глаза я оставить тебе буду рад.

— Их братья высосут, как виноград.

Если ты все равно решил покинуть меня,

Тише веди до конца аула коня.

Ты его в поводу до конца аула веди,

А потом оглянись и на меня еще погляди.

А в долине коня накорми зеленой травой,

А у речки коня напои холодной водой.

Ночь придет, под буркой своей усни.

А проснешься, опять меня вспомяни.

Дождь пройдет, знай, что это слезы мои.

Снег пойдет, знай, что это муки мои.

Трижды ударил плетью коня гордый юноша из Куму-ха, трижды оглянулся и покинул аул. Прошло три недели. Горы засыпал снег. Несчастная Меседа, не желая выходить за немилого, бросилась со скалы. Накануне вечером отец и братья выгнали непокорную Меседу на улицу в снежную метель.

В эту ночь она пела:

Пусть родится в доме сто дочерей.

Пусть отец их замуж продаст скорей,

Чтоб на свадьбах мог нагуляться он,

Чтоб золотом мог подавиться он,

Пусть и братья богатых невест найдут,

С нелюбимыми женами век живут.

Пусть не губы целуют — свое добро.

Пусть в проклятое серебро

Превратится снег, что меня сечет,

И вода в ручье, что у ног течет.

Мой возлюбленный, заметает снег,

Потеплее себе ты найди ночлег.

Мой возлюбленный, под ногами лед,

Не гляди назад, а гляди вперед.

То ли услышал юноша стон погибающей своей Меседу, то ли сердце подсказало ему, но примчался он из Кумуха на взмыленном коне. Узнал о печальном событии. Бросил поводья и отпустил коня. Расстегнул пояс и сбросил с себя оружие. О камень разбил ружье. Обращаясь к отцу и братьям погибшей своей невесты, юноша говорил:

«Вашей сакли мир нарушать не хочу,

Свой кинжал на вас о скалу не точу.

Ни сталью мстить не хочу, ни лихим свинцом,

Покажите лишь мне ее лицо.

Покажите мне — только раз взглянуть —

Белоснежную, молодую грудь».

Вот снимает полотно старик отец,

Побледнел жених, стал и сам мертвец,

Расстегнули грудь, поглядел жених,

Покачнулся, упал и навек затих.

Судьба их сплелась в одну, только тела лежат отдельно. Что же делать с ними, как хоронить? Тогда собрался великий совет. Со всего Дагестана съехались мудрецы, начал заседать всеобщий диван.

Говорят прославленные пророки любви:

Угасла жизнь, остыла кровь,

Была любовь верна.

Два тела, но одна любовь,

Две жизни — смерть одна.

Могилу ройте для двоих,

Чтоб не тесна была.

Жизнь разделила их на миг,

Но смерть опять свела.

В одну их бурку завернем,

Один насыплем холм,

Одно надгробие на нем

Поставим мы потом.

Сделали все как сказали. И вырос около надгробья красный цветок. Под снегом не вянут его лепестки. Снег, как только коснется цветка, тотчас тает. Словно огонь этот красный цветок. У подножья могилы пробился родник. Пьют из него люди. А еще два дерева выросли по бокам могилы. Таких красивых деревьев не бывает даже в сказках. Холодный ветер подует — они размыкают свои ветви, теплый ветер подует — опять соединяются, словно обнимаются двое влюбленных: юноша из Куму-ха и девушка из аула Азайни.

Спел бы я еще песню об Али, но очень она длинна. Поэтому позвольте, я, как и в первой песне, где спою, где перескажу своими словами.

Жил в одном ауле Али. Была у него молодая красивая жена, была у него старая мать. Надолго уходил он в горы пасти овец.

Однажды пришел к Али человек с наказом от матери, чтобы бросил Али своих овец и шел скорее домой.

Недобрые предчувствия закрались в сердце Али. Не случилась ли какая беда? Зачем он мог понадобиться? А если беда, то от кого ее можно ждать, как не от молодой жены?

Спрашивает он у посыльного, а тот молчит. Стал настаивать Али, стал сердиться, стал кинжалом грозить, и тогда рассказал ему тот человек:

Красива жена у тебя, Али.

Ночью тихо, все в доме спят.

Но тогда скажи мне, о друг Али,

Почему окошки во тьме скрипят?

Молодая жена у тебя, Али,

Покрывает землю снежком седым.

Но тогда скажи мне, о друг Али,

Чьи на свежем снегу следы?

Не от ветра окна скрипят, о нет,

Открывает окна твоя жена.

Твой подарок не носит она — браслет,

И кольцо твое не носит она.

Али, конечно, спешит в аул. Сразу, не заходя к матери, спешит к молодой красивой жене. Жена хочет снять с мужа бурку и папаху, предлагает бузы, хочет, чтобы он отдохнул с дороги.

— Раздевайся, я бузой тебя напою.

В доме сыр и лепешка есть.

— На какие плечи бурку мою

Без меня примеряла здесь?

— Ты сними и папаху, хозяин мой,

Богатырь ты мой, молодец.

— Ты кого поила хмельной бузой,

Пока пас я в горах овец?

Али выхватил кинжал и ударил два раза свою жену.

— Счастлив будь, богатырь Али,

Триста лет на свете живи,

Но взгляни на меня, богатырь Али,

На полу я лежу в крови.

Да пошлет спасенье тебе аллах,

На тебе его благодать.

Отнеси меня на своих руках,

Положи меня на кровать.

— Положу, — раздается Али ответ, —

Если скажешь ты мне в лицо,

Где подарок мой, дорогой браслет,

Почему ты сняла кольцо?

— Ты сундук открой, богатырь Али,

И браслет и кольцо на дне.

Если нету рядом тебя, Али,

То зачем украшенья мне?

Али бросился к матери:

— Ты зачем меня позвала, что случилось?

— Жена по тебе соскучилась, дети соскучились. Да еще, думала, свежей баранины привезешь. Давно не ели.

Схватился Али за голову, побежал опять на половину жены.

Угасают очи, в них меркнет свет,