Дэя с трудом поднялась на ноги и уже собиралась вновь двинуться к двери, как неожиданно снаружи послышались шорох и возня. Страшась потерять с таким трудом добытую отмычку, женщина быстро спрятала ее в карман своего грубого, скроенного по земной моде комбинезона. И сделала она это очень вовремя. Дверь ее темницы распахнулась, и в комнату вполз третий советник Хродуфуну.

– Здравствуйте, доктор. Вы даже нашли в себе силы, чтобы подняться с кровати? – В голосе цептаминога послышалось удивление.

Дэя промолчала. У нее и так недоставало сил, и она не собиралась тратить их на пустое состязание в остроумии.

– Я принес вам новую порцию халанита, – Хродуфуну не издевался, он просто информировал.

– Зачем? – Это был не вопрос, это был стон, вырвавшийся из груди несчастной пленницы.

От других гуманоидных рас цептаминоги отличались излишней прямолинейностью и неумением, а может, нежеланием разводить церемонии. Это было известно всем. Вот и сейчас Хродуфуну не стал тянуть и лукавить:

– Нам нужно, чтобы вы побыстрее дошли до кондиции.

– Кондиции?!

Дэя ужаснулась этому бездушному, будто взятому из поварского рецепта слову. А впрочем, с ней и впрямь поступают как с дичью, заготовленной для какого-то деликатесного блюда. Ее специально нашпиговывают специями для того, чтобы потом сожрать, причмокивая и с вожделением обгладывая кости.

– Главный советник Нуд не сказал вам… – Гость помедлил, вникая в ситуацию. – Он чересчур осторожен. Пожалуй, даже излишне осторожен. Может, и ваше сопротивление исчезло бы, знай вы все.

– Я знаю одно – вы используете меня для своих черных дел.

– Ошибаетесь.

Массивное создание с восемью конечностями переместилось в центр комнаты. Дверь, через которую вполз Хродуфуну, закрылась, но, правда, не до конца. Между створками осталась узкая, толщиной в палец, щель. Дэя отметила это чисто автоматически, без всяких планов или надежд на спасение. Убежать у нее все равно не получится. Цептаминог был значительно сильнее, а сейчас, когда лурийку истязали проклятые споры, то и проворнее. Без его согласия доктор не смогла бы сделать и шагу.

– Вернитесь в постель, иначе вы упадете. – Одной из своих конечностей Хродуфуну указал на мягкое, изогнутое под тело лурийки ложе.

– Конечно, вам так будет удобней впрыснуть в меня эти мерзкие споры. – У Дэи кружилась голова, подгибались колени, но она все же продолжала стоять.

– А вы слепы, доктор… невероятно слепы. Вы упорно не хотите замечать то, что мы предлагаем вам.

– И что вы предлагаете? Кем или чем я должна стать для вас?

– Вот в этом и заключается ваша главная ошибка. – Единственный глаз цептаминога уставился в упор на женщину. – Не кем-то или чем-то… вы должны стать одной из нас. Такой, как мы.

– Ну, а если я не хочу?

– К сожалению, выбор за вас уже сделан.

– Вот то-то и оно, что за меня.

– Вы не представляете, от чего вы отказываетесь. – В скрипучем голосе цептаминога послышались мечтательные нотки. – Сила, могущество, власть над измерениями и мирами.

Разговор с Хродуфуну давался лурийке с невероятным трудом. Ее мозг словно стягивала прочная, свитая из стальной проволоки сеть. Она жала и давила, нарушала кровоток, калечила нервные волокна. Как следствие всего этого, в сознании возникали пугающие мрачные провалы. И это были не просто пятна пустоты. В них шевелилось и ворочалось нечто… нечто свирепое, жадное и голодное. Должно быть, именно так выглядит безумие. Дэя понимала это и лишь огромным усилием воли сдерживала жуткое чудовище, захватившее ее мозг, ее душу. Только вот этот разговор с цептаминогом… Его голос, его будто шарящий внутри черепной коробки глаз… Они отнимали силы, они помогали черноте окрепнуть и разрастись.

– Я все равно не понимаю. – Инстинктивно защищаясь, доктор отступила на шаг.

– Что ж, объясню. Но прежде я хочу, чтобы вы почувствовали ее.

– Кого?

– Единую Мать.

– Кто такая Единая Мать?

– Вы поймете. Она уже в вас. Я это чувствую.

– Во мне?! – Дэя не знала, что думать, что предпринять. Вмиг ей стало так страшно.

– Хорошо… Очень хорошо, – Хродуфуну с вожделением закрыл свой мутно-голубой глаз. – Ваш страх поможет ей, подпитает ее, откроет ей путь.

Великий космос! Дэя замерла, ни жива ни мертва. Она даже не могла представить, чего ожидать. Как маленький испуганный зверек, женщина съежилась и затихла. Она прислушивалась к малейшему шевелению, к самому ничтожному шороху внутри себя. Именно в этот миг доктор и почувствовала.

Из темных провалов ее сознания поднималось, неспешно выползало нечто. Черная жидкая субстанция просачивалась прямо в мозг. Первые, уже успевшие прорваться туда жирные тягучие фолликулы извивались и корчились. На их поверхности то и дело проступали чьи-то искаженные жуткими гримасами лица, чьи-то пальцы то и дело скребли по черной лоснящейся пленке, тщетно пытаясь ее разорвать. В мозгу Дэи царила гробовая тишина, но тишина эта была наполнена стонами, криками и стенаниями тысяч, миллионов, миллиардов голосов.

– Что это? – только и смогла простонать доктор. Отвратительное видение пока не ушло. Оно потускнело, но все еще продолжало жить в сознании оглушенной, насмерть перепуганной женщины.

– Это энергия, – Хродуфуну снизошел до ответа.

– Энергия… энергия… энергия… – Дэя повторяла это слово, словно вспоминая его значение. – Откуда она взялась во мне?!

– Энергия ниоткуда не берется и никуда не исчезает. Она была, есть и будет, – напомнил третий советник. – Ее можно лишь ощущать или не ощущать, но от этого она не стает менее реальной.

– Но это же не просто энергия! Это… это… – Дэя задыхалась от волнения. – Это сама смерть! – Женщина выдохнула страшные слова, едва не срываясь в истерический крик.

– Вы совершенно правы, доктор, – цептаминог удовлетворенно кивнул. – Единую Мать часто называют именно так.

– Что вы хотите этим сказать? – Внутри лурийки все похолодело.

– Я хочу сказать, что смерть – это, если хотите, тоже жизнь, только ее другая форма. Совсем другая, не похожая ни на что известное нам, живым существам.

– Все это не новость. Подобные теории встречались в тысячах религий на тысячах планет.

– Разумные существа издавна подозревали об этом. Отсюда и почитание, поклонение смерти, ритуалы жертвоприношения. Древние подсознательно ощущали, что смерть – это сила, намного превосходящая все, что мы можем себе представить.

Дэе почему-то стало казаться, что ее опять, вот уже в который раз пытаются обмануть, одурачить. Доктор ни за что бы не поверила словам третьего советника, не будь этого чудовищного видения. Оно истязало ее сознание всего мгновение назад и было столь реально! Но все же в словах Хродуфуну имелась одна существенная неувязка.