Ромул брезгливо скривился.

— Смрад точно такой же.

Долго искать им не пришлось — подходящая таверна подвернулась почти сразу. Передняя стена в помещении отсутствовала, пол покрывал толстый слой песка, который должен был впитывать пролитый алкоголь и кровь. Вся меблировка состояла из маленьких столиков и хрупких табуреток. В глубине зала было темно, свет с улицы туда не проникал, зато горели несколько масляных светильников, подвешенных к низкому потолку. Большинство посетителей составляли арабы, хотя попадались и представители других национальностей. Ромул протиснулся к деревянной стойке, а Тарквиний и Мустафа заняли столик в углу. На них обратилось множество любопытных взглядов, но никто не попытался завязать беседу, что вполне устроило Ромула. Когда же он подошел к столику с кувшином и тремя глиняными чашами, то почувствовал спиной пристальный взгляд, который, пожалуй, мог бы прожечь дыру в его тунике. Ромул, не оборачиваясь, наполовину вынул из ножен кинжал и медленно вдвинул его на место.

Тарквиний, не обращая ни на что внимания, попробовал вино и скорчил гримасу.

— Похоже на самый поганый ацетум, смешанный с лошадиной мочой.

— Ничего другого у них нет, — парировал Ромул. — И за это содрали хорошие деньги, так что придется пить.

Мустафа расхохотался и одним глотком опрокинул в себя содержимое чашки.

— Я лучше уж пойду к девкам. Наведаюсь в те бордели, — сказал он. — Обойдетесь без меня?

— Вполне. — Ромул снова обвел взглядом помещение и не обнаружил непосредственной опасности. — Увидимся здесь же.

Мустафа чуть заметно кивнул и исчез.

Вскоре вино уже казалось не таким отвратительным. Ромул поднял чашу и произнес про себя тост в честь Бренна. За время, проведенное на пиратской дау, он много думал и вновь и вновь вспоминал последний дар, полученный от галла. За минувшие годы боль утихла, и хотя Ромул все еще чувствовал скорбь, но понимал, в каком огромном, неоплатном долгу он перед Бренном. Если бы его друг не пожертвовал собой, не сидеть бы ему сейчас здесь. И Ромул был уверен, что Митра не мог не воздать Бренну по заслугам.

Еще он постоянно думал о доме. У него даже в животе теплело, когда он представлял себе, как увидит Рим и Фабиолу. И даже Юлию, подавальщицу из таверны, с которой он познакомился в ту роковую ночь.

— Добро пожаловать в Кану, — произнес кто-то на латыни.

Ромул, только-только отхлебнувший вина, чуть не поперхнулся. Покраснев, он обернулся к говорившему.

Из-за соседнего столика встал высокий мужчина с длинным лицом и коротко подстриженными волосами. Его спутники, трое крепких мужчин, вооруженных мечами, оставались на своих местах.

— Мы знакомы? — холодно осведомился Тарквиний.

— Нет, друг, — ответил незнакомец, поднимая руки в общепринятом мирном жесте. — Мы никогда прежде не встречались.

— Что же тебе угодно?

— Поболтать по-дружески, — сказал тот. — Нечасто удается встретить в Кане римлян.

Ромулу удалось овладеть собой.

— А кто же сказал тебе, что мы римляне? — проворчал он.

Незнакомец указал пальцем на отороченную кожей юбку Тарквиния и тунику Ромула, которая хотя и выгорела на солнце, но все же сохранила свой красновато-коричневый цвет.

Друзья промолчали, опасаясь подтвердить догадку.

Но римлянин не отступал.

— Меня зовут Луций Вар, оптион и ветеран Седьмого легиона, — представился он. — А еще я совладелец торгового судна и каждый год плаваю в Египет и Аравию, покупаю и продаю.

Судя по качеству ткани туники и большому перстню с изумрудом, который Вар носил на руке, его торговые дела шли успешно.

Ромул не мог больше сдерживать любопытство.

— Чем же ты торгуешь?

— Здесь любят итальянское вино, оливковое масло, греческие статуи и медь, — ответил Вар. — А в Египте и Италии всегда большой спрос на олибанум и мирру. Ну и конечно, черепаховую кость и древесину.

Рим, взволнованно думал Ромул. Этот человек совсем недавно прибыл из Рима.

— А вы, наверное, не торговцы? — поинтересовался Вар.

Выспрашивает, думал Ромул. Но от короткой беседы вряд ли можно ожидать вреда.

— Нет, — ответил Тарквиний, принимая непринужденный вид. — Мы возвращаемся в Италию.

— И как давно вы ее покинули?

— Пять лет назад, — изменившись в лице, сказал Ромул.

— Неужели? — воскликнул Вар. — Даже путь в Индию и обратно занимает меньше двенадцати месяцев.

Ромул и Тарквиний переглянулись.

— Мы воевали у Красса, — медленно произнес Тарквиний.

— Клянусь детородным членом Вулкана! — Вар открыл рот, закрыл и лишь потом выдавил: — Вы дезертиры?

— Думай что говоришь! — громыхнул кулаком по столу Ромул.

— Мир, друг, мир. Я не хотел вас оскорбить, — быстро произнес Вар умиротворяющим тоном.

Встревоженные вспышкой его собеседника, спутники Вара встали из-за стола, но он поднял руку, и они вновь уселись. Вар же многозначительно взглянул на трактирщика, и на столе тут же появился кувшин вина. Вар налил себе и сделал глоток, чтобы показать собеседникам, что вино можно пить безбоязненно.

— Попробуйте-ка вот этого, — предложил он. — Лучшее фалернское. Я сам привез его сюда.

Тарквиний с сомнением попробовал, и тут же хмурая гримаса на его лице сменилась широкой улыбкой. Ромул, успокоившись, протянул руку к кувшину и налил себе полную чашу. Уже много лет ему не доводилось пить ничего такого, что было бы на вкус заметно лучше уксуса.

— Под Каррами погибли не все легионеры Красса, — сообщил Тарквиний. — Десять тысяч, и нас в том числе, взяли в плен.

— Тогда по Риму ходили ужасные слухи! — воскликнул Вар. — Но вскоре об этом забыли. Что же случилось с вами?

— Парфяне угнали нас на полторы тысячи миль дальше на восток, — с горечью сказал Ромул. — В места, о которых даже боги давно забыли.

— Что же это за места?

— Маргиана.

Было видно, что Вар заинтересовался не на шутку.

— Мы были там пограничной стражей, — продолжал Ромул. — Постоянно сражались с врагами парфян — согдийцами, скифами и индийцами.

— Клянусь Юпитером, вам не позавидуешь, — пробормотал Вар. — Тем более что многие из легионеров Красса уже почти дослужились до почетной отставки. — Он отхлебнул вина. — А вы, судя по всему, смогли бежать?

Ромул кивнул, в который раз с горечью вспомнив, какой ценой далось им это бегство.

Вар обратил внимание на выражение его лица.

— Полагаю, ваше странствие было нелегким.

— Да, — коротко бросил Ромул, решив ничего больше не объяснять. — Но в конце концов мы добрались до Барбарикума.