История техники изобилует примерами, иллюстрирующими проблему выбора стандартов. Например, после изобретения фонографа производители долго спорили о стандартной скорости вращения диска — 16,33, 45 или 78 оборотов в минуту, а затем столь же долго недоумевали, что, собственно, заставляло их настаивать на первом и последнем числах в этом ряду. В любой книге по истории технологии читатель найдет массу интересных рассказов, связанных с одновременным существованием метрической и британской (дюймовой) систем технических стандартов, что постоянно вызывало и вызывает головную боль у техников и инженеров по обе стороны Атлантики. Последний известный инцидент такого рода произошел в 1999 году, когда из-за несогласованности при переводе миллиметров в дюймы закончился провалом крупный проект американского космического агентства НАСА стоимостью 200 миллионов долларов. Множество других примеров можно найти в истории стандартизации напряжения в крупных энергосистемах, размеров компакт-дисков, систем цветного телевидения и т.д.

С точки зрения потребителя, введение стандартов представляется очевидно нужным и полезным, однако для производителей необходимость стандартизации далеко не так ясна. Если рынок разбит на фрагменты с различными группами потребителей, пользующихся функционально одинаковой, но несовместимой аппаратурой, то каждая фирма владеет только своим небольшим сектором (понятно, что лишь очень ограниченное число потребителей может позволить себе закупку нескольких разных видов оборудования). В этих условиях введение стандартов даже может показаться каким-то фирмам нежелательным или невыгодным, например, из-за необходимости менять производственное оборудование под новый стандарт. Однако как только фирмы согласуют между собой общий стандарт, они немедленно получат преимущество перед конкурентами.

В некоторых случаях технические стандарты устанавливаются внутри какой-то отрасли промышленности или внутри государства, иногда посредством принятия соответствующего законодательства. Очень часто экономическое соперничество толкает фирмы-производители к принятию нескольких конкурирующих стандартов, и в борьбу между ними вовлекаются остальные фирмы и даже государственные организации. С одной стороны, присоединение к большой компании всегда создает новые преимущества, но с другой — фирмы обычно не склонны заключать соглашения со своими старыми конкурентами. Чаще всего соперничество принимает наиболее острые формы, когда оформляются два крупных «лагеря», любая фирма так или иначе участвует в общей борьбе, не переставая в то же время активно противостоять своему главному конкуренту.

Классическим примером такой обостренной борьбы за принятие технических стандартов может служить развернувшаяся в 1980-х годах «война» между создателями операционных систем для вычислительных машин. Напомним, что операционной системой называют встроенное в компьютер программное обеспечение (software), которое и управляет работой самой аппаратуры (hardware), т.е. определяет способы обработки информации. Программное обеспечение может быть, образно говоря, названо родным языком данного компьютера, и таких языков на заре компьютерной эры было придумано множество, вследствие чего на рынке вычислительной техники само собой возникло некое подобие Вавилонской башни.

В конце 1960-х годов двое компьютерщиков из знаменитой лаборатории Белла фирмы AT&T (Нью-Джерси) придумали аккуратную и элегантную операционную систему под названием Unix, которая быстро стала очень популярной. К глубокому огорчению руководства AT&T, их фирма не извлекала из этого почти никакой прибыли, поскольку тогда компании законодательством США было запрещено производить и продавать компьютеры. Руководство фирмы в этих условиях просто продавало систему Unix по номинальной стоимости всем желающим. Покупатели, получавшие систему почти бесплатно, в свою очередь значительно расширили и улучшили ее, в результате в 1980-х годах уже существовало около 250 различных версий Unix, не совместимых друг с другом. Читатель может отметить, насколько описанный процесс напоминает биологический процесс накопления мелких мутаций, в результате чего неожиданно возникают новые формы организмов, не способные к обмену (генетической) информацией.

Рынок пользующихся Unix компьютеров стремительно разрастался, и к 1990 году его объем составлял около 10 миллиардов долларов, что стало важным стимулом для многих компаний к стандартизации своих операционных систем на этой основе и привело к настоящей «войне» идей и капиталов. Первым событием в этой борьбе стало заключение соглашения между фирмами «Sun Microsystems» и AT&T относительно использования версии «Unix System V» (разработанной AT&T еще в 1970-х годах), причем фирма AT&T продолжала продавать лицензии на систему, но уже по довольно высокой цене. Перспектива оказаться в «рабстве» у AT&T заставила семь крупных фирм-соперников (включая в первую очередь «Digital Equipment Corporation» и знаменитую IBM) в мае 1988 года заключить соглашение, ставшее известным под названием «Open Software Foundation» (OSF), целью которого стало развитие и объединение различных стандартизированных систем Unix. На это фирмы «Sun» и AT&T ответили заключением в конце 1988 года гораздо более серьезного формального соглашения о сотрудничестве, создав корпорацию «Unix International Incorporated» (UII), после чего бизнес и промышленность в этой отрасли раскололись на два враждебных лагеря.

Как выяснилось позднее, в разгоревшейся войне никто не оказался победителем. Корпорация UII «капитулировала» в 1993 году, однако победившее объединение OSF очень недолго торжествовало победу, так как развалилось вследствие острейшей конкуренции, возникшей между входящими в него фирмами. К счастью для потребителей, в 1994 году было достигнуто новое соглашение, объединившее производителей в консорциум X/«Open Company», к которому в следующем году присоединились остатки OSF с образованием «Open Group». Им удалось выработать новый общий стандарт (так называемый «Single Unix Specification»), поддержанный правительством, после чего все ведущие фирмы по производству компьютеров стали согласовывать свои продукты с требованиями новых стандартов и спецификаций.

Очень кратко описанная война между OSF и UII прекрасно иллюстрирует ситуацию, когда компании вынуждены быстро объединяться в хотя бы временные союзы. Каким образом принимаются при этом решения? Можем ли мы хоть как-то предвидеть последствия заключений соглашений и альянсов в промышленности?

На последний вопрос политолог Роберт Аксельрод из Мичиганского университета отвечает утвердительно, так как он и его коллеги разработали математическую теорию на этот счет. Впрочем, справедливости ради отметим, что так называемую теорию ландшафта решений авторы получили почти в готовом виде из статистической физики. В этой модели, основанной на теории игр, фирмы ведут себя подобно частицам газа вблизи точки конденсации, когда силы притяжения между ними почти равны силам отталкивания. В этих условиях агенты, ведущие себя подобно частицам, начинают образовывать союзы — агрегироваться.

Конденсация частиц в дискретные кластеры является одним из наиболее известных и распространенных процессов в физике, именно так формируются капли дождя или изысканные по форме снежинки. Кластеры могут образовываться также и при резкой «закалке» гомогенной смеси двух различных жидкостей, т.е. при быстром охлаждении жидкости до температуры, когда ее компоненты не моіут больше оставаться в смешанном состоянии и должны разделиться. Это часто встречается в металлургии, когда в расплаве из двух металлов при охлаждении начинают выделяться маленькие крупинки чистого металла. В идеале конечным состоянием системы из разнородных металлических атомов, отвечающим минимуму энергии, должно быть полное разделение металлов, подобно тому как при длительном стоянии в холодильнике разделяются слои уксуса и масла в салатном соусе. Но на практике обычно за счет быстрого охлаждения частички одного металла не объединяются и остаются равномерно перемешанными с такими же частичками другого металла.