Выводы ноябрьского приказа № 0306 и январской директивы № 503138/оп повторила директива наркома обороны № 34678 от 17 мая 1941 г. «О задачах боевой подготовки военных округов, объединений, соединений, частей на летний период 1941 г.»: «Во всех звеньях [т. е. и в подразделениях, и в частях, и в соединениях. – А.С.] вопросы организации взаимодействия […] в ходе боя отрабатываются поверхностно, особенно слабо отрабатывается взаимодействие между общевойсковыми штабами [т. е. штабами соединений. – А.С.] и специальными родами войск». В частности, «не отработано взаимодействие в бою мотомеханизированных войск с саперными частями, артиллерией и авиацией»27.

И снова: неумение пехотных комбатов организовать взаимодействие родов войск было характерной чертой Красной Армии и в «предрепрессионный» период! В который уже раз процитируем письмо М.Н. Тухачевского К.Е. Ворошилову от 1 декабря 1935 г.: «Баталионы [Михаил Николаевич до конца жизни писал это слово в соответствии с дореволюционной орфографией. – А.С.] все еще не овладели умением организовывать взаимодействие с артиллерией и танками на местности»28 (а постановка танкистам и артиллеристам задач по карте реального взаимодействия добиться не позволяла).

В декабре 1940-го начальник УБП КА В.Н. Курдюмов отметил, что «в организации взаимодействия родов войск на местности [которой должны были заниматься командиры стрелковых батальонов. – А.С.] достигнуты [лишь. – А.С.] первоначальные успехи», но М.Н. Тухачевский констатировал то же самое и в 1936-м, в докладе от 7 октября того года «О боевой подготовке РККА»: в вождении стрелкового батальона во взаимодействии с другими родами войск успехи достигнуты лишь «первоначальные и непрочные»! Организовать взаимодействие родов войск, пояснял замнаркома, комбаты могут только на учении, отрепетированном заранее; без репетиций же (или на незнакомой местности) действия их «резко ухудшаются и зачастую выглядят неграмотными» (т. е. именно такими, какими, по мнению командарма-6 И.Н. Музыченко, они выглядели в 1940-м!)29. Почти все батальонные учения 1936 г. в двух крупнейших военных округах, освещаемые сохранившимися источниками (по КВО таких источников не сохранилось), оценку Тухачевского полностью подтверждают.

Как видно из приказа комвойсками КВО командарма 2-го ранга И.Ф. Федько № 0100 от 22 июня 1937 г. (констатировавшего, что весь «командный состав» «не умеет конкретно организовать взаимодействие различных родов войск в условиях сложной боевой обстановки»30) и из доклада штаба ОКДВА об итогах боевой подготовки в декабре 1936 – апреле 1937 гг. (от 18 мая 1937 г.; в дальнейшем – отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.), взаимодействие родов войск пехотные комбаты этих двух крупнейших военных округов не умели организовывать и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го. Вне всякого сомнения, так было тогда и во всей РККА…

Отмеченное в ноябре 1940-го и январе 1941-го неумение штабов всех уровней организовать взаимодействие родов войск в бою и операции также имело место и в 35-м. «В ряде округов и флотов», указывалось в директивном письме К.Е. Ворошилова от 28 декабря 1935 г., такой «основной и решающий в каждой операции вопрос» как «умение организовать взаимодействие всех сил и средств» «не получил надлежащего изучения и усвоения»31. Войсковые штабы 6-го стрелкового корпуса – единственные из тогдашних штабов передового (!) КВО, которые освещаются с этой стороны источниками, – к лету 1935-го не умели наладить даже взаимодействие пехоты с артиллерией (не говоря уже о недавно появившихся танках)… А в передовом же БВО (как признал в своем приказе № 04 от 12 января 1936 г. сам комвойсками этого округа командарм 1-го ранга И.П. Уборевич) «штаб батальона» был тогда «наиболее слабым звеном в подготовке комсостава» – и «особенно в деле взаимодействия пехоты, танков и артиллерии в масштабе роты и батальона»…32

Неумение штабов организовать взаимодействие родов войск в бою и операции было налицо и в 36-м. Как отмечалось в директиве наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г. «Об итогах оперативной подготовки за 1936 год…», «во взаимодействии наземных войск во многих случаях отсутствовал» даже «план действий, увязанный по рубежам и по времени»!33 Во всех стрелковых дивизиях ОКДВА, по которым сохранилась соответствующая информация (в 34-й, 35-й и 69-й) взаимодействие родов войск в том году штабы организовывали плохо; штабы полков (по признанию годового отчета самой ОКДВА от 30 сентября 1936 г.) добились здесь прогресса лишь в двух из 14 стрелковых дивизий – в 21-й и отчасти в 12-й (и действительно, единственный упомянутый в этой связи источниками конкретный начальник штаба полка ОКДВА – Ужакин из 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии – увязать действия пехоты и танков не сумел, даже решая в январе 1936 г. тактическую летучку…). Штабы дальневосточных танковых частей «для согласовывания действий с другими родами войск» – как признал даже годовой отчет самих же автобронетанковых войск ОКДВА – тоже были «подготовлены слабо»34. Хорошо увязать действия разных родов войск не могли тогда и штабы стрелковых батальонов ОКДВА: ведь, как признал годовой отчет этой армии, их подготовка вообще «оставалась еще на очень низком уровне»…35 В документах того единственного стрелкового корпуса передового КВО, от которого они сохранились за 1936 г. (15-го), мы и то натыкаемся на замечание: «[…] Слабо организуем взаимодействие всех родов войск […]» – сделанное на партсобрании 22 декабря 1936 г. самим начштаба полковником П.И. Ляпиным…36

Правда, проверенный в июле 1936 г. комиссией Управления боевой подготовки РККА (УБП РККА) штаб 2-й стрелковой дивизии БВО взаимодействие родов войск осуществлял грамотно. Но вот в другом передовом округе – КВО еще и перед самым началом чистки РККА «штабы всех родов войск» «для выполнения задач по […] организации взаимодействия родов войск» были подготовлены «слабо»37 (как мы видели в главе 1, оценки констатировавшего этот факт приказа нового комвойсками КВО командарма 2-го ранга И.Ф. Федько № 0100 от 22 июня 1937 г. можно считать вполне объективными)… Как явствует из:

– отчета штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г. (констатировавшего, что батальонные штабы не умеют поддерживать в ходе боя взаимодействие родов войск);

– и материалов проверок в мае или начале июня 1937 г. на штабных учениях штабов 35-й и 105-й стрелковых дивизий (которые «плохо организовывали общевойсковой [т. е. основанный на взаимодействии разных родов войск. – А.С.] бой и плохо управляли приданными специальными [т. е. артиллерийскими и танковыми. – А.С.] подразделениями»38),

так же было тогда и в другом крупнейшем округе – ОКДВА. А то, что «взаимодействие штабов стрелковых батальонов со штабами артдивизионов» в те последние перед началом массовых репрессий месяцы было «не отработано» во всей Красной Армии – об этом было прямо заявлено в директивном письме начальника Генштаба РККА Маршала Советского Союза А.И. Егорова от 27 июня 1937 г.39.

Неумение командиров и штабов поддерживать взаимодействие родов войск после начала боя или операции для Красной Армии тоже было характерно и в 35-м. Согласно докладу А.И. Егорова на Военном совете 8 декабря 1935 г., «практического умения организовать во времени и пространстве необходимое взаимодействие стрелковых, механизированных и авиационных соединений при решении поставленных задач, в различных условиях операции» командирам и штабам еще только предстояло добиться40. Что касается боя, то начальник 2-го отдела Генштаба РККА А.И. Седякин в своем докладе от 1 декабря 1935 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1935 учебный год и о задачах на 1936 г.» лишь весьма осторожно указал, что «непрерывность […] взаимодействия родов войск в подвижных формах боя» еще далека от действительного совершенства»41. Действительность, однако, была явно печальнее. Так, в Приморской группе ОКДВА – как признал даже годовой отчет этой группы от 11 октября 1935 г.! – указанная «непрерывность» была не то что «далека от действительного совершенства», а вообще отсутствовала: после начала боя и выполнения ближайшей задачи взаимодействие прекращалось… На Киевских маневрах 1935 г. – несмотря на то что штабы долго и тщательно отрабатывали свои действия на них – точно так же исчезло после начала боя взаимодействие между танковой группой дальнего действия и наступавшим за ней 17-м стрелковым корпусом… А штаб 27-й стрелковой дивизии БВО, как выявилось 17 марта 1935 г. на тактическом учении под Лепелем, не просто «не умел» «организовать взаимодействие родов войск» «в ходе боя и операции», а вообще переставал его организовывать после завязки боя!