как объяснял сам Давенпорт: «У мулатов часто наблюдаются непомерные амбиции и стремление к преуспеванию в сочетании с низким интеллектом, и потому гибрид часто испытывает недовольство собственной судьбой и отличается непокорством… Гибриды – это обладатели плохо сочетающихся между собою свойств, неудовлетворенные, беспокойные и бесполезные люди». Давенпорт ратовал не только за стерилизацию неполноценных и дефективных, но и за их кастрацию, чтобы у них вообще не появлялось желания размножаться – так можно было дополнительно подстраховаться от их распространения.

Впрочем, идеи Давенпорта казались даже относительно умеренными по сравнению с идеями его ставленника Гарри Х. Лафлина, которого с полным правом можно назвать самым одиозным представителем научных кругов Америки двадцатого века. Лафлин родился в 1880 году в Оскалузе, штат Айова, и получил образование в Педагогическом училище Северного Миссури. Некоторое время он работал преподавателем и школьным администратором, но после увлекся селекцией и поступил в Принстонский университет, где изучал биологию. В 1910 году он познакомился с Давенпортом, которому понравился пыл молодого человека и его преданность идеям евгенического очищения расы, и поэтому он поставил во главе ERO именно его.

Жизненный принцип Лафлина был прост: «Очищать расу любой ценой». Как писал журналист Эдвин Блэк в своей изданной в 2003 году книге «Война со слабыми», план Лафлина включал в себя три пункта: «стерилизацию, содержание под стражей и жесткие ограничения иммиграции». Ради осуществления этих целей Лафлин создал печально известный «Комитет по изучению и регистрации наилучших медицинских средств по ликвидации дефективных зародышевых плазм в американской популяции», который сам возложил на себя задачу по окончательному и бесповоротному искоренению всего дефективного населения в Америке. Во главе комитета Лафлина стоял Дэвид Старр Джордан, президент Стэнфордского университета, а членами были ученые и представители лучших американских университетов – Гарвардского, Принстонского, Йельского и Чикагского помимо прочих.

В комитет входил и блестящий, но эксцентричный французский врач Алексис Каррель, член Рокфеллеровского института в Нью-Йорке. Своеобразные взгляды Карреля на евгенику – по сути, граничившие с безумием – повлияли и на взгляды Чарльза Линдберга, хотя и в умеренной степени.

Лафлин тем временем безустанно пытался искоренить все причины распространения «неполноценных генов», в чем бы они ни проявлялись. Комитет палаты представителей по иммиграции и натурализации назначил его экспертным советником и поручил определить степень дегенеративности различных этнических групп. Чтобы убедить членов комитета в необходимости самых решительных мер, Лафлин развесил по стенам кабинета фотографии слабоумных из числа недавних иммигрантов и сделал надпись: «Носители зародышевых плазм будущей американской популяции».

Конгресс оказался бессильным перед авторитетом Лафлина и силой его пропаганды, и в 1921 году принял Акт об ограничении иммиграции Диллингема, за которым в 1924 году последовал Акт о национальном происхождении. Эти законы фактически положили конец иммиграционной политике открытых дверей. В 1927 году с острова Эллис депортировали больше людей, чем приезжало.

Такие меры более или менее решили проблему неполноценности среди иммигрантов, но оставалось еще и большое количество неполноценных граждан внутри страны. Лафлин и его коллеги взялись за решение этого вопроса с едва ли не меньшим усердием. Они проводили исследования среди больших групп населения, неизменно приходя к весьма неутешительным выводам. Судя по их докладам, почти 80 процентов всех заключенных и половина обслуживающего персонала были слабоумными. В одном только Нью-Йорке насчитывалось не менее двухсот тысяч человек с ограниченными умственными способностями. В общем же предполагалось, что около трети населения Америки отставало в развитии.

По мнению Лафлина, решение заключалось в широкомасштабной стерилизации. Он ратовал за стерилизацию не только умственно отсталых и сумасшедших, но также сирот, бродяг, нищих, глухих и слепых – «самой бесполезной десятой части нашего нынешнего населения», как он выражался без всякого намека на сострадание.

В 1927 году внимание общественности к вопросу о том, до какой степени государство может осуществлять стерилизацию своих граждан, привлекло так называемое дело «Бак против Белла». Дело это касалось некоей семнадцатилетней Кэрри Бак, которая была сочтена слабоумной и при этом родила внебрачного ребенка. Впоследствии ее отправили в Виргинскую колонию для эпилептиков и слабоумных в Линчберге. В 1924 году начальник колонии, доктор Джон Х. Белл выбрал ее для стерилизации, отсюда и название дела.