И начался пир благодарения. Но Гилдор продолжал внимательно осматривать собравшихся, словно отыскивая того, кого не было. Наконец он повернулся к Эйрону.

- Король Эйрон, я не вижу своей сестры Фэон, прекрасной владычицы Дарда Галиона.

Боль исказила черты Эйрона.

- Фэон уехала в Сумерки, - сказал он. - Три дня назад.

Гилдор был как громом поражен и словно не верил.

- Но со времен Раскола никто не уходил туда! Никто!

- Алор Гилдор, твоя сестра, как и ты, услышала предсмертный крик Ванидора и была потрясена. И она отправилась в Сумерки умолять самого Высокого вмешаться и остановить Зло из Грона. - Руки Эйрона дрожали.

- Но Адон сказал... Сказал, что Он сам не будет вмешиваться в дела Митгара. - Голос Гилдора был полон боли. - И она все же направилась к Нему? Разве Фэон не знала, что путь назад закрыт навсегда?

- Она слишком хорошо знала это, Гилдор... слишком хорошо. Она знала, что, пока не вернутся серебряные жаворонки и не будет обретен Меч Зари, путь назад будет закрыт. - Эйрон глубоко вздохнул. - Смерть Ванидора заставила её сделать это.

Гилдор встал и подошел к очагу. Он долго стоял, глядя в огонь. Эйрон тоже вышел из-за стола и направился к окну.

- Теперь мы знаем, что опечалило Эйрона, - сказал Гален. - Его супруга Фэон покинула Митгар и никогда не вернется.

- Не понимаю, король Гален, - сказал Такк, - куда она ушла? И почему она не может вернуться?

- Она уехала в Адонар, в Сумерки, малыш, - сказал Гален. - Вот как мне об этом когда-то рассказывали. В Начале Дней, когда были сотворены Сферы, мир был разделен на три части: Хоагар, Митгар и Уттагар. И прошли дни, и было их без счета. И Адон, и другие Высокие поселились в Адонаре в верхнем мире, откуда же они пришли - не знает никто. Снова потекли дни, и однажды в темных безднах нижнего мира появились Ирмы - говорят, их сотворил Гифон. И только средний мир не был ещё населен. Но, наконец, люди, гномы, варорцы и другие расы населили его, но их происхождение неизвестно. Может, нас привел сюда Адон, может, его дочь Эльвидд, а может, кто-то еще. Говорят также, что у каждой расы был свой творец.

В те далекие дни пути между мирами были открыты, и те, кто их знал, мог по ним перемещаться. И в те темные времена в Уттагаре правил Гифон Повелитель Мрака. Но Адон лишь терпел его, а Гифон хотел власти над всем миром. И он послал своих слуг в Митгар склонить подданных Адона на свою сторону - если бы это ему удалось, равновесие бы поколебалось, и Адон был бы свергнут.

И многие в Митгаре поверили лживым обещаниям Гифона и последовали его путями. Но другие видели яснее и поняли, что это великий предатель, и не пошли к нему в услужение. И Гифон послал свои орды на Митгар: тех, кого нельзя было подкупить, он решил уничтожить.

Адон был в ярости и перегородил путь между нижним и средним мирами, чтобы злые силы не прошли. Он вызвал Гифона на суд и осудил его, и тот отрекся от своих замыслов. Поэтому войны тогда не случилось, но мириады слуг Гифона поселились с тех пор в Митгаре, и последствия были ужасны.

Хотя Гифон и поклялся в верности Адону, он все ещё жаждал власти всем своим черным сердцем.

И потом, он все ещё правил Уттагаром, и, если бы ему подчинилась ещё хоть одна часть мира, он получил бы все.

Он таил свои мечты мириады веков и, наконец, измыслил план. В Митгаре у него был могучий союзник - Модру. Гифон замыслил нападение на Адонар, а Модру должен был в то же время поработить Митгар. Так началась Великая война Заклятия.

Гифон рассчитывал пробиться через верхний мир в средний и подчинить здесь всех - кто бы смог ему противостоять? Но прежде, чем он смог это сделать, Адон разделил эти два мира. Отрезав Адонар от Митгара, Он предотвратил завоевательный поход Гифона.

Но война все же началась, и решающие битвы шли в Митгаре между союзом и армией Модру. И, как ты знаешь, Модру был побежден. Поэтому здесь и не утвердилось Великое Зло. Но если бы Адон не разделил миры, исход был бы иным. И даже в Расколе Адон был милостив: хотя из Адонара в Митгар пройти было нельзя, обратный путь остался открытым.

Итак, веками эльфы Адонара свободно путешествовали из Митгара в Хоагар и обратно: хоть они и любят Митгар, эльфы - народ верхнего мира, и Адонар их родной дом. Многие, правда, живут здесь, поскольку считают, что в Митгаре их умения нужны больше. Но их зовет и Хоагар - там они могут пребывать в мире и покое и становиться более совершенными. Я, конечно, не знаю наверняка, но предполагаю, что только в Адонаре у них могут быть дети. Говорят, в Митгаре не родился ни один эльфийский ребенок. Адон хочет, чтобы его народ вернулся домой, - вот почему они могут уезжать в Сумерки.

- Как это? - спросил Такк. - Не понимаю.

- Просто есть такие пути между Адонаром и Митгаром, но только эльфы знают их, другим расам это не дано.

Гален отхлебнул вела, крепкого эльфийского меда, и продолжал.

- Дело в том, что ближе к закату Врата миров открыты, и эльф может уехать отсюда на коне в Адонар. А до Раскола обратный путь можно было совершить на рассвете. "Уходи в сумерки, возвращайся на рассвете" - это древнее эльфийское благословение. Но обратный путь теперь, увы, закрыт.

Брегга, который слушал не менее внимательно, чем Такк, вступил в разговор:

- Странная вещь эта поездка в Сумерки: я видел её в юности. Представьте себе: эльф едет верхом по лесу, словно бы его что-то ведет. Может, я и ослышался, но, по-моему, тогда в лесу звучало какое-то пение. Собирались сумерки. Эльф и его конь мелькали между деревьями, и вдруг они исчезли за дубом и не появились с другой стороны. Я потер глаза, но все это не было обманом зрения. Я быстро сбежал со склона. Темнело. Я нашел под деревом следы коня, но они внезапно исчезали, словно лошадь и всадник растворились в воздухе. Я поискал, нет ли там ещё чего-нибудь интересного, но стало уже слишком темно, а света звезд оказалось недостаточно. Тогда я помчался домой, но там никому ни о чем не сказал: очень уж не хотелось, чтобы кто-то смеялся мне вслед. Вы - первые, кому я это рассказываю.

Такк долго молчал, думая над словами Галена и Брегги. Наконец он сказал:

- Ну, тогда, если я правильно понял, из поездки в Сумерки нельзя вернуться - обратный путь закрыт, и по нему уже давно никто не ездил.

Гален кивнул, и Такк печально взглянул на Эйрона и Гилдора, мужа и брата Фэон. Она уехала просить о помощи, но Адон никогда не вмешивается в дела Митгара. Впрочем, если пророчество Раэль было верным, то оставалась надежда, что однажды обратный путь будет снова открыт. Но когда... Этого никому было дано знать. Такк представил себе эльфийского воина на коне, появляющегося из рассветной дымки и несущего серебряный меч, чтобы передать его кому-то другому для борьбы с Великим Злом. Ваэрлинг помотал головой, пытаясь избавиться от этого образа.

- Может, поэтому не вернулись серебряные жаворонки, - подумал он вслух. Гален и Брегга взглянули удивленно, и он продолжал. - Если они улетели в Сумерки к Адонару, то не смогут возвратиться.