Сегодня предполагается оживленный вечер веселья и ловкости — наш неувядаемый маэстро Госфикус хотел пройти 6 метров по натянутому канату. Однако ряд учреждений и отдельных лиц отговорили заслуженного артиста Сев.-Зап. области от такого рискованного номера. Тем более что канат, надо полагать, может не выдержать энергичного напора человеческого тела, и сочный артист может погибнуть в полном расцвете сил и творчества.

На рисунке — ряд учреждений и лиц отговаривают артиста. Вблизи — плачущая семья не велит ходить без предохранительной сетки.

Андрюша не пойдет. Он еще нужен культуре и цивилизации.

В последнюю минуту. Временный отъезд любимца публики Андрэ Госфикуса

В связи с предстоящей чисткой[146] аппарата и переквалификацией циркачей Андрэ Госфикус временно покидает пределы Северо-Западной области.

Андрэ Васильевич, не дожидаясь чистки, в ударном порядке выезжает на пару гастролей в провинцию, после чего Андрюша Госфикус снова будет выступать в своем научно-культурном репертуаре.

Привет, дорогой Андрюша! Добро пожаловать!

Возвращайтесь! Пишите открытки с пути! Не простудитесь!

Андрюша выезжает в провинцию со своей семьей.

На рисунке нацарапано: панорама отъезда Андрэ Васильевича. Вид сбоку.

(Духовой оркестр играет вальс «Светит месяц».)

Последние известия

Небезызвестный иллюзионист Андрэ Госфикус, сумевший в короткое время завоевать массовые симпатии, вчера снова прибыл в Ленинград и остановился на жительство временно в 1-м гос. ночлежном доме.

Спрошенный нашим сотрудником о ближайших перспективах, Андрэ Васильевич сказал, что как только прибудет его аппаратура, так он снова развернет свою культурную работу на страницах наших научных изданий.

Кстати, намечены новые постановки: «Бар сатаны», «Сапоги в желудке» и др.

Взяв под аванс 6 рублей, Андрэ Васильевич любезно попрощался и полез на верхнюю полку.

О провинции Андрэ Госфикус отзывается неопределенно. Пьют, говорит, и денег не платят.

Бесплатное приложение

Об изобретателях

«Нервы не выдержали»

Настоящий отрывок из посмертной повести проф. Ущемихина выдержан в чеховских тонах. В нем мало бодрящих слов, однако он дает все же здоровую зарядку и зовет на борьбу с Цекбризом.

1. ...И вернулся изобретатель *** домой и сказал: «Больше не могу! Тут нужен не человек, а автомат»...

2. И пришла изобретателю *** гениальная мысль.

3...

4...

5...

6. ...И вернулся автомат изобретателя *** домой.

История одного изобретения

Изобретателям завсегда несладко жилось. Так например беспримерная волокита случилась в свое время с открытием огня.

1. Пещерный житель некто К. задумал изобрести чего-нибудь такое ценное, доступное пониманию своих современников.

2. Стал он от нечего делать вертеть две деревяшки, и вдруг у него вспыхнуло. «Никак огонь?» — подумал изумленный изобретатель.

3. Очень он обрадовался. Сейчас, думает, сочиню заявление и патент схвачу. Вот он написал на камушке чего следует.

4. Побрился, надел новенькую шкурку и понес заявление в главный комитет мер и весов и тому подобных изобретений. «Руками оторвут», — решил изобретатель.

5. «Много вас тут шляется, лучше бы вам жалование прибавили», — подумал старый волокитчик. — Зайдите через недельку.

6. Зашел наш изобретатель «через недельку». «Помилуйте, — говорит, — очень ведь интересное открытие — огонь».

7. — Подумаешь — огонь, — сказал чиновник. — Тем более, это уж где-то такое как будто было.

8. Так и погибло бы это довольно ценное изобретение, если б не могучий характер изобретателя. Он ворвался со своим огнем в главный комитет, спалил бороденку старшему чиновнику и натворил разных делов.

9. Так спасено было это важное открытие. Одним словом, сами понимаете, — без крепкого характера в это дело лучше не соваться. Затрут.

Комментарии

Третий том Собрания сочинений Мих. Зощенко объединяет разноплановые и разножанровые тексты, оконченные или созданные на рубеже 1920–1930-х гг.

«Сентиментальные повести» и примыкающий к ним «Мишель Синягин» — одна из главных линий первого писательского десятилетия Зощенко, демонстрация его первой поэтики; здесь ведется постоянный диалог с классической традицией и обозначается разрыв с ней.

«Письма к писателю» — опыт оригинальной обработки писательской почты, диалог с тем новым послереволюционным читателем, на которого были рассчитаны новеллы Зощенко, его вторая поэтика. Книжки-картинки — еще один шаг навстречу этому читателю, жанр невообразимый в «серьезной литературе» (из предшественников Зощенко в нем отметился лишь Чехов). Эти проходные и в то же время переломные книги подготавливают писательский поиск следующего десятилетия.

Сентиментальные повести

Зощенко М. Избранные повести. Л., 1936.

Печатается по указанному изданию.

«Сентиментальные повести» — сквозной замысел Зощенко 1920-х гг. Подзаголовок «сантиментальная повесть» появился уже в «Аполлоне и Тамаре» (Рассказы. Пб., 1923). В сборнике «Веселая жизнь» (Л., 1924) он исчез, но четыре текста — «Коза», «Аполлон и Тамара», «Мудрость», «Люди» — были объединены в третий раздел (с. 93–175). В 1925 г. с подзаголовком «Вторая сентиментальная повесть» «О чем пел соловей» была опубликована во второй книге литературно-художественного альманаха «Ковш». Первой повестью, вероятно, считалась в данном контексте «Страшная ночь», напечатанная в том же году в первой книге альманаха.

Затем семь написанных к тому времени повестей составили книгу «О чем пел соловей» (Л., 1927) с подзаголовком на обложке и титульном листе «сентиментальные повести». Сборник имел два раздела: I. Коза, Аполлон и Тамара, Страшная ночь, О чем пел соловей, Веселое приключение; II. Мудрость, Люди.

Эти же тексты, но уже без деления на разделы, расположенные, согласно авторским датировкам, в хронологическом порядке, составили четвертый том СС 6: Коза, Аполлон и Тамара, Мудрость, Люди, Страшная ночь, О чем пел соловей, Веселое приключение.

«Сирень цветет», опубликованная в 1930 г. в литературно-художественном альманахе «Звезда», а также отдельным изданием, вошла затем в пятый том СС 6 — в особый раздел, вместе с «М. П. Синягиным».

В ИП композиция книги еще раз претерпела изменения. В раздел II «Сентиментальные повести» были