сделать. — Мне нужно поговорить с Николи, — твердо сказала я, мой голос был хриплым от непривычки.

Его глаза вспыхнули, и он резко встал из-за стола. — Извини?

Я прочистила горло, говоря на этот раз громче. — Я сказала…

— Я слышал, что ты сказала! — рявкнул он, и мое сердце заколотилось в тревоге. Его лицо исказилось от гнева, и вдруг он смахнул все со своего стола, ноутбук врезался в стену, а бумаги разлетелись повсюду.

Я в страхе отступила назад, но он быстро набросился на меня, а я все еще была в шоке от его вспышки и не вспомнила, что нужно бежать. Он схватил меня за горло, прижав к ближайшей стене, и моя голова ударилась о нее. Я задыхалась, страх цеплялся за меня, когда я схватила его руку и попыталась оторвать ее от своей шеи, пока он сжимал ее.

Он подошел вплотную к моему лицу, наклонился, когда его верхняя губа оттопырилась.

— С меня хватит, — прорычал он. — Я был терпелив, я дал тебе время, я был хорошим мужем, но с меня хватит.

Меня начало трясти, я вцепилась в его руку, когда он усилил давление на мое горло, и я боролась за воздух. В моих глазах промелькнули воспоминания о том, как его рука ударяла меня по щеке, как его темная тень нависала надо мной, как я пряталась в шкафу, когда его ярость выходила из-под контроля. Я вспомнила, как он кричал, проклиная мое имя. Я вспомнила свой страх перед ним, и он вернулся ко мне сейчас, зарывшись глубоко в сердце.

— Ты моя, — шипел он, обнажив зубы. — Моя жена. Моя Саша. Ты больше не произнесешь имя этого человека в моем доме, поняла?

Я задыхалась, боролась с ним изо всех сил, но он не отпускал. Мое сердце билось слишком сильно, пульс отдавался в висках.

Он усмехнулся, отпустив меня, и я сползла по стене, кашляя и хрипя, втягивая воздух. Желчь попала мне на язык, и я сглотнула, пытаясь проглотить ее, чтобы впустить больше кислорода. Я уже чувствовала, как на горле образуется синяк, и вспоминала Фарли, свою камеру. И вот теперь я оказалась у ног другого монстра.

— Возвращайся в свою комнату, — прорычал он. — Я буду ждать извинений, когда зайду к тебе позже.

Он отошел в сторону, и я наполовину доползла до двери, прежде чем мне удалось вскарабкаться на ноги и выбежать наружу. Я сжимала горло, пока бежала, ускоряя шаг, чтобы увеличить расстояние между мной и ним, насколько это возможно. Я не пошла наверх, как он просил, я начала методично передвигаться по дому, проверяя каждое окно, ища выход.

Я не могла оставаться здесь. Я не могла оставаться в руках этого ублюдка. Но прошло совсем немного времени, прежде чем мне снова пришлось признать, что я оказалась в ловушке в этом месте.

Я вернулась в свою комнату, закрыла дверь и опустилась, прижавшись к ней спиной. Мое дыхание было неровным, и я старалась не провалиться в темное, оцепеневшее пространство внутри меня. Я должна была оставаться в настоящем, я должна была думать о том, как выбраться.

Я должна выбраться.

Какой бы красивой ни была эта спальня, каким бы мягким ни был ковер, как бы далеко друг от друга ни находились стены, в этот момент она казалась мне похожей на мою старую камеру. И я осознала, что снова оказалась в аду.

***

Он пришел за своими извинениями, и я отодвинулась от двери, стоя с поднятыми в угрозе кулаками. Если он снова нападет на меня, я, по крайней мере, попытаюсь отбиться от него.

Он рассмеялся во весь голос, когда вошел в комнату. — Не будь смешной, моя дорогая. Ты не собираешься со мной драться.

Я подняла подбородок и взглядом показала ему, что он сильно ошибается.

Он захлопнул дверь, провел пальцем по губам, направляясь ко мне. — Ты всегда понимала мой гнев. Это часть меня, которой я не горжусь, но ты принимала ее, Саша. Ты же знаешь, каким я могу быть. Ты можешь научиться снова.

Он придвинулся ближе, и я отступила назад, обнажив зубы, так как я вновь вернулась к своей дикой манере поведения. Он зашипел на меня, его взгляд скользнул по моему лицу, затем вниз, к шрамам, выглядывающим из-под горловины моего свитера.

— На этот раз я отпущу тебя без извинений, поскольку ты все еще привыкаешь к своей прежней жизни. Но мне нужно, чтобы ты начала прилагать больше усилий, дорогая. Мне нужно, чтобы ты бросила это притворство дикой девчонки и стала девушкой, на которой я женился.

Я отрицательно покачала головой, и его глаза потемнели, превратившись в раскаленный уголь. — Это не просьба, Саша.

При этом имени в моем горле раздался рык.

Его челюсть начала пульсировать. — Есть вопросы, на которые мне нужно получить ответы, прежде чем все вернется на круги своя. Я вызову доктора Экхарта сюда через пару дней. Если ты откажешься позволить ему осмотреть тебя снова, последствия тебе не понравятся. Но, возможно, я смогу избавить тебя от неудобств, если ты будешь откровенна со мной сейчас… — он шагнул ближе, его внушительный рост бросил на меня тень. — Ты трахалась с Николи Ромеро?

По моему позвоночнику пробежал холодок, и я тяжело сглотнула, борясь с желанием отступить. Я не хотела, чтобы он видел мой страх, но он был жестоким охотником и искал его в моих глазах с пугающей интенсивностью. Я не была настолько глупа, чтобы выложить ему всю правду, но это означало заставить его поверить мне. А я не знала, достаточно ли я хорошая актриса для этого.

Я покачала головой и посмотрела на него, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Он схватил меня за подбородок, и я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь удержать его, но он был непоколебим и смотрел на меня сверху вниз.

— Скажи это словами, — шипел он, и аромат сигар пощипывал мой нос. Я уловила проблеск прошлого, момент, очень похожий на тот, что был сегодня утром. Когда он впервые поднял на меня руку. Я была потрясена, напугана, след от его ладони остался на моей щеке. Я хотела позвонить маме, но он не позволил. Он не разрешал мне говорить с ней после свадьбы, и на полсекунды я увидела ее: длинные рыжие волосы струятся вокруг нее, щеки усеяны веснушками, в глазах слезы, когда она стоит на крыльце большого белого дома. Это был последний раз, когда я видела ее, я была уверена в этом. Но кто она была?