— Может, снять шарфы? — спросил Сигурд.

— Пока нет! — У Люка было нехорошее предчувствие. Здесь перепутались линии друзей и врагов. Границы больше не было.

— Туда! — Люк помчался по окружной дороге по направлению к бастиону.

Все улицы, ведущие в город, начинались здесь. План города напоминал колесо, а улицы — спицы. Первая улица, мимо которой они прошли, была заполнена сражающимися, устроившими кровавую резню среди горящих домов.

Люк несся дальше. Следующую улицу перегородили обломки горящей крыши. Рыцарь и мандрид достигли ворот, ведущих к бастиону. Они были распахнуты. Мост вел через ров с водой к орудийной позиции. Люк увидел пикинеров и фьордландцев. Дорога от бастиона к городу была до жути безлюдной, и по этой дороге бежал мальчик. Увидев мужчин, он замедлил бег и прижался к стене дома.

Люк поднял руки, чтобы ребенок увидел, что у него нет оружия.

— Беги назад! На бастионе идет бой.

Может быть, беглец его не понял. Люк прикинул, что мальчишке лет четырнадцать. Ребенок достал кинжал и продолжал двигаться, придерживаясь противоположной стороны улицы, но когда прошел мимо них, засверкал пятками, словно в затылок ему дышала сотня троллей.

— Что мы теперь будем делать? — спросил Сигурд.

Капитан мандридов прислонился к стене. Силы его были на исходе.

Люк недоверчиво оглядел улицу. Здесь ни один дом не горел. Не было видно сражающихся. Ловушка? Строения были узкими и высокими, фахверковые дома с причудливо украшенными фронтонами. Ставни на окнах распахнуты.

Краем глаза Люк заметил движение. Тень… мужчина с аркебузой. Он стоял у окна дома на противоположной стороне. Люк отчетливо увидел огонек на конце фитиля. Мужчина поднял оружие. На нем была широкополая шляпа.

Рыцарей согнали на небольшом пятачке наверху бастиона. До победы было рукой подать. Гисхильда была среди пикинеров и пробивалась к фланку бастиона. Маураваны, атаковавшие с другой стороны, безжалостно гнали рыцарей ей навстречу. Внезапно на плечо Гисхильды опустилась рука. То был Алексей.

— Королева, нужно отступать. Восточный вал разрушен. Только что прибегал гонец. Враги ворвались в город. Мы должны вернуться на Серебряный берег. Свободна только та улица, что позади нас, хотя там тоже встречаются разрозненные отряды врага. Победа здесь означает смерть!

Гисхильда узнала среди рыцарей Мишель, свою бывшую учительницу фехтования. Она избегала скрещивать с ней клинки. В Валлонкуре Мишель всегда относилась к Гисхильде хорошо. Теперь бывшая учительница собирала вокруг себя рыцарей.

Длинным пикам рыцари ордена почти ничего не могли противопоставить. Они были слишком измучены сражением на подходе к бастиону, чтобы пробить себе дорогу сквозь стену из стальных наконечников. Они наверняка вот-вот сдались бы…

Гисхильда посмотрела на свою бывшую наставницу. Фехтовальщица отчаянно сражалась против пикинеров, целившихся ей в лицо. Нет, Мишель бы не сдалась. Она сражалась бы до последнего. А Гисхильде не хотелось проливать кровь. На этот раз у нее был выбор.

— Назад! — крикнула она. — Назад, или нас отрежут от наших товарищей! — Это звучало так, словно она подзывает охотничьего пса, который попробовал первой крови. Воины хотели убивать, и знали, что могут победить. — Назад! — снова крикнула она, разводя руки в стороны. Она подталкивала своих пикинеров к возвышению. Они отступали медленно, стараясь не выпустить врага из виду. Только маураваны повиновались ее приказу безоговорочно. Они мгновенно оказались у ворот к бастиону и обеспечивали переход через мост.

— Ненавижу это! — выругался Алексей. — Они были нашими.

— Нет, это мы были их. Зачем убивать пару рыцарей, если после этого ты попадешь в плен?

— Зачем вообще вся эта война? — заявил друснийский князь.

— Не говори так! — набросился на него Ингвар, ярл Альдарвика. Он тоже сражался бок о бок с пикинерами. — Мы защищаем мой город.

— Мы его сожжем! — зашипел Алексей. — Все, что ты хочешь спасти, будет уничтожено, потому что мы защищаем это. Teбе ведь известен приказ: за нами будут сжигать дома. Таким образом мы задержим рыцарей и сможем организовать новую линию обороны на Серебряном берегу.

Гисхильда увидела, как напряглись мышцы на шее ярла. Казалось, его зубы вот-вот раскрошатся. Ярл Ингвар положил руку на плечо мальчика, который принес известие о том, что им угрожает окружение, и потянул его за собой.

Рыцари остались на бастионе. Они не пытались преследовать их. Теперь Гисхильда подгоняла своих людей. Некоторые побросали длинные пики.

Маураваны махали им с моста. Члены маленького эльфийского отряда убрали мечи в ножны. Они замерли с натянутыми луками, позволяя фьордландцам отступить. Гисхильда заметила двоих мужчин, отходивших в подъезд одного из домов.

Черноволосый маураван поднял лук и прицелился. Но мужчины были уже в укрытии. Улица, ведущая в сердце города, была свободна.

Вдалеке Гисхильда услышала шум битвы и песни пьяных.

Грохнул выстрел. Мальчик, спасший их, развернулся, словно в танце, и упал на ярла. В груди его зияла кровавая рана.

Гисхильда подняла взгляд. Воздух был полон дыма пожарищ. Стрелок, должно быть, прятался в одном из домов где-то перед ними.

Она печально взглянула на мальчика. Рот ребенка открывался и закрывался. Руками мальчик цеплялся за подол своей поношенной куртки. Он пытался натянуть ее, закрыв дыру в груди, словно ему стыдно было находиться в таком виде перед королевой.

— Подожгите дома! — крикнула Гисхильда.

Этот приказ давал ей время и отнимал у рыцарей то, за что они сражались сейчас отчаяннее всего, — теплые квартиры на зиму.

У некоторых за поясом были заготовки для факелов. Этой ночью стоявшие вдоль улицы дома были подготовлены к уничтожению. На деревянных лестницах и стремянках лежали груды мелких веток и пропитанных маслом тряпок. Оттуда пламя быстро перейдет на строения.

Поджигатели рассыпались. Гисхильда медленно шла по улице назад, не спуская при этом глаз с моста, ведущего к восточному бастиону. Рыцари по-прежнему не предпринимали попыток последовать за ними.

Она мельком взглянула на Ингвара. По лицу ярла она прочла, как сильно страдает он оттого, что его королева отдает приказ сжечь целую улицу, а сам он вынужден лишь бессильно наблюдать…

Серену всегда нравилось ходить на охоту. В обществе других людей он обычно чувствовал себя не особенно хорошо. Постоянно вспоминалось то, что он предатель. Он заработал очень много золота для своего рода. И был любимцем Гутрума. Но после смерти ярла все изменилось в худшую сторону.

Он вставил деревянный шомпол в свое ружье. То была не обычная аркебуза, которой пользуются в бою стрелки. Это оружие с инкрустированным жемчужинами прикладом было гораздо более ценным. Ствол был сделан с особенной тщательностью. Можно было целиться гораздо лучше, чем с обычной аркебузой. То было оружие для охотника. Для дворянина. Маленькое сокровище.