Однако экзотическая «аравийская сказка», построенная руками гастарбайтеров на «нефтяные» деньги, не могла длиться вечно. Первыми это поняли правящие семьи ОАЭ. Эмираты выросли посреди пустыни не только для того, чтобы бесконечно потреблять, но и чтобы превратиться в глобальный центр бизнеса, развлечений и высоких технологий. Даже шопинг — важный источник государственного бюджета. Скидки и акции в торговых моллах приурочены к рождественским каникулам и прочим датам, когда страну наводняют туристы. Шейх Зайд — отец-основатель ОАЭ — планировал, что его подданные будут наслаждаться жизнью, а все прочее население Эмиратов будет их обслуживать. Эта концепция импонирует всем монархам Халиджа, но в полной мере действует лишь в ОАЭ. Тамошние шейхи сумели быстро сориентироваться и не рассчитывать исключительно на «черное золото» — которое уже заканчивается.

Судя по всему, мы живем на закате нефтяной эры. Одни государства успели создать необходимую материально-техническую базу для последующих реформ. В других — лишь обогатились местные элиты, а все преобразования свелись к постройке стеклянных небоскребов в столицах. Бахрейн, Катар, Саудовская Аравия и Кувейт относятся ко второму типу государств.

Первыми спохватились Саудиты. Наследный принц Мухаммад бин Салман (сын престарелого короля Салмана) в 2016 году объявил о запуске программы «Vision 2030», которая должна диверсифицировать экономику и изменить КСА до неузнаваемости. В рамках «Vision 2030» королевство — впервые в своей истории — начало выдавать туристические визы. Был установлен минимальный брачный возраст (18 лет). Удары плетью как форму наказания заменили штрафами и лишением свободы. В 2018 году открылись кинотеатры, закрытые с 1980-х годов, — причем зрителей в зале не рассадили по половому признаку. Раньше, чтобы посмотреть кино, саудовцы ездили в соседние Бахрейн и Дубай. В 2019 году в Джидде выступила с концертом Мэрайя Кэри — первая звезда мирового уровня, приглашенная в Саудию[139]. В 2020 году в центре Эр-Рияда беспрепятственно продавали рождественские ели и праздничные украшения. Гендерная сегрегация в публичных местах тоже ослабла. Жещинам разрешили посещать футбольные матчи, водить автомобили, не носить хиджаб и путешествовать без махрама (родственника мужского пола). Для Саудии это феноменальные реформы, разрушающие традиционный исламский образ жизни.

ОАЭ пошли еще дальше. 7 ноября 2020 года уже окрестили «днем законодательной революции», которая влечет за собой фактический отказ от шариата. Среди изменений — декриминализация купли-продажи, употребления и хранения алкоголя для лиц старше 21 года, а также внебрачного сожительства мужчин и женщин. «Убийства чести», напротив, провозглашены преступлениями[140]. Подобные юридические новации нужны, чтобы по-прежнему привлекать в ОАЭ зарубежные инвестции и рабочую силу со всего мира.

В международной политике многие монархии Халиджа отворачиваются от арабского и исламского мира — но обращаются к Западу, Израилю, а также немусульманской Южной и Юго-Восточной Азии. 17 ноября 2020 года власти ОАЭ прекратили выдачу виз гразжшнам 13 государств (Алжира, Афганистана, Ирака, Ирана, Йемена, Кении, Ливана, Ливии, Пакистана, Сирии, Сомали, Туниса и Турции) [141]. Во всех указанных странах, кроме Кении, преобладают мусульмане.

Саудовская Аравия сворачивает свою знаменитую «дипломатию чековой книжки». Десятилетиями она вливала миллиарды нефтедолларов в экономики «братских» исламских государств в обмен на союзнические отношения. Однако все попытки купить лояльность провалились. Падение цен на нефть в 2010-х годах побудило Эр-Рияд переосмыслить подобные альянсы — тем более что «союзники» поглощали деньги, ничего не предлагая взамен (в лучшем случае). В худшем — они продвигали интересы региональных соперников Саудии — Ирана и Турции. Сейчас КСА делает все, чтобы его больше не воспринимали как «банкомат».

Кульминацией отхода от мусульманского мира является «соглашение Авраама» — договоры ОАЭ и Бахрейна с Израилем о нормализации отношений (2020). Эр-Рияд официально не торопится следовать их примеру — но совместно с Иерусалимом строит железную дорогу. Такая переориентация монархий Халиджа говорит о том, что они хотят развиваться и богатеть. Их корыстные интересы превалируют над консервативными общемусульманскими идеями — будь то неукоснительное соблюдение шариата или уничтожение Израиля.

Однако прогрессивные решения принимают молодые аравийские лидеры. Кувейтская же «эпоха стариков» привела к печальным последствиям. Страна осталась консервативной «нефтяной бочкой». Сейчас эмират — всего 10 лет назад бывший одним из богатейших государств мира — балансирует на грани банкротства. В сентябре 2020 года власти признали, что ситуация близка к критической. Как сообщил министр финансов, у правительства «заканчиваются деньги». Уже в ноябре возникли трудности с зарплатами чиновникам — а ведь в госсекторе занято 80 % подданных. В конце года в Фонде общих резервов имелось $ 6,54 млрд, но только на текущие расходы эмирату требовалось $ 5,56 млрд в месяц.

Кроме Фонда общих резервов у Кувейта есть закрытый Фонд будущих поколений — 4-й по объему в мире ($ 550 млрд). Туда направляют 10 % годовых доходов государства от нефти. Однако, по прогнозам аналитиков, без экономических реформ этих средств хватит всего на 15–20 лет.

«Нефтяное» благополучие Аравии движется по спирали. Если 1970-е годы стали периодом высоких прибылей, то 1980-е годы ознаменовались кризисом перепроизводства. Следующее десятилетие ушло на реконструкцию промышленных мощностей. 2000-е и отчасти 2010-е годы запомнились арабам Джазиры как эпоха роскоши и безумных т^р^^'г. Наши современные стереотипы о купающихся в золоте арабских шейхах — родом из «нулевых».