Шрифт:
Интервал:
Закладка:
31
Это было не землетрясение, но бугор под ковром, о который споткнулся Син, оказался самим полом. Он треснул и вздыбился, словно что-то прорвалось сквозь камень. Все этажи подземелья были вытесаны внутри цельной скалистой породы, некоторые полы имели настил, но основой им все равно служила скала.
— Какого черта тут произошло? — спросила я, вглядываясь в прореху в цельном камне. Она была не глубокой, просто обнажая под собой еще больше камней, почти прямая линия около полутора метров длиной и примерно пятнадцать сантиметров шириной. Скала выпирала по обе стороны от нее, словно миниатюрный горный хребет ожившая только что с долиной посередине, в ожидании травы.
Я обхватила себя руками, но черный шелковый халат не слишком согревал. Жан-Клод облачился в свой гораздо более плотный черный халат с меховым воротникм и манжетами. Мы надели халаты, потому что охрана, дежурившая за дверью, ворвалась в комнату, услышав треск. Звук был похож на взрыв, поэтому охранники сработали по протоколу общей тревоги, вызвав подкрепление, прежде чем врываться и приступать к защите нас от опасности, за исключением того, что нас не от чего было спасать. Как защитить своих подопечных от чего-то, что без следа пробило дыру в полу?
Никки отправился за некоторыми охранниками с наибольшим опытом в области магии и метафизики, — за Арлекином. Они провели много веков, имея дело с Матерью Всея Тьмы и Советом вампиров, которые серьезно пользовались подобными вещами.
— Если бы мы не убили его, я бы подумал, что это предупреждение от Колебателя Земли, — заметил Жан-Клод.
— Он мог сравнять город с землей, но я не знала, что он мог делать так, — сказала я.
— Честно говоря, я сам не знал, но это точно его вид силы.
— Согласна, — кивнула я. — Но я лично вырезала его сердце, так что это не он.
— Кто такой Колебатель Земли? — Спросил Син с кресла у камина. У него не было халата здесь, поэтому он снова надел свои джинсы и свернулся на кресле. Ему удалось подобрать свои длинные ноги и обхватить колени руками. Сейчас он больше напоминал подростка, с которым я впервые встретилась, чем уверенного высокомерного любовника немногим раньше. Было почти успокаивающе видеть, как юный Синрик выглядывает из этого красивого, мускулистого тела.
— Он был одним из членов Совета вампиров и одним из самых старых вампиров, с которым я когда-либо встречалась до Марми Нуар. Он приехал в город, чтобы попытаться убить Жан-Клода и захватить Сент-Луис.
— Я думал, старые члены Совета отказывались от привилегии иметь свою территорию, когда занимали место в Совете, — сказал Син, глядя на нас над коленями, его темно-синие глаза сверкали в искусственном свете камина.
— Все так! — кивнула я.
— Колебатель Земли пришел не для того, чтобы править в Сент-Луисе, — пояснил Жан-Клод. — Он пришел использовать моих вампиров в качестве своего инструмента, чтобы воскресить ужасы, связанные с вампирами. Он мечтал отменить современные законы и снова сделать нас монстрами вне закона и прав.
— Зачем вампирам возвращаться к тому, чтобы снова не иметь никаких прав? — спросил он.
Ответила я:
— Он думал, что узаконенные вампиры, в конечном счете, заполонят всю землю, превратив так много людей в себе подобных, что у них в итоге закончится еда, и, таким образом, они вымрут вместе с людьми. Взаимное гарантированное уничтожение людей и вампиров.
— Колебатель Земли попытался снова сделать вампиров незаконными, чтобы мы вернулись в тень, где, как он думал, нам самое место. Он считал, что старая система гарантирует малочисленность вида, потому что мы были бы вынуждены вести скрытый образ жизни, и потому не стали бы перенаселять и опустошать наш единственный источник пищи.
— Людей и верживотных, — добавил Син.
— Он имел в виду только людей, но да! — кивнул Жан-Клод.
— Я слышал, что Арлекин и большинство старых вампиров видят нас, всех нас, оборотней, как низших.
— Это, к сожалению, обычное отношение к ликантропам среди старейших из нас.
— Да уж, отстой! — прокомментировал Син.
— Это так, поэтому я прилагаю все усилия, чтобы продвигать среди них новые и более прогрессивные взгляды.
Один из охранников у двери прочистил горло. Мы посмотрели на него. Это был Эммануэль, один из оборотней Рафаэля. Его волосы были светло-каштановыми и короткими, а бледно-серые глаза казались еще светлее на постоянно загорелом лице. Он был не самым высоким или мускулистым, но преуспел в физической подготовке: рукопашный бой, работа с ножами, стрельба; даже хорошо умел работать под прикрытием. Он был красив. Выглядел так, будто должен носиться по университетскому городку, беспокоясь о пересдаче алгебры и о том, как это отразиться на его спортивной стипендии, но на самом деле он был куда смертоноснее некоторых из окружающих нас охранников.
— Да, Эммануэль?! — обратился к нему Жан-Клод
— Многие из нас действительно ценят, как сильно вы пытаетесь заставить старых вампиров относиться к нам, как к людям.
— Да-да! — поддакнул второй, и я поняла, что это новый охранник, Харрис, со вчерашнего дня, или накануне? Хотя, насколько я могла оценить он был совсем бледным, как мякиш хлеба, его волосы были почти того же оттенка каштанового, что и у Эммануэля, и у Харриса были карие глаза.
— Приятно знать, что наши усилия ценятся, — с изяществом склонил голову Жан-Клод.
— Я знаю, что некоторые из старых вампиров здесь, в этой стране, и в Европе, не слишком счастливы по этому поводу, потому просто хотел сказать спасибо.
Жан-Клод улыбнулся:
— Вам всегда здесь рады, Эммануэль и… Гарри, правильно?
— Харрис, сэр.
— Харрис.
— Вижу, твой приятель Барри сегодня не с тобой, — заметила я.
Он изменился в лице, а затем натянул нейтральную маску телохранителя:
— Мы не друзья.
— Мы отпустили Барри и другого охранника, — сказал Эммануэль.
— У меня есть еще один шанс доказать, что я не такой, как Барри, — сказал
