Кристин сказала решительно:

- Мы поедем, как только ты будешь готов.

Одевшись, Эндрью сошел вниз, написал длинное письмо Денни и второе - Гоупу. У него было сегодня только три необходимых визита, и по дороге он отправил письма. Затем, после легкого завтрака, они с Кристин поехали в Викем.

Несмотря на то, что нервы у Эндрью все еще были взвинчены, поездка его развеселила. Он более чем когда-либо чувствовал, что счастье внутри нас и, что бы ни говорили циники, не зависит от мирских благ. Все те месяцы, когда он гнался за богатством и положением в свете и всеми видами материального успеха, он воображал себя счастливым. Но он не был счастлив. Он жил в какой-то лихорадке и чем больше имел, тем большего жаждал. "Деньги, - думал он сейчас с горечью, - все из-за этих грязных денег". Сначала он уверял себя, что хочет зарабатывать тысячу фунтов в год. Когда же добился такого заработка, от тотчас удвоил намеченную им себе цифру. Но когда и этот предел был достигнут, он им не удовольствовался. И так продолжалось все время. Он хотел все большего и большего. Это в конце концов погубило бы его.

Он посмотрел украдкой на Кристин. Как она, должно быть, страдала по его вине! Но если он нуждался в подтверждении того, что он теперь принял здравое решение, ему стоило только посмотреть на ее преображенное, сияющее лицо. Оно больше не было красиво, потому что на нем был след жизненных тревог: темные круги под глазами, легкая впалость щек, когда-то таких крепких и румяных. Но это лицо всегда оставалось ясным и правдивым. А оживление, которым оно горело теперь, было так трогательно-прекрасно, что новый взрыв раскаяния больно ударил Эндрью по сердцу. Он поклялся себе, что никогда в жизни больше ничем не огорчит Кристин.

Они приехали в Викем около трех часов, направились вверх по проселочной дороге, которая шла по гребню гор за Лэси-Грин. Санаторий "Бельвью" был расположен в очень живописном месте, на небольшом плоскогорье, несмотря на то, что с севера его защищали горы, отсюда открывался вид на обе долины.

Стилмен принял их сердечно. Этот сдержанный, замкнутый человек редко выражал энтузиазм, но в доказательство того, что приезд Эндрью ему приятен, он показал им свое создание во всей его красоте.

Санаторий был небольшой, но, несомненно, образцовый. Два боковых крыла соединялись средним зданием, где помещалось управление. Над вестибюлем и конторой расположен был богато оборудованный лечебный кабинет, южная стена которого вся была из специального стекла. Такое же стекло было во всех окнах; отопление и вентиляция представляли собой последнее слово техники. Обходя здание, Эндрью невольно сравнивал его новейшие усовершенствования с ветхими, построенными сотни лет назад лондонскими больницами и теми старыми, плохо оборудованными жилыми домами, которые изображали собой санатории и лечебницы.

Показав все гостям, Стилмен угостил их чаем. И за чаем Эндрью стремительно изложил свою просьбу.

- Я терпеть не могу беспокоить людей просьбами, мистер Стилмен (Кристин не могла не улыбнуться, услышав эту почти забытую фразу), но мне бы хотелось знать, не можете ли вы поместить здесь одну мою больную. Начальная стадия туберкулеза. Вероятно, потребуется пневмоторакс. Видите ли, это дочь моего большого приятеля, дантиста, и там, где я ее устроил, она не поправляется.

Что-то вроде улыбки засветилось в бледноголубых глазах Стилмена.

- Неужели вы хотите направить ко мне свою пациентку? Здешние врачи этого не делают, не в пример их американским коллегам. Вы забываете, что здесь я шарлатан, открывший мнимый санаторий, что-то вроде знахаря, который заставляет своих больных ходить босиком по росе, а на завтрак есть одну только тертую морковь.

Но Эндрью не улыбнулся.

- Я вовсе не шучу, мистер Стилмен. Я очень серьезно прошу вас об этой девушке. Я... я очень за нее тревожусь.

- Но боюсь, что у нас все занято, мой друг. Несмотря на антипатию ко мне вашей медицинской братии, у меня имеется длинный список ожидающих очереди. Странно, - Стилмен, наконец, спокойно усмехнулся: - люди, не слушая докторов, желают у меня лечиться.

- Жаль, - пробормотал Эндрью, для которого отказ Стилмена был большим разочарованием. - А я надеялся... Если бы я мог поместить здесь Мэри, это было бы для меня большим облегчением. Здесь у вас лучшее во всей Англии место для лечения. Я не льщу, а говорю то, что знаю. Как подумаю об этой старой палате в больнице Виктории, где она теперь лежит и слушает, как тараканы скребутся за панелями...

Стилмен наклонился вперед и взял с тарелки, стоявшей перед ним, тонкий сэндвич с огурцом. У него была своеобразная, почти брезгливая манера дотрагиваться до вещей, как будто он только что самым тщательным образом вымыл руки и боялся их запачкать.

- О! Вы, кажется, ударились, в иронию... Нет, нет, мне не следовало, конечно, говорить с вами таким образом. Вы огорчены, я это вижу. И я вам помогу. Хотя вы и врач, я приму вашу больную. - У Стилмена дрогнули губы, когда он увидел выражение лица Эндрью. - Вы видите, я великодушен. Я, когда это нужно, не отказываюсь иметь дело с людьми вашей профессии. Почему вы не смеетесь моей шутке? Ну, хорошо. Хотя вы и лишены чувства юмора, вы много просвещеннее, чем большинство ваших коллег. Сейчас подумаем, как быть. На этой неделе у меня нет свободных комнат. Привезите свою больную в среду на будущей неделе, и я вам обещаю сделать для нее, что могу.

Эндрью даже покраснел от радости.

- Я... я не знаю, как вас и благодарить.

- Так и не благодарите. И не будьте слишком вежливы. Вы мне больше нравитесь, когда у вас такой вид, как будто вы сейчас начнете швырять в людей чем попало. А что, миссис Мэнсон, он когда-нибудь швыряет в вас посудой? У меня есть в Америке один большой приятель, владелец шестнадцати газет, так он всякий раз, когда выходит из себя, разбивает пятицентовую тарелку. Ну, и однажды случилось, что... - Стилмен начал рассказывать длинную и, по мнению Эндрью, ничуть не занимательную историю.

Когда они ехали домой по вечерней прохладе, Эндрью сказал Кристин:

- Ну, по крайней мере, одно дело улажено, Крис, с моей души свалился большой камень. Я убежден, что здесь самое подходящее место для Мэри. Молодец этот Стилмен! Он мне страшно нравится. На вид невзрачен, но внутри - закаленная сталь. А интересно, могли бы мы - Гоуп, Денни и я - открыть такую клинику в миниатюре? Безумная мечта, да? Но знаешь, что мне приходит в голову? Если Денни и Гоуп согласятся работать со мной и мы махнем в провинцию, мы можем устроиться вблизи одного из угольных районов, и я опять займусь своими исследованиями. Как ты думаешь, Крис?

Вместо ответа она наклонилась к нему и, угрожая общественной безопасности на проезжей дороге, крепко его поцеловала.

На другой день Эндрью встал рано, основательно выспавшись, бодрый и хорошо настроенный. Сразу позвонил по телефону в посредническое бюро Фульджер и Тернер на Эдем-стрит и поручил им продать его практику. Мистер Джеральд Тернер, глава этой давно существующей фирмы, сам подошел к телефону и в ответ на просьбу Эндрью сразу же приехал на Чесборо-террас. После внимательного просмотра книги доходов, продолжавшегося все утро, он уверил Эндрью, что его практику можно будет продать очень скоро, без малейших затруднений.