Жар спал. «Недокормленный» юноша зябко поёжился, и его зубастая бабушка, кивнув Ирсону на дальнюю стену, заботливо укутала внучка своим одеянием. Глаза её вновь забегали по строчкам, но от Анара не укрылось, что пару раз, искоса, она взглянула на него и углы её губ тронула улыбка. Как показалось ему — сочувственная. Недовольное шипение за спиной помешало алаю разобраться, и, слегка поклонившись старухе на прощание, он вслед за Ирсоном вышел в пролом в задней стенке черепа. Их юркие «кони» тут же протиснулись вперёд, танай же наоборот задержался, водворяя прикрывающий выход плед на место.

— Кто она такая, эта старуха? — спросил его Анар, когда они зашагали по узкому и низкому туннелю. — Ты, кажется, знаешь её?

— Я хорошо знал её, когда она была молода… Фахзи была тогда известной путешественницей, я бы даже сказал — искательницей приключений. Она частенько заходила в «Логово», рассказывала о своих… похождениях. — Ирсон как-то печально хмыкнул у него за плечом. — А потом начала стареть. Я думал, что она оказалась смертной, как мой отец. И когда — лет через пятьдесят после того, как она зашла в таверну якобы в последний раз, проститься, — когда я увидел её в этом черепе, то глазам своим не поверил! Она говорила мне, что уходит в Лэннэс искать смерти… но как получилось, что она обрела здесь новую жизнь — я до сих пор не знаю.

— Она никак это не объяснила? — оглянулся Анар.

— Никак. И всем своим видом показала, что спрашивать, почему она ещё жива, будет бесполезно. Вот я и не спросил. Она тебя чем-то заинтересовала? Или это знаменитое праздное алайское любопытство?

— «Праздное алайское любопытство» — это такой же миф, как и то, что все танай — воры и азартные игроки, — парировал Анар. — Мы, кошки Аласаис, любопытствуем всегда по вескому поводу. Например, твоя старая подруга привлекла моё внимание парой взглядов, которые тайком бросила на мою скромную персону и которые мне довольно сложно истолковать, ничего не зная о ней, ох!..

Тут безднианский туннель продемонстрировал отвратительное сходство со своими собратьями под Руалом. От неожиданных столкновений с тамошними сводами голова рослого алая приобрела не одну лишнюю выпуклость, и вот теперь Анар остановился, потирая первую, но наверняка не последнюю, шишку, набитую в Лэннэс.

— Осторожнее, — сочувственно поморщился Ирсон. — А Фахзи… Фахзи сказала мне, что ты «слишком хорош для Бездны».

— Надеюсь, ты поблагодарил старушку от моего имени за столь изысканный комплимент? — с деланно-серьёзным видом осведомился алай. — Или это было… предупреждение?.. Меня что — могут украсть? И… продать задорого в плохие руки?

В ответ Ирсон что-то прошипел сквозь смех, что-то насчёт отсутствия достойных ценительниц, но Анар не успел переспросить его: дорогу путешественникам, словно выйдя прямо из стены туннеля, преградило пучеглазое создание в заляпанном грязью, иссечённом доспехе. Его кожа неприятно-коричневого цвета была покрыта шрамами, а за спиной болталось одно единственное крыло, выглядевшее так, будто его долго жевали. С мерзким хлюпаньем втянув воздух, существо выбросило вперёд руку и что-то рыкнуло. Судя по интонации — нечто ультимативное, а возможно, ещё и оскорбительное. Чувствуя, что реальной угрозы помятое создание не представляет, Анар задумчиво пошевелил ушами, пытаясь разобраться, чего же хочет этот незнакомец. Но чужеземные слова, словно тяжёлые шарики, бесполезно катались внутри черепа, никак не желая раскрывать своё значение. А ведь алаи должны уметь ухватить суть сказанного, даже не зная языка, на котором с ними разговаривают. Тем более…

Додумать Анар не успел: справа, из-за его плеча, вылетело что-то тёмное. Просвистев у самой его щеки, оно коснулось морды незнакомца и скользнуло обратно. Алай резко оглянулся: на него, плутовато прищурившись, смотрел Ирсон Тримм. Одну руку он держал за спиной.

Оттуда, различимый разве что для алайских ушей, доносился тихий шелест.

— М-да, обычно проходит минут двадцать, прежде чем меня в первый раз пытаются ограбить. Но ты-то! Поражаюсь я вам, кошакам! — хмыкнул танай. — Вот и Аниаллу тоже: бывает, прёт на неё эдакая гора мышц и железа, а она стоит, улыбается. Чувствует — не допрёт. Я, конечно, всё понимаю, но привыкнуть трудно. — И, помолчав, добавил: — Хотя моя мать тоже такие вещи вытворяет…

Анар, которому безусловно было интересно послушать про «выходки» леди Илшиаррис, всё же решил, что лучше продолжить разговор на ходу. Однокрылый уже успел осесть на пол. Алай покачал головой, переступил через него и, сделав пару шагов, заметил за скальным выступом проход из которого, видимо, и появился бандит. На камне вокруг этой дыры были заметны следы волшебства, возможно прежде маскировавшего её под кусок стены.

— О, надо же, как удачно стенку проломили, — воскликнул Ирсон, — можем срезать.

— Слушай, — опомнился Анар, — а куда делись наши зелёные и шепелявые? Они ведь перед нами шли.

— Думаю, этот, жёваный, их пропустил — почувствовал, что брать нечего. А они его из-за магии не заметили. Или ругались опять. И про нас поэтому же забыли. Вот интересно, вспомнят или нет?

— Да, хороших проводников выбрала для нас эта Фай, — ухмыльнулся Анар.

— Ну, возможно, у неё был тут какой-то свой умысел. Она, говорят, хоть и эксцентричная, но умная женщина, и вряд ли будет что-то делать просто так, — глубокомысленно заявил танай и первым шагнул в обнаруженный пролом.

В извилистом проходе было пусто. Это казалось странным после шума и толчеи поверхности.

— Всё-таки подозрительно, что Фай попросила вас разделиться. Наверное, считает, что ей будет проще вывернуть вам мозги наизнанку поодиночке, — съязвил Ирсон.

— Да. Плохо, что пришлось оставить Алу одну в Бриаэлларе… — проговорил Анар. — Но патриарх Малаур пообещал, что не отпустит её от себя ни на шаг.

— Одну в Бриаэлларе?.. Это ей надо волноваться, что мы тут одни — в Бездне, с этой Фай. Или я чего-то не понимаю? — насторожился танай.

— Нет, просто ты не знаешь… — постучал клыком о клык Анар и поведал спутнику историю с кинжалом, Кеаном и туманом.

— Мы решили, что если расскажем тебе раньше патриарха Селорна, а он вдруг прочтёт это в твоих мыслях (ты же с ним над чем-то тогда работал), то скандала не избежать, — закончил свой рассказ Анар. Он не мог не подметить, что спутник его не очень-то удивлён таким поворотом событий.

— Не буду скрывать, я ожидал чего-то подобного, — глядя себе под ноги, со вздохом сказал Ирсон. — Очень надеялся, что этого не произойдёт, но всё равно ждал.

— Почему?

— Не знаю даже… просто предчувствие какое-то, — отвёл глаза Ирсон.

Не трудно было догадаться — он чего-то не договаривает… как и Аниаллу. Анару было больно смотреть, как она теряется в присутствии Кеана. Он не раз имел случай убедиться, что язык у этой нежной на вид сианай подвешен не хуже, чем у патриарха Малаура, а в упрямстве она может конкурировать с самим Селорном — и тем удивительнее выглядела её беспомощность перед Верховным жрецом. В их отношениях, без сомнения, крылась какая-то тайна. Но Анар уже понял: ему не удастся выведать её у самой Аниаллу. Что ж, теперь у него хотя бы появилась надежда на то, что её выдавший свою осведомлённость друг окажется разговорчивее.