— После того, как ты скажешь ответ. Смотри, Роберт, вот три листика. А здесь еще два. Сколько всего листиков ты видишь?

Мальчику оставалось только сосчитать количество листьев. Но он не слушался и не проявлял никакого интереса. Джордж снова вспомнил Уильяма.

Молодая учительница терпеливо продолжала:

— Просто сосчитай, Роберт.

Мальчик неохотно начал считать.

— Один, два, три, четыре... четыре, мисси.

Учительница вздохнула вместе с малышкой Нэнси.

— Попробуй еще раз, Роберт.

Ребенок был непослушным и глупым. Сочувствие Джорджа к учительнице росло с каждым примером, ответа на который она добивалась с большим трудом. В подобной ситуации было непросто оставаться дружелюбно настроенной, но девушка стоически улыбалась, пока Роберт снова и снова кричал: «Сделай кораблик, сделай кораблик!» Она поддалась на его уговоры лишь после того, когда мальчик правильно решил третий, самый простой пример. Однако чтобы сделать кораблик, у юной учительницы не хватало ни терпения, ни умения. Модель, которая наконец-то понравилась Роберту, оказалась не очень плавучей. Вскоре мальчик снова прибежал к скамейке и прервал начавшееся занятие Нэнси математикой. Девочка была недовольна поведением брата. Она очень хорошо считала и, в отличие от своей учительницы, была прекрасно осведомлена о присутствии постороннего слушателя. Каждый раз, выпаливая очередной ответ, она бросала на Джорджа триумфальный взгляд. Но внимание Джорджа было приковано к девушке. Она задавала вопросы звонким голосом, при этом произнося звук «с» слегка неестественно, как это делали обычно английские дворяне или же дети, шепелявившие в детстве и теперь вынужденные сознательно контролировать свою речь. Джорджу такое произношение казалось очаровательным; он мог слушать девушку бесконечно. Но сейчас Роберт снова не оставлял в покое учительницу и свою сестру. Джордж знал точно, как чувствовала себя девочка. А в глазах учительницы он мог прочитать то же подавленное нетерпение, как когда-то у Хелен.

— Он утонул, мисси! Сделай еще один! — приказным тоном потребовал Роберт.

— Я покажу тебе, как это делается, и ты сможешь сделать его сам, — не выдержав, предложил мальчугану Джордж.

— Вы не обязаны... — Учительница посмотрела на него с выражением беспомощности. — Роберт, ты уже надоел господину, — строго произнесла она.

— Нет, что вы, — возразил Джордж, — как раз наоборот. Мне нравится мастерить кораблики. И я не делал этого уже лет десять. Пора бы мне снова попробовать свои силы, пока я окончательно не забыл.

Пока девушка и Нэнси продолжали считать, время от времени украдкой посматривая на Джорджа, тот быстро соорудил из бумаги кораблик. Он пытался объяснить Роберту, как это делается, но мальчишку интересовал только готовый кораблик.

— Пошли, мы его запустим! — приказал он Джорджу. — К реке!

— Ни в коем случае не идите к реке! — Учительница резко вскочила со скамейки.

Хотя Нэнси смотрела на брата с недовольством, ей тоже хотелось пойти с Робертом к «озеру», если только он не станет подвергать себя опасности. Джордж шел рядом с девочкой н удивлялся ее легкой, грациозной походке. Она не была деревенской простушкой, каких можно было увидеть танцующими в «Уайт Харте». Нэнси была маленькой леди.

— С мальчиком приходится тяжко? — с сочувствием спросил Джордж, обращаясь к учительнице.

Она кивнула.

— А вот Нэнси — хорошая девочка. Возможно, Роберт тоже поменяется с возрастом... — сказала она с надеждой.

— Вы так думаете? — спросил Джордж. — У вас был подобный опыт?

Девушка пожала плечами.

— Нет, это мое первое место работы.

— После учительского института? — поинтересовался Джордж. Для преподавателя с образованием она была невероятно молода.

Девушка смущенно покачала головой.

— Нет, я не училась в институте. Да его и нет в Новой Зеландии — по крайней мере на Южном острове. Но я умею читать и писать, знаю немного французский и отлично владею языком маори. Я прочитала всех классических писателей, хотя и не на латыни. К тому же эти дети еще нескоро пойдут в колледж.

— И, — продолжал расспрашивать ее Джордж, — вы довольны своей работой?

Молодая учительница взглянула на него и нахмурилась. Джордж показал ей место на скамейке у «озера» и обрадовался, когда она согласилась присесть.

— Довольна ли я? Ну, не всегда. Разве оплачиваемая работа может всегда доставлять удовольствие?

Джордж уселся возле нее и решил сделать шаг вперед.

— Если уж мы с вами разговариваем здесь, позвольте представиться. Джордж Гринвуд из «Гринвуд Энтерпрайзис». Наша фирма имеет филиалы в Лондоне, Сиднее и с недавних пор также в Крайстчерче.

Если даже его информация и произвела впечатление на девушку, она осталась невозмутимой. В ответ она спокойно и гор до произнесла свое имя — Элизабет Гоудвинд.

— Гоудвинд? Похоже на датскую фамилию. Но у вас нет скандинавского акцента.

Элизабет покачала головой.

— Нет, я из Лондона. Но моя приемная мать была родом из Швеции. Она удочерила меня.

— Только мать? У вас не было отца? — уточнил Джордж, ругая себя за излишнее любопытство.

— Миссис Гоудвинд была уже в годах, когда я пришла к ней. В качестве компаньонки. Позже она решила оставить мне в наследство дом, а сделать это проще всего было, удочерив меня. Миссис Гоудвинд была лучшим, что случалось в моей жизни... — Девушка с трудом сдерживала слезы.

Джордж отвернулся, чтобы не смущать ее, при этом он следил за детьми. Нэнси собирала цветы, а Роберт делал все, что было в его силах, чтобы и второй кораблик пошел ко дну.

Тем временем Элизабет нашла свой носовой платок и успокоилась.

— Извините меня, пожалуйста. Но с момента ее смерти прошло лишь девять месяцев, и мне все еще больно вспоминать об этом.

— Но если у вас есть средства к существованию, зачем вы нашли такое место работы? — спросил Джордж. С его стороны было весьма невежливо задавать так много вопросов, но девушка просто заворожила его.

Элизабет пожала плечами.

— Миссис Гоудвинд получала пенсию, мы жили на эти деньги. Но после ее смерти у нас остался лишь дом. Сначала мы пытались сдавать его жильцам, но не преуспели в этом. У меня нет необходимого для этого авторитета, а у Джоунса, лакея, и подавно. Жильцы не платили за проживание, вели себя бесстыдно, в комнате развели грязь и постоянно командовали Джоунсом и его женой. Это было невыносимо. Каким-то образом наш дом перестал быть нашим. Тогда я нашла себе это место работы. Общение с детьми нравится мне намного больше. К тому же с ними я занимаюсь только днем, а вечером могу пойти домой.

Значит, вечером она была свободна. Джордж задумался: удобно ли попросить ее о свидании? Они могли бы поужинать в «Уайт Харте» или прогуляться. Но нет, она наверняка откажется. Элизабет — воспитанная девушка; уже этот разговор парке переходил все границы дозволенного. Было просто немыслимо приглашать к себе кого-то без посредничества дружественной семьи или без компаньонки, отбросив соответствующие рамки приличия. Но это ведь был не Лондон, черт возьми! Они находились на другом краю земли, и он не хотел упускать ее из виду ни на миг. Джордж просто обязан был отважиться. Она должна была отважиться... Черт, в конце концов, Хелен тоже решилась на не менее отчаянный поступок!