В «Спунтино» будут подавать только завтраки и ланчи — моя добровольная жертва всем матерям. Паста домашнего приготовления, фриттаты, бобы и зелень, супы-пюре с яйцом, паппа-аль-помодоро с хлебом, который я буду специально заказывать у Бруно, и хрустящий флорентийский хлеб без соли. Никаких обширных меню и винных карт. Более того, поскольку в Пенсильвании лицензия на торговлю алкоголем оформляется чрезвычайно долго, в первые полгода у нас вообще не будет вина. Ресторан будет с открытой кухней и стойкой, за которой будут сидеть люди и болтать со мной, пока я готовлю им завтраки и ланчи, потому что всегда приятно лично знать тех, для кого готовишь. Грубые деревянные столы, на которые можно наваливаться грудью, возможно, низкая банкетка и несколько удобных кресел, расставленных возле камина. Я представляю себе, как, возвращаясь из школы, сюда будет заходить Хлоя, чтобы съесть тарелку супа, а потом она будет делать уроки, сидя за деревянным столом и болтая с нашими постоянными клиентами, которые будут ее обожать.

Я живу без «Граппы» уже больше года, и почти все это время я переживала потерю, идеализируя «Граппу», потому что она была нашей, моей и Джейка. Но она держалась на сплошных компромиссах, больших и маленьких, ведь только они делают успешным совместное предприятие. И лишь недавно я начала понимать, что многое изменила бы, если бы у меня был такой шанс. «Спунтино» — «закуска» по-итальянски — и есть мой шанс сделать все по-другому. Энид предоставила мне полную свободу действий, так почему бы немного не поразвлечься? Часто ли в жизни выпадает еще один шанс?

Бен обещал помочь с ремонтом, и слава богу, потому что, судя по лужам под вентиляцией, работа предстоит большая. Две недели назад Ричард переехал к себе, и Бен уже два раза приходил ко мне на обед, три раза на ланч и один раз на завтрак. Ни один из нас не делает прогнозов на будущее, во всяком случае пока, и наши отношения развиваются примерно так, как тушится мясо — медленно и упорно. Кажется, будто в тушеном блюде нет ничего особенного: положил ингредиенты в кастрюлю, добавил бульона и вина, сделал маленький огонь, и гуляй себе несколько часов. Зато в результате получаешь еду с самым сложным букетом ароматов и оттенков вкуса. Одна из самых замечательных особенностей тушеных блюд — под конец получается нечто более значительное, чем просто сумма ингредиентов.

Хлоя возится со стулом — изо всех сил толкает его к стене, от усердия у нее намокли кудряшки, лобик нахмурен. Когда работа выполнена, Хлое не терпится приняться за что-нибудь другое. Она тянется ко мне и зовет: «Мама!» Я подхожу к ней, подхватываю ее на руки и зарываюсь лицом в ее волосы, все еще перепачканные мучной пылью. Я знаю, что Хлоя вряд ли полюбит «Спунтино», потому что работа будет забирать у меня то время, что я могла бы провести с ней. Я и в самом деле собиралась открывать новый ресторан, но только когда Хлоя подрастет и пойдет в школу. А Бен? На его появление я тоже не рассчитывала. И все же я думаю, что со временем Хлоя научится делить меня со «Спунтино» и простит меня.

Конечно, будет нелегко. Придется перестраивать кухню, составлять меню, учитывая тысячи мелких деталей, но ведь это все моя работа. И сегодня мое первое рабочее утро. Я сажусь за стол, сажаю Хлою себе на колени и вдыхаю запахи своей крошечной планеты: запахи улицы, пекарни Бруно и яблочного пирога, которым пахнет моя маленькая дочка. Хлоя опускает голову мне на грудь и, крепко прижавшись ко мне, тихо засыпает.