Слуга протянул Мате кубок, доверху наполненный вином, и тот поднял его, приветствуя друга.

Куни залпом осушил свой кубок, хотя и подумал: «Он все еще не называет меня братом».

И хотя вино было превосходным, Куни почувствовал, как обожгло горло, и понял, что больше никогда не сможет открыть свое сердце Мате Цзинду.

«Отныне важны поступки, а не намерения».

Остальные гости, обрадовавшись, что напряжение спало, с готовностью подняли кубки, и скоро вино полилось рекой, а шатер наполнился весельем.

Куни наконец сел и, вытерев лоб, прошептал:

– Едва справился.

Луан Цзиа кивнул, хотя и не был уверен, что опасность миновала: наблюдая за Торулу Перингом, он понял, что из всей свиты Маты Цзинду лишь тот умел разглядеть всю картину в целом. Вот Перинг наконец сумел перехватить взгляд Маты Цзинду и, схватив со стола огромный ритуальный кубок из нефрита – куникин, – сделал вид, что разбивает его о землю. Мата покачал головой и отвел взгляд в сторону. Перинг повторил представление несколько раз, но тот упрямо качал головой.

Не в силах выразиться более определенно, Торулу Перинг вздохнул. Теперь, когда увидел Куни Гару в деле, он не сомневался, что это самый опасный соперник Маты. Его следовало немедленно уничтожить, иначе он превратится в угрозу, которую будет невозможно контролировать. Конечно, Перинг предпочел бы, чтобы Мата выставил Куни предателем в глазах всех собравшихся, но теперь, когда благодаря своему языку Гару вывернулся, надо, чтобы Цзинду попросту его убил.

Тщательно изучив тактику, примененную Куни Гару в Пане, Перинг не сомневался, что он чрезвычайно амбициозен и не успокоится до тех пор, пока не уничтожит Мату Цзинду. Но раз уж Мата не в силах забыть о своем расположении к старому другу – что ж, Перинг сделает все за него.

Перинг встал и направился к Ро Миносэ, приветствуя по пути других гостей.

– У маршала Цзинду есть для тебя очень важное поручение, – прошептал советник, отводя перебежчика в сторону. – Ты предал Куни Гару, и теперь он ненавидит тебя больше всех на свете. Маршал Цзинду хочет, чтобы ты доказал истинность своих обвинений и продемонстрировал верность ему.

– Маршал Цзинду хочет, чтобы Куни Гару умер? – с тоской в голосе произнес Ро.

Перинг кивнул, но заметил:

– Предатель заморочил гостям голову своими хитрыми речами, так что убивать его на виду у всех нельзя. Ты сможешь обставить все как несчастный случай?

Ро совсем не нравилось положение, в котором он оказался: маршал Цзинду сделал его уязвимым для людей Куни Гару, к тому же после его речи начал сомневаться в честности перебежчика. Ро оказался между двумя огнями, и ему следовало срочно что-то предпринять, чтобы обеспечить себе безопасное будущее.

– Но если я последую вашему совету, разве маршал не пожелает сохранить свою честь, сделав меня виноватым? Мне необходимы гарантии.

– Ты еще смеешь торговаться! – угрожающе прошептал Перинг. – Слуга не может иметь двух господ. Тебе необходимо сделать выбор и действовать в соответствии с ним, а также верить, что маршал о тебе позаботится, или окажешься лицом к лицу с людьми Куни Гару.

Заскрипев зубами, Ро мрачно кивнул, а когда Перинг возвращался на свое место, встал и сделал вид, что споткнулся.

– Высокочтимые лорды, скучно просто пить и есть! Разве нет других развлечений? Народ Кокру всегда наслаждался на пирах танцами с мечами. И если вы простите мне вульгарность, я бы хотел и сегодня развлечь вас таким танцем.

Обрадованные гости захлопали в ладоши и засвистели, а Перинг кивнул музыкантам. Как только лютня из кокосового ореха и барабаны из шкуры кита создали синкопированный и возбуждающий ритм, Ро обнажил меч и начал танец. Он подпрыгивал, парировал воображаемые удары, его клинок описывал сверкающие дуги и сиял, подобно цветущим хризантемам, а сам Ро медленно приближался к той части стола, где сидел Куни Гару.

Гости радостно хлопали танцору, а Перинг тем временем наклонился и что-то прошептал Мате Цзинду на ухо. На лице маршала появилась неуверенность, но он ничего не ответил, а холодный ветер от меча Ро приближался к Куни.

Рато нахмурил брови, наблюдая за танцем. Всем были хорошо известны такие танцы с мечами, но Ро прыгал так близко к столу господина Гару, что клинок несколько раз пронесся всего в нескольких дюймах от него. Улыбка на лице Куни Гару стала напряженной, и ему пришлось подняться из-за стола, уворачиваясь от клинка Ро.

Происходило что-то странное. Рато служил под началом господина Гару в Дзуди, и он ему нравился. Они с Дафом часто говорили друг другу, что Куни Гару понимает нужды простых солдат, и Рато обрадовался, что Мата Цзинду убедился в его невиновности, потому что не верил в его способность предать маршала.

Ро Миносэ же, предатель, явно пытался убить лорда Гару. И если ему это удастся, глупцы начнут шептать, что маршал Цзинду допустил это из мелкой зависти к храбрости доброго друга: подумать только, господин Гару сумел захватить Пан всего с пятью сотнями солдат!

Рато решил, что должен защитить репутацию Маты Цзинду, поднялся и, обнажив свой меч, сказал:

– Я также из Кокру. Танцевать одному не очень весело, да и не так интересно. Почему бы мне не присоединиться к тебе?

Он принялся вращать мечом в такт музыке и уже через несколько секунд оказался рядом с Ро. Их клинки столкнулись, разошлись и столкнулись снова, Рато изо всех сил старался удержать меч Ро как можно дальше от господина Гару, однако ему, обычному солдату, удавалось это с трудом – Миносэ владел мечом гораздо лучше.

Луан Цзиа поднялся со своего места, извинился и, покинув шатер, быстро отыскал Мюна Сакри.

– Ты должен что-то предпринять. Если мы не вмешаемся, господин Гару погибнет в результате «несчастного случая».

Мюн кивнул и, стерев рукавом жир с подбородка, взял в одну руку щит, а в другую – короткий меч. Щит Мюна – вещь уникальная, которую он сделал для себя сам: на внешней поверхности имелись мясницкие крюки, чтобы захватывать клинки противника и вырывать их из рук.

Мюн быстрым шагом направился в большой шатер, так что Луан Цзиа едва поспевал за ним. Охранники у входа попытались его остановить, но Мюн бросил на них такой свирепый взгляд, что после коротких колебаний они расступились.

Мюн вошел в шатер и, остановившись возле стола Куни Гару, прокричал во всю мощь своих легких:

– Прекратите!

У всех собравшихся на мгновение заложило уши. Ро и Рато, вздрогнув, отскочили друг от друга, музыка оборвалась, и в шатре наступила мертвая тишина.

– Кто это там? – первым пришел в себя Мата Цзинду.

– Это я, Мюн Сакри, скромный соратник господина Гару.

– Я помню тебя, отважный человек и достойный боец. – Повернувшись к слугам, Мато приказал: – Принесите гостю выпить и поесть.

Мюн взял у слуги тарелку с угощением, насадил сочный кусок