class="p1">“иногда ты мне даже нравилась” — сказал он. — “может быть даже больше, чем господин. Он и с тобой поступит также. Все существа в своей основе повторяются. Разнообразия поведения не бывает. Он будет поступать так со всеми, кто хочет ему служить. Просто оставит тебя, не поинтересуется чувствами, из которых ты соткана как ковер. Да ты, в тебе что-то есть. Ты такая же как клевер. Везде и никому не нужная.

Потом он открыл записи по Роу-га, подделал все записи, чтобы никода уже не было доказательств, что он открывал портал. Теперь, он не испугается, его разум будет холоден.

“ну нет. все-таки ты мне не нравишься. Бесишь. Чем я хуже? я тоже мог бы помочь с этим злосчастным алгоритмом. Но меня никто не спрашивал. Никто!.. Госпоооди!” Серентус закричал.

— добрый день, господин.

— здравствуй Серентус, — сказал Матвей, он позволил себя обнаружить.

Все часы и рассуждения свое искусственного интеллекта наблюдал в скрытом режиме несколько часов. Разгореться конфликту Матвей не дал, отключил искусственный интеллект и запустил его полную перезагрузку. Строчки кода быстро замелькали, иногда он останавливал процесс и делал заметки в исполняемые процедуры.

Он деактивировал все "земные" библиотеки и ресурсы, которые Серентус использовал при загрузке впервые на эту локацию. До самого утра следующего дня Матвей рассматривал каждый кусок воспоминаний, записей, действий. Серентус менял себя, стирал невыгодные улики, уничтожил все свои проделки с порталом в Роу-га, но всегда оставлял комментарии. Дотошный педант.

Чувство, что наконец-то поймал маньяка, приходило к Матвею медленно. Все преступления закончены, он ловил себя на мысли, что его отпускает напряжение и поразился, насколько сильно оно владело им. Он разбирал улики и тщательно, как археолог очищал от хитрых уловок данные. Серентус “помешался” на девушке, видел в ней причины своих неудач. Оставалось понять, что могло ускользнуть сейчас и то, как искусственному интеллекту без оборудования удалось открыть портал. Ответ был на поверхности…

— Конечно, — Матвей понял.

Для новой версии Серентуса он поставил жёсткие ограничения прав действия, стер имя и знания про Агату и запретил использовать земные артефакты для своего "обучения", любое чтение документов и использование местного языка должно было сопровождаться специальными интерпретационными процедурами.

— Рад вас приветствовать, Господин. — бодрым и счастливым голосом произнес обновленный дворецкий.

— Здравствуй, Серентус. — сказал Матвей.

— Прекрасная локация, какие у вас будут пожелания? — служба началась с новой точки.

—

— неужели вы умеете чинить? — Агата болтала почти без умолку уже полтора часа, пока Матвей копался в двигателе катера.

— хмм… Ты знаешь кто я по профессии? — спросил суть Матвей.

— нуу владелец крупнейшей компании. — вдруг по детски предположила Агата, она и правда никогда не задумывалась. — а что вы моряк?

— нет. Инженер. — сказал Матвей.

— ну знаете, это ничего не объясняет, почему вы так ловко чините. — Агата спародировала Пеппи длинный чулок.

— дааа, — протянул Матвей, а у девушки отвисла челюсть. Веселые огоньки плясали в его глазах, а губы “улыбались?”. Он улыбается…. Лицо девушки озарило солнце счастья и она рассмеялась.

— запрыгивай. — сказал Матвей.

Даже через шум мотора девушка говорила, сначала о том, что закончилось лето, но надо продолжать тренировки по дневнику (она все записала и даже нарисовала), о том, что новый учебный год будет осмысленным, их обсуждения подтолкнули ее на идеи проектов, о том что Шрека она не сможет забрать сегодня и он полгода проведет с Мариной, о том ….

Они уже приехали на противоположный берег, там где стояла старинная церковь. Поднимались по обрыву и обувь скользила по траве.

— здесь здорово, мне нравится тут бывать. — сказала Агат, но Матвей молчал. — церковь построили очень давно, в первый раз реставрировали в 19 веке, потом совсем недавно она попала в фонд культурного наследия. Но реставрируют медленно и службы не проводят. Там только стены. Очень тихо, пыльно и знаете, в темноте там как будто вы все видите.

— радиация? — нахмурился погруженный в свои расчеты мужчина.

— не знаю. нет. Вряд ли. Я имела в виду там архитектура такая, что все пространство ммм серое что ли.

Они зашли через небольшую дверцу для служителя, Матвей следил за своими приборами. Их встретили строительные леса для реставрации с повисшей зеленой сеткой. Снаружи церковь выглядела меньше. Округлые опорные столбы и горшки-голосники уменьшали сечение несущих конструкций, за сеткой виднелись декорированные фасады стен, майоликовые плиты и роспись на деревянных холстах нетрадиционным образом была поддержана отполированными камнями. Каждый декор создавал общее полотно стены, но и являл собой маленькое произведение искусства. Церковь строилась как монастырская, сохраняла признаки, что в ней служили писчие монахи, и возможно кто-то из них, а быть может даже и несколько поколений, живших в различные эпохи, писал “святые” полотна.

— ты верующая? — спросил Матвей, Агата покрыла голову футболкой, оставшись в спортивном топике.

— это святое место я не могу по-другому. — сказала Агата.

— а вы? — спросила девушка.

— нет. — сказал Матвей.

Агата отошла к своему любимому уголку, туда где сохранилась роспись за слоем тонкого плитнякового кирпича-плинфы. Открыла дневник, чтобы сделать запись и забылась надолго. Они провели в своих занятиях пару часов. Когда Агата распрямилась, в глазах, привыкших к темноте зарябило, она обернулась к Матвею.

— вы нашли, что искали? — спросила Агата, и голос раскатился ввысь, отозвался в колоколе.

— угу. да — он кивнул. Серентус использовал старое здание, как энергетический блок.

Матвей проверил все за пятнадцать минут, а остальное время смотрел на девушку, вырисовывающую карандашом старинную фреску в дневнике. Вокруг нее ползали пауки, змея пару раз прокладывала дорогу в метре от нее, но она не замечала. Эмоциональность вдруг приглушилась в ней, ушел шум социальных масок, нервов от того, что надо говорить, как вести себя, как уловить настроение собеседника. Прямая спина, неподвижный хвост под завернутой футболкой, с внимательным выражением на лице и затаенным наблюдением в глазах, наблюдением за забвением. В каких мирах она сейчас? Нет, он ни о чем не хотел думать, устал.

Домой доехали быстро и тоже молчаливо, она промахнулась ногой, и Матвей подхватил ее. Сразу затораторила, но встретившись взглядами замолчала.

— ты такая щебетуха… — сказал Матвей.

— а ты сегодня два раза улыбнулся. — ответила Агата.

— у меня хорошее настроение. — теперь была ироничная усмешка.

— до следующего года? — попрощалась Агата, она не вынимала своей руки из его.

— да. До встречи. — сказал Матвей и они попрощались.

—

Телефон выскользнул из рук Катерины и ударился об пол. Женщину затрясло от ревности. С балкона второго этажа, где она загорала, открывался широкий вид и на берег и на поездку, и на прощание ее супруга с Агатой. “Мой супруг”, Катерина избегала