– Ага, скажешь тоже, куда он денется! Да возьмет билет,свалит за кордон, упадет на дно, и в жизнь тебе его там не найти.

– Но ведь год возит и никуда не свалил!

– А кто еще знает об этих деньгах?

– Да никто, только мы втроем, а теперь вдвоем, и еще тыузнала, – засмеялся Касьян. – Я тебе доверяю как самому себе. У меняот тебя секретов нет, я перед тобой как на ладони.

– Хороший, я смотрю, у вас воровской общак, помалу невозите. Скажи, а предположим, он украдет эти деньги, тебе что за них будет?

– Он их не украдет.

– Ну, я же сказала – предположим.

– Тогда у меня будут большие проблемы. Ты пойми правильно,мы же не коммерсанты, готовые за копейку мать родную удушить, а братва. У нассемья, понимаешь? Мы все делаем одно общее дело, связаны одной ниточкой, ходимпо одному канату.

– Понятно, – улыбнулась я и чмокнула Касьяна в щеку.

Он пристально посмотрел мне в глаза и довольно холоднопроизнес:

– Я слишком люблю тебя, Яна, понимаешь, даже слишком.Доверяю тебе и надеюсь, что ты меня не подведешь.

При этих словах Касьян взглянул на меня так, что по телузабегали мурашки, а ноги чуть не подкосились. Но я тут же взяла себя в руки итихо сказала:

– Конечно, Касьян, о чем разговор. Знаешь, только что меняпостоянно гнетет?

– Что?

– Где Комар?

– Не знаю, его никто не видел с тех пор, как он полетел затобой во Владивосток.

– А дома?

– Дома он не появлялся, мои люди следят за его квартирой.

– А у знакомых?

– У знакомых тоже. Яна, неужели ты думаешь, что я бросил этона самотек? Мне хорошо известны все места, где он может объявиться, мои людирасставлены повсюду.

– У меня дурное предчувствие, Касьян.

– Как это?

– Предчувствие смерти, вернее, ее приближения. У тебякогда-нибудь было такое?

– Ты что несешь?

– Знаешь, за несколько дней до того, как я заказала своегосупруга, он перестал спать. На его душе была тревога, он мучился, понимаешь?Так вот я сейчас испытываю то же самое.

– Не говори ерунды. Со мной ты в безопасности.

– Хотелось бы верить. Понимаешь, я очень сильно перешладорогу Комару, я отняла у него самое дорогое, что есть у мужчины. Он никогдамне этого не простит.

– Янка, родная, ну хочешь, я прикреплю к тебе с десятоксвоих боевиков?

– Не хочу, – засмеялась я.

На следующий день, рано утром, я приехала в мастерскую кРуслану. Он сидел за столом и просматривал негативы.

– Здравствуйте, господин директор, а вы бы не хотели со мнойпоработать?

– Боже мой, Янка, какими судьбами! С чего это ты решилапосетить мою холостяцкую обитель? Должно быть, случилось что-то важное, иначетебя сюда ни в жизнь не заманишь.

– Да не такая уж она и холостяцкая, – засмеяласья. – Смотри, как разжился! Евроремонт, евромебель, все по-крутому.

– Да знаешь, никак не могу закончить выставку. Совершеннонечем платить за рекламу и аренду, да и мастерская еще до конца не доделана.

– А сколько тебе нужно денег, чтобы все это утрясти?

– Много, Яна, очень много. С меценатами и спонсорами сейчаснапряженка, сама понимаешь. А своими силами мне вряд ли удастся выкарабкаться.

– Много – это сколько? Тысяча долларов, две, три, десять,двадцать?

– Да ну ты что, матушка! Мне нужна сотка. Сто тысячдолларов.

– Понятно. Так вот, я тебе предлагаю принять участие в одномнебольшом дельце, и получишь три сотки.

– Какие три сотки?

– Триста тысяч долларов.

Руслан присвистнул и с интересом на меня посмотрел.

– А что это за небольшое дельце?

– Нужно убить человека.

– Нет, Яна, ты же знаешь, я всегда против какого-либонасилия.

– Я предлагаю тебе убить человека за триста тысяч долларов.Ты только вдумайся, что я тебе сказала. Руслан, у меня нет ни времени, ни желаниярассуждать о каких-либо моральных принципах. Мне будет очень жаль, если мнепридется сотворить это дело без тебя. А ты сиди и жди своих спонсоров имеценатов. Удачи тебе!

С этими словами я хотела было выйти из кабинета, но Русланнеожиданно меня окликнул:

– Подожди, Яна, я ведь не сказал нет, почему ты всевоспринимаешь слишком дословно?

– Значит, ты говоришь – да?

– Допустим.

– Этот ответ меня не устраивает.

Я достала пистолет, который все это время хранился вквартире на Кутузовском, и положила на стол прямо перед ним.

– Ты стрелять хоть умеешь?

– Умею.

– А как – любительски или профессионально?

– Даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Профессионально– вряд ли. В школьные годы увлекался, на соревнования ездил, в тире торчал.

– Ну вот и чудненько, пришло время, когда наконец твоемастерство пригодится.

– Расскажи подробно, что за дельце ты хочешь сотворить?

– Ничего сложного, обычное дельце. Я предлагаю тебе отобратьворовской общак и поделить его поровну.

Сегодня в двенадцать часов дня один очень близкий моемусупругу человек возьмет сверток, в нем будет ровно шестьсот тысяч долларов.

– Сколько? – Руслан переменился в лице.

– Шестьсот тысяч, я сама со стула упала, когда услышала отакой сумме.

– А ты уверена, что этот человек повезет такую сумму один?

– Вполне. Про эти деньги знают только двое. Он и мой муж. Вобщем, слушай дальше. Эти деньги принадлежат воровскому общаку. Ему необходимоотвезти их в Раменское. Недалеко от офиса, на основной трассе, я будуголосовать его машину. Он, естественно, просто не сможет проехать мимо женыбосса и остановится. Я скажу, что у меня сломалась машина, а мужа не хочетсябеспокоить, и попрошу довезти меня до Малаховки. Как только мы проедем Люберцы,там сразу начнется лесной массив.

Место мы с тобой выберем. Я скажу, что расстроился желудок,и попрошу остановить машину. Выйду сама и позову его. Ты будешь ждать вусловленном месте, спрячешься в кустах и несколько раз выстрелишь в него. Вот ився схема. Теперь посмотри на часы, видишь, у нас совершенно нет времени, иначепросто не успеем. В свертке ровно шестьсот, делим по триста.