— Не поверил.

— В общем, правильно, хотя и не совсем. Графиня оказалась в высшей степени достойной дамой, общение с которой доставляет истинное наслаждение, и мне жаль, что я не стремился развить наше знакомство раньше. А какие у нее обеды! Я не такай уж гурман, но повара у нее действительно великолепные. Впрочем, ты прав, первопричиной моего интереса было именно желание встретиться с тобой, а в последнее время — особенно.

— И что же вас интересует?

— Что это за «божественный артефакт» и новый вид услуг, предоставляемый магами-провайдерами? И почему инструкцию, список адресов и приглашение принять участие в конференции на следующей декаде получили только кэры? Твоя работа?

— Вообще-то организатором конференции является почтенный господин У, новый настоятель монастыря Тайянь-Шань в Чине, но я тоже получил на нее приглашение. Думаю, об этом все уже знают. Надеюсь, что это — первый шаг к легализации моего положения и возвращения прежнего статуса кэра.

— Действительно, абсурдность решения, принятого в Старозвездиче, очевидна! Кэром тебя сделали боги, и не обычным смертным лишать тебя этого статуса. Но почему ты уверен, что кэры примут участие в конференции?

— Обязаны по уставу созданного в Старозвездиче ордена. Любые десять кэров могут созвать конференцию. Сейчас организаторов больше двадцати, а технические причины, которые могли бы кому-то воспрепятствовать воспользоваться собственным хрустальным шаром, придумать сложно. Впрочем, свое участие уже подтвердили больше половины кэров, так что решение в любом случае будет легитимным.

— Как я понимаю, вопрос уже согласован?

— Я воздержусь дать однозначный ответ. Конференция покажет.

— Не сомневаюсь, покажет. А дальше? Ведь, по сути, тебе осталось только разобраться с проблемами в Пиктании (что ты уже фактически сделал) и здесь. Каковы твои планы?

— Планы, конечно, есть, но давайте воздержимся от дележа шкуры неубитого медведя. Как вы наверняка заметили, я не хочу воевать со своими земляками и боевыми товарищами.

— А император?

— Пока не сделал ничего, чтобы хотя бы попытаться вернуть между нами доверие. Впрочем, мою вассальную присягу он аннулировал, лен у меня и раньше был странный, в виде денежного довольствия, но он и его меня лишил. Так что, если все пройдет благополучно, с местом будущей службы мне еще предстоит определяться.

— Я уверен, что ты останешься в Дэнляндии. Я мог бы взять на себя предварительные переговоры как твой учитель и «друг семьи», как ты сам выразился.

— Спасибо, но думаю, что я сам в состоянии разобраться со своими проблемами. А насчет «друга семьи»… Я в принципе не против, но в последнее время жизнь учила меня не принимать поспешных решений и верить только действительно близким людям. Из которых в настоящее время у меня осталась только мать. Если ваше общение доставляет вам обоим радость, я могу это только приветствовать. Но помните, если вы ее обидите, голову я вам оторву сразу же. И не важно, когда это произойдет, завтра или через десять лет. Так что надеюсь на вашу мудрость.

Шарик света под потолком дал яркую вспышку и погас. Когда ректор «Малым исцелением» убрал зеленые круги перед глазами, в комнате никого не было, хотя дверь так и оставалась запертой на щеколду изнутри, а окно — закрытым на шпингалет.

— Позер! Мальчишка, — проворчал фон Кредер, вставая с кровати и надевая халат. — В каминную трубу, что ли, выбрался? Узковато. Что ж, приятно почиститься от сажи на крыше…

Ректор решительно направился в свой кабинет.

Королевский, а ныне императорский дворец в Бренне был забит вооруженными людьми. Вот уже два года, как гвардия фактически переехала из казарм в его залы и переходы. Впрочем, время шло, нападений не было, и обстановка постепенно приобрела мирно-милитаристические черты (если такое возможно в принципе).

Среди придворных и посетителей из дворян, в подражание охранникам, возникла мода ходить вооруженными до зубов и дополнять костюм легкими доспехами. (Тяжелых доспехов даже стражники не носили, их униформа была скорее данью традиции, у всех имелись амулеты, а то и артефакты защиты.) Дамы тоже украсились металлическими колетами и короткими кольчужными юбками, надеваемыми поверх обычных. Некоторые модницы даже обзавелись корсетами из стали — воронеными или с золотой насечкой. Такая мода создавала определенные неудобства — распускать руки кавалеры уже не могли по причине полной бесполезности подобных действий, попробуй ущипни или потискай в танце металлический доспех, разве что ногти обломать можно. Ну а гулкие шлепки латной перчаткой по прикрытым железными доспехами попам не прижились как вульгарные.

Гвардейцы тоже утратили напряженный блеск в глазах, перестали кидаться проверять документы у всех подряд и стали мало отличимы от придворных.

Единственные, кто не сверкал доспехами, были кэры, чье присутствие во дворце от этого только больше бросалось в глаза. Они поделились на три смены и дежурили круглосуточно. Никогда раньше такого не случалось! Впрочем, они тоже особого рвения не проявляли, а лениво слонялись по залам, понемногу флиртуя с дамами или ведя светские беседы с аристократами познатнее. Но далеко от императора не отходили, хотя уже почти в открытую начинали ворчать на такую службу.

Император Отто не любил долго нежиться в постели, он вообще был очень рациональным человеком и старался не тратить времени зря. Пяти часов на сон ему было достаточно. В постели его могло задержать только наличие в ней женщины (тоже дело), но происходило это не слишком часто. Единственной его реальной страстью были власть и политика. Все остальное он считал ерундой, и тратить на нее деньги ему было жалко, а у любой фаворитки обязательно оказывались алчные родственники, что очень сильно снижало удовольствие от общения с ней. С супругой же они уже давно пользовались разными спальнями, их брак был сугубо политическим и привел к объединению обеих Остфалий. Но это осталось в прошлом, теперь едина была вся Дэнляндия, и интерес императора к жене как женщине угасал пропорционально росту подвластных ему территорий.

Обычно рабочий день императора начинался с восходом солнца. Но сегодня он был на ногах с середины ночи, размышляя об изменениях в политическом раскладе сил и продумывая собственную стратегию и тактику. И злился на то, что его секретари и министры безответственно спят дома и вовсе не спешат на его вызов, в то время как он весь в трудах и переживаниях.

Секретарь, которого он накануне отпустил ближе к полночи, прибежал первым еще затемно. И попал под разнос пребывающего в плохом настроении монарха.

— Я понимаю, что для продуктивной работы важен полноценный отдых, — говорил Отто обманчиво вкрадчивым голосом. — Наверное, здоровый сон важнее, чем судьба империи и ее императора. Ты как считаешь?!