«А теперь вам пора… не уходите сразу из сада… поспите здесь, среди растений…а мне надо побыть наедине с вашими эмоциями…приходите ещё, я буду рад..»

Себя я осознала, стоя на границе «лужайки».

Покачнулась, пытаясь удержать равновесие, и сразу попала в тепло-прохладный плен заботливых рук.

— Я не знал, что ко мне могут быть такие чувства, сладкая моя. Даже родители менее самоотверженно меня любят. Спасибо… — странно было слышать такие простые слова от ироничного и безбашенного ловеласа, коим Принц представал перед всеми.

Посмотрела ему в глаза, утопая в сиреневом море бескрайней любви и нежности. В котором уже не было и никогда уже не будет сомнений в том, что его любят, что он нужен… просто потому, что нужен…

— Морис..? — повернулась я к лимари.

— Не бойтесь меня ранить, дорогая… Да, мне было больно потерять ребёнка окончательно… Но вы в этом не виноваты. Вы сделали намного больше и меня, как отца, и её матери. И спасли вторую дочь. Скоро родится новая жизнь… наверное так надо. В этом мире я живу для вас, а потом уже для детей. Спасибо, что дали мне смысл жить…

— Нам надо отдохнуть. Есть предложение прилечь и поспать, — Снова развил некоторую деятельность Шат.

Мы с Морисом только согласно кивнули. Принц повел нас прочь от места нахождения Мудрого. Но магия этого существа незримо присутствовала с нами. Даря уверенность в семье, в себе, в будущем.

Мы доплелись до очередной полянки, и устроившись в некоем подобии огромного гамака, сладко заснули, убаюканные гармонией, царящей в наших душах.

Мы сладко спали, и даже не подозревали о том, что этим самым сном в оранжерее, Мудрый спас нас от смерти, в очередной раз.

Проснулись от глухого рокота… Мощное тело могучего фрегата содрогнулось от взрыва, прогремевшего где-то в его недрах. На уровне высшего командования.

— Мило… — Шат уже стоял на ногах, всматриваясь в бегущие строки на своем коммуникаторе, — Нас снова хотели убить…

— Что с кораблем? Мы… он… Яс и Алар…? — я никак не могла сформулировать вопрос. В груди всё сжимаось от страха за Наказующего, командора, членов экипажа.

— Всё хорошо, милая. Системы жизнеобеспечения не повреждены. Уничтожен только наш уровень. Никто не убит. Есть раненые. Но на этом все неприятности и заканчиваются. — присаживаясь рядом со мной, на гамак и обнимая одной рукой, ответил Шат.

— Мне надо идти, доктору может понадобиться моя помощь, — Морис, присев с другой стороны, поцеловал меня в шею.

— Идемте, надо сообщить что ты жива. Иначе Яссин и командор начнут уничтожать всех подряд… Я послал им сообщения, но в горячке они могут их не прочесть… — Принц снова стал хладнокровным представителем правящей династии.

— А где мне быть? — осторожно поинтересовалась я у мужей, — Может быть я пока побуду ы медотсеке?

— Хорошая мысль, сладкая наша! — Обдал меня сиреневой нежностью взгляда Шат, — Там и за твоим состоянием всегда есть досмотр, и посторонних не бывает. Я пришлю личных кровников для силовой поддержки.

Крепко держа меня за руку, Принц вёл нас по дебрям оранжереи на выход.

— Я тут подумал… Взорвать хотели именно тебя, Шат. И нашу нэру. Я не в счет. Наказующего и командора стараются не трогать. Значит до рождения Нследника, ты и госпожа будете безвылазно сидеть на ЗО-ЩИ-ХОР. Там точно вам ничего не грозит. Кроме местных обитателей. Но Сету я абсолютно доверяю.

— Я тоже… — синхронно откликнулись мы с Принцем.

К этому времени мы уже вышли из оранжереи.

— Хм… похоже, никому и в голову не пришло то, что мы можем уйти сюда! — удивился Шат.

Мы с Морисом согласились.

Мы подошли к двери, отделяющих оранжерейный отсек от основного этажа. Шат нажал на сенсор и… ни хрена! Мы заблокированы.

— Ясно… Взрыв покорёжил несущие конструкции этажа и двери не работают. — Супруг снова пробежался по комуникатору. — Горх! На фрегате включен режим ЧС! Связь блокируется абсолютно! Мы заперты в оранжерее. А Яссин и командор не знают, что мы живы и мы тут! Одна надежда на браслет Наказующего! — Тут Принц осёкся и улыбнувшись, погладил подушечками пальцев меня по скуле, — Не волнуйся, милая. Кислорода и воды тут достаточно. Есть съедобные травы и плоды. В пруду есть рыба. Голодной ты не останешься. А мне надо будет вспомнить, где располанается вход в технические помещения Сада. Главное — не нервничай. Хорошо, лапуля?

— Хорошо, — попыталась улыбнуться я, в ответ получив благодарный, жадный поцелуй.

— Тогда идем на поляну Покоя. Мы там спали, — пояснил Принц, увидев наши с Морисом непонимающие взгляды.

— А… да, конечно. — тут же согласилась я.

— Ты там будешь в безопасности. А мы с Морисом начнем искать чёрный ход отсюда, — ослепительно-нежно улыбнулся Принц. И вопросительно посмотрел на меня.

— Я буду примерной девочкой. — сообразила я, — Буду как приклееная сидеть в гамаке. Ой, а отойти… э… в кустики… куда можно?

— Тебе можно куда угодно. В этой части Сада нет опасных растений. Только не уходи никуда отсюда.

Усадив меня в гамак и укрыв невесомо тёплым покрывалом, мужчины синхронно чмокнули меня в уголки рта и растворились в густой растительности…

Ждём-с…

* * *

Жду довольно долго.

Сначала меня съедала тревога. Как там мои Наказующий и командор. Что они в ярости могут сотворить. И ведь сами сунутся в опасную авантюру, или некое смертоубийство. Чем сейчас занимаются Принц с Морисом. Получится ли у них найти выход отсюда?

Потом в голову пришли слова Шаатхара. Туманный намёк на некую опасность оранжереи. Интересно, а тут опасно потому, что есть некие ядовитые травы и деревья, или есть ещё какие-то гадости, наподобие полуживой, Хищной флоры… почти фауны…?

Вдоль позвоночника пробежались колючие мурашки. Стало зябко и неуютно. Я судорожно заозиралась, пытаясь успокоить своё бурное воображение. Не смотря на обещание Шату, я тихо сползла с гамака и рванула к серьёзному дереву, ствол которого покрывали миллионы колючек. Обмотав ладони порванной ночной сорочкой, не помня себя от всепоглощающего ужаса, взлетаю вверх по колючему стволу, оставляя клочки шёлковой ткани, своей кожи и крови. На высоте шести-семи метров, как ни странно, колючки заканчиваются. Переходя в бугристую кору. Замираю на развилке трех ветвей.

Сердце дергается где-то в горле. Во рту желчная горечь. В груди печет так, что трудно дышать. Но самое гадкое — низ живота снова тянет опоясывающей болью. Бедные мои детки! Ваша мама, скорее всего, истеричная психопадка.

Проснувшийся мозг пытается осознать причину панической атаки.

Заворачиваюсь в плед, прижимая окровавленные кулаки к груди. Пытаюсь ровно и бесшумно дышать… Постепенно ужас отступает, заменяясь на осторожную осмотрительность. Затаиваюсь, сливаясь с деревом.