не нашел, что ответить. Он искренне верил в то, что делал – но иногда приходил в отчаяние от вязкого, безвыходного месива, в которое упирался при попытке что-то изменить в своей родной республике. По его приказу – министра внутренних дел республики расстреляли в подвале министерства без суда – но это не остановило коррупцию. Он запретил сыновьям юристов поступать на юридический – но это не остановило кумовщину. Его люди рыскали по районам подобно волкам, громя нелегальные производства – но это не остановило черный рынок. Азербайджанцы жили как бы в двух мирах, чувствуя себя совершенно свободно и в том и в этом. В одном – они ходили на демонстрации, отправляли детей в Артек и перевыполняли планы. В другом – они досконально знали, кто бай, а кто нет, и кто может чем-то заниматься – а кто не смеет даже и подумать об этом. Проблема была не в таких как Хасанов, который в республике был и коррупцией и судом одновременно – а том, что огромная доля населения республики признавали право Хасанова быть таким, какой он есть. Бессмысленно насаждать закон, если он никому не нужен…

– Хомейни вот-вот умрет – нейтральным тоном сказал Алиев – у нас появится шанс.

– Возможно. А возможно и нет.

– Но почему?

– Потому что дело не только в Хомейни – бывший судья не стесняясь, закурил длинную, турецкую контрабандную сигарету – дело в том, что режим мулл еще не перезрел. Он в самом соку, на пике.

– Они бросили страну в бойню!

– Да, но разве войска бунтуют?

…

– Нет, они идут на минные поля и восхваляют Аллаха. И пусть идут.

Судья жадно затянулся. У него были проблемы со здоровьем, и он курил очень мало, даже не каждый день.

– Война, Гейдар – сказал он – это бойня где погибают лучшие. Тот, кто первым поднимется на пулемет – тот и погибнет. Героев на войне нет. Выживают самые осторожные. А в Иране война идет без малого десять лет. Думаю, скоро мы найдем тех, кто не захочет подниматься в атаку на пулеметы.

– А если не найдем?

– Тогда создадим – равнодушным голосом сказал судья – Хомейни больше двадцати лет вел борьбу против шаха. Его люди – вели борьбу не с оружием в руках – они вели борьбу на базарах и в чайханах, распространяя слухи и воззвания. Теперь – тоже самое делают мои люди. Знаешь, чем хорош коммунизм?

…

– Он зовет к справедливости. А справедливость каждый понимает по-своему.

Саудовская Аравия. Где-то в пустыне. Примерно 40 километров от Риада. 11 июля 1988 года

Дело с Саддамом было настолько взрывоопасным, что урегулировать его отправился лично министр обороны США Ричард Чейни. Он же – должен был на месте наблюдать за операцией, если будет принято окончательное решение о вторжении в Ирак.

Если это можно было назвать вторжением.

В посольском кабинете – кондиционер был включен на полную катушку, холодный пот тек по спинам. Министр Чейни сидел. Посол Соединенных Штатов Америки в Саудовской Аравии, Уолтер Леон Катлер, карьерный американский дипломат, последний американский посол в Иране – нервно мерил шагами пространство кабинета.

– Я не понимаю, в чем проблема… – сказал Чейни – в конце концов, если Саддам переходит на нашу сторону…

– Саддам переходит на нашу сторону – если это так – ответил посол – но в таком случае, Саудовская Аравия с нашей стороны уходит.

– Почему?

– Потому что надо выбирать. Мы не можем дружить со всеми сразу.

Чейни покачал головой

– Может, я просто тупой техасский сукин сын, но я не понимаю – почему?

– Потому что король Фахд знает, что задумал Саддам.

– И что же он задумал?

– Он задумал объединить арабскую нацию. Естественно, под своим руководством. Фахд боится его больше, чем в свое время здесь боялись Насера[126].

– Прекрасно. Почему бы королю не подумать о том, что теперь мы будем сдерживать Саддама?

– Потому что король не глуп. Он понимает, что в этой партии первую скрипку будет играть Саддам.

– ???

– Это так. Поверьте, это так. Саддам хитер как лиса. Мы никогда не сможем играть с ним на равных. Тем более – советские уже рядом.

Чейни тяжело вздохнул.

– Как бы то ни было – мы должны уговорить Короля. Это решение Вашингтона.

– Которое проще принять, чем выполнить.

Чейни ничего не ответил.

– Не вовремя – с досадой сказал посол – еще пару месяцев назад у меня был человек, который бы мог взяться за это дело. Но его нет.

– Кто это?

– Салем Бен Ладен. Он погиб[127]. Он и его семья были очень близки к королю.

– Почему бы нам не побеспокоить остальных? – Чейни знал про клан Бен Ладенов, который был очень активен в США, правда, дел с ними не имел. В нынешней администрации – с Бен Ладенами был тесно связан секретарь Казначейства Джеймс Бейкер[128], какое-то время он вел дела бен Ладенов в США, когда еще был адвокатом в Техасе.

– Это исключено. Только хуже сделаем. Возможно, стоит связаться с Ассамом Хашогги. Он сможет чем-то помочь.

– Почему бы не связаться сразу с королем.

– Это исключено. Он просто не станет нас слушать…

Посол – прошел к столу, взял телефонную трубку, потом – медленно положил ее на стол.

– Ричард, какого черта? Кто-то в Вашингтоне понимает, что мы сейчас делаем? Кто-то понимает, что с Саддамом никаких дел иметь нельзя?

– Почему

– У него руки в крови. Даже не по локоть.

– Может, он сукин сын, но он наш сукин сын. Точнее – может стать нашими. Если все пройдет гладко – то мы поставим русским мат и отомстим за Пакистан.

– А если Иран переметнется к русским? И они закроют Ормузский пролив?

Чейни улыбнулся

– У нас в Техасе есть поговорка. Как съесть быка?

…

– Кусочек за кусочком. С Ираном будем разбираться потом. Звоните.

К счастью – Ассам Хашогги оказался в Джидде и обещал тотчас вылететь в Риал своим собственным самолетом.

Братья Хашогги – были уникальным явлением в мире. Их отцом был Мухаммед Хашогги, личный врач первого саудовского монарха. Аднан Хашогги, один из братьев, вопреки бытовавшим в светском обществе Саудовской Аравии традициям отправился учиться не в Ливан, где тогда было спокойно, не в Англию – а в Соединенные Штаты Америки. Там – он завел немало друзей и стал вхож в высшие круги. И что самое главное – завел нужные контакты, те самые, которых в Англии не было и быть не могло. Постепенно он стал крупнейшим независимым оружейным торговцем в истории, проводником американских интересов на Ближнем Востоке. Его преимуществом было то, что он был вхож всюду, он был человеком и Запада и Востока одновременно, его супруга была британской манекенщицей, популярной среди высшего лондонского света – и через нее он имел выходы на саму Маргарет Тэтчер (через ее сына Дэнниса, бывшего любовника жены). Пика могущества он достиг при Никсоне – Дик Никсон был его ближайшим другом. После скандала с Уотергейтом его позиции пошатнулись – но он еще оставался в седле. Хашогги был одним из тех, через кого совершались нелегальные сделки по продаже запчастей к оружию в Иран вопреки санкциям конгресса. Он же – помогал вызволять американских заложников в Ливане. Он же – имел какие-то дела с Каддафи и с Асадом.

Ассам – не был так влиятелен – но он оставался в Королевстве и был вхож к королю. Лично знал многих принцев. Его преимуществом был его брат. Пока Аднан мотался по миру (у него не было постоянного места жительства, он купил Боинг 727 и перемещался на нем) – Ассам делал свои дела в Саудовской Аравии.

Пока ждали Ассама – успели пропустить по рюмочке. Чейни скривился, но выпил

– Как вы тут живете в такую жару?

– Я уже привык – сказал посол – не первое мое назначение. А вот у местных шейхов и в самом деле крыша едет.

– Они и в самом деле так богаты?

Посол невесело усмехнулся

– А вы как думаете? Эта страна буквально стоит на нефти. Каждый раз, когда мы заезжаем на заправку – мы пополняем кошелек бен как его там. И так в масштабах всего цивилизованного мира. Видели Риад?

Чейни кивнул

– Так вот, это еще начало. Попомните мои слова, если все так