В известной мере хочу согласиться, что интуицию рождает элемент неопределенности, которая, кстати, очень часто сопутствует разведывательным операциям. Например, в ТФП всегда есть элемент неопределенности, и поэтому, очевидно, все специалисты, осуществляющие такие операции, обладают высоким чувством интуиции.

Ясно, что эта способность основывается на большом опыте, который эти люди приобрели в условиях острого дефицита времени при наличии многих элементов неопределенности во внутренней обстановке объекта ТФП, куда они входят. Ведь интуитивное решение — решение задач при ограниченных исходных данных, поскольку интуиция как подсознательный итог предыдущего опыта является результатом мыслительного процесса на основе глубокого знания обстоятельств дела, большого профессионального мастерства и воображения.

В своих высших достижениях разведчик поднимается до художника, от творческого воображения часто зависит успех операции. Но поднимается он и до уровня научного работника, исследующего неизведанное.

Ведь по словам академика А. Мигдала, ученый действует «…между тем, что есть, и тем, что быть не может, где лежит область возможного, но неизученного» (Неделя. 1984, № 4).

Так работает ученый, так действует разведчик. Особенно в операциях ТФП. В них часто, почти всегда имеется область неизученного. Стремясь все же познать и эту область (а без такого стремления не может быть успешной разведки), мы и определяем, что есть (не только в смысле того, что хранится в сейфах) и чего по нашему убеждению не может быть (прежде всего с точки зрения защиты этих сокровищ). Вот тогда, «твердо отделив область достоверного и невозможного, отделив догадки от проверенных утверждений, доверяя мнению специалистов», мы можем указать путь, ведущий к успеху (Неделя. 1984, № 4).

Все вышеприведенные соображения я изложил прежде самих операций безагентурного ТФП с тем, чтобы читатель мог лучше представить ту атмосферу, тот микроклимат, в котором действуют эти мастера разведки — полухудожники и полуученые.

Исходя из особой заинтересованности польских спецслужб в разведывательном освещении позиций Западной Германии в отношении Польши, ее политических и экономических намерений и действий в европейском регионе и в составе НАТО, я счел наиболее подходящим предложение о проведении совместных операций ТФП как раз по объектам ФРГ.

К этому времени шел уже второй год моей работы в качестве руководителя представительства КГБ в Польше, я довольно хорошо ознакомился с положением в стране и узнал польских коллег, со многими из которых сблизился на деловой, профессиональной основе, а с некоторыми из руководителей спецслужб и в личном плане. Поэтому мне было легко находить с ними общий язык и взаимопонимание.

Нам уже было известно, что польские коллеги успешно проводят операции ТФП в дипломатическую почту ФРГ, как и в ряд других иностранных объектов, не представлявших особых трудностей. Вализы с дипломатической почтой посольство ФРГ в Варшаве отправляло на родину обычной авиапочтой, но, конечно же, в тщательно упакованном и защищенном виде. Вскрытие этих вализ поляки осуществляли уже в течение продолжительного времени и приобрели в этом хороший опыт. Описание операции ТФП «Вализа» дает представление о том, что легко еще не означает просто, процесс вскрытия всегда требует большого мастерства и соответствующего высокого уровня оперативно-технических средств. У наших польских коллег хватало и того, и другого, правда, до определенного момента, который вскоре и наступил.

При очередной операции ТФП в вализу ФРГ поляки вдруг обнаружили внутри нее специальную металлическую шкатулку-кассету, закрытую специальным шифровым замком. Стало понятно, что все самые секретные документы находятся в этой «шкатулке» размером со средней величины дипломат.

Все попытки польских специалистов открыть замок окончились неудачей. Поляки тщательно изучили этот замок и дали указание своим сотрудникам в ФРГ попытаться приобрести его в специализированном магазине. Это им удалось, из приобретенных нескольких штук два были переданы нам для изучения в нашем спецотделе.

Однако наличие замка мало помогло полякам, его устройство оказалось настолько сложным, что, даже зная шифр, трудно было без навыка пользоваться им. А шифра как раз и не было.

Наступил благоприятный момент для подключения к этим операциям ТФП в дипломатическиие почты ФРГ наших возможностей.

По моему предложению польские коллеги подготовили подробную информацию с описанием внешнего вида, размеров и материала, из которого изготовлена «шкатулка», и вместе с их предложением проводить дальнейшие операции совместно с нашей службой все это было направлено в Центр для изучения.

Как сохранилось у меня в памяти, «шкатулка» представляла из себя цельнометаллический продолговатый ящик, длиной примерно в 40–45 сантиметров и шириной более 30 сантиметров, толщиною, как я уже сказал, со средний дипломат. В эту шкатулку вполне могло вмещаться пару сотен документов и большое количество непроявленной фотопленки с заснятыми материалами. «Шкатулка» открывалась с торца, где и размешался шифровой замок.

Поскольку в данном случае ТФП не требовалось, чтобы наш специалист входил в иностранное посольство, Центр без дальнейших уточнений обстоятельств быстро согласился на доведение операции ТФП до конца и сообщил, что готов в нужный момент направить в Варшаву специалиста по шифрзамкам для вскрытия «шкатулки».

Поскольку поляки знали расписание отправки посольством ФРГ дипломатической почты, они за несколько дней предупредили меня о дате очередной операции ТФП, и наш специалист прибыл вместе со специальным миниатюрным рентгеновским аппаратом для просвечивания замка «шкатулки». При этом Центр предупредил нас, что замок оказался настолько сложным и уникальным, что для разгадки его шифра потребовалось разработать специальную методику, которой владел наш специалист. Эта методика оставалась его профессиональным секретом и не подлежала передаче кому-либо, тем более что ее сложность требовала длительного освоения, а использование рентгеновского аппарата было небезопасным для здоровья неопытного оператора.

В день операции ТФП, после вскрытия вализ, польские коллеги предоставили закрытую шкатулку в распоряжение нашего специалиста.

Через два часа он смог назвать полякам шифр замка, и они вскрыли «шкатулку». Однако там их ожидал еще один сюрприз. Внутри «шкатулки» оказался счетчик открытий и закрытий ее. Возник вопрос, как быть дальше. Ведь один раз несовпадение показаний счетчика может и пройти незамеченным, но в дальнейшем он грозил провалом операции.

Изучение счетчика обнаружило, что он прикреплен к внутренней стенке винтами, которые легко поддавались откручиванию. Снятый счетчик подвергли срочному интенсивному исследованию и смогли, хотя и с трудом, изменить его показание на нужное. Правда, пришлось задержать отправку вализы в ФРГ, для чего потребовалось легендировать опоздание отлета самолета.

Сразу после этого эпизода, доставившего и полякам, и нам много волнений, польские коллеги срочно поручили приобрести в ФРГ счетчики, имея в виду в будущем подменять их в очередных «шкатулках».