— Как хорошо лежать-то, — подмигнул он ей. — Промой, перевяжи, да и ладно, силы не трать. К утру само затянется.

— Это регенерация, да? — деловито спрашивала Тилечка, очищая рану тампоном из пропаренной тряпки, вымоченном в кипячёной воде и каком-то средстве.

Хорошо хоть, что все лекарства не в одном месте лежали и не уехали вместе с Лисом и Крыской!

— Точно, — кивнул он. — Госпожа Элизабетта, мне тут сказали, что ваше присутствие является необходимой частью лечебной процедуры, — приподнялся на здоровой руке и смотрел на неё в упор.

Она передала ложку Мартелло и подошла.

— Не вопрос, — села рядом и взяла его за руку.

Хотелось, прямо скажем, не только за руку, ведь весь его могучий торс наружу!

— Вот, отлично. Сразу никакой боли, — улыбался он. — Скажите, вам закон не писан? Вы почему до сих пор мокрая? Ещё заболейте мне тут какой-нибудь болотной лихорадкой.

— Да я так быстро бегаю, что уже почти высохла, не поверите.

Кстати, вещи свои она так и не смотрела пока, некогда было. Как с коня сняли, так и лежат в углу.

— Не поверю, — покачал он головой.

— И ладно, — улыбнулась она. — Сейчас сделаем основное, поедим — и переоденусь.

— Вы замечательно здесь всё организовали, — улыбнулся он. — Я, если честно, и не предполагал, что застану налаженное хозяйство.

— Брат Василио, Мартелло и остальные тоже много сделали.

— Несомненно, но основная движущая сила видится мне в вас. Я смотрю, как вы тут носитесь и всё успеваете, и восхищаюсь.

— Я рада. Скажите, я же правильно понимаю, что мы отсюда сейчас никуда уже не двинемся, а останемся до утра?

— Именно. Какой тут двигаться! Утром будет видно, что и как. Кстати, дамы, нет ли у вас зеркальца?

- Есть, — кивнула Тилечка. — Только в вещах.

— Буду рад, если одолжишь его ненадолго. Нужно же узнать, как там наш Астальдо, и сообщить, что мы все целы и доберёмся до них завтра.

Тилечка закончила бинтовать руку, собрала все грязные тампоны и унесла их в костёр. Склянки тоже собрала и составила в кучку у стены — утром понадобятся. Вернулась к ним с зеркалом.

— Тилечка, ты молодец, — улыбнулся ей Сокол. — Настоящая целительница.

— Ещё нет. Я надеюсь, завтра госпожа Агнесса осмотрит всех и если вдруг я что-то пропустила, она поправит.

— Я тебе говорю, как человек, не раз попадавший в такое вот состояние — всё ты сделала хорошо. И госпоже Агнессе завтра тоже это повторю.

— Спасибо, — Тилечка засмущалась и опустила взгляд.

Сокол улыбнулся Лизавете и забрал у неё свою здоровую руку.

— Сейчас попробуем связаться, — он подышал на зеркало и нарисовал на стекле пальцем какие-то знаки. Ничего не происходило. Тогда он подышал ещё раз и ещё раз нарисовал.

Зеркало откликнулось голосом Агнессы.

— Господин Фалько, это вы?

— Да, госпожа Агнесса, это я. Как Астальдо?

— Спит. Завтра ещё не будет в состоянии двигаться дальше. Где вы?

— Мы заночевали в часе пути до Кодоньо, к вам выдвинемся утром. Где вас там искать?

— Гостиница называется «Далёкие берега», она находится на той улице, в которую переходит дорога.

— Отлично. Когда Астальдо проснётся, скажите ему, что мы все живы и в относительном порядке. А госпожа Аттилия отлично обработала все раны и прочие повреждения. И завтра, как только встанем и соберёмся, так сразу же двинемся к вам.

— Хорошо, я передам.

На этом связь завершилась. Сокол вернул Тилечке зеркало, потом велел Джованни распотрошить его вещи и найти там рубаху. Рубаха оказалась сухой, как-то она там хорошо лежала. Сокол надел её — Лизавета предлагала помощь, но он отказался — и позвал всех, стоящих на ногах, к костру. Пора бы уже и поужинать.

Ужинали быстро и без особых разговоров. Серафино спал, Руджеро тоже, остальные посчитались и поделили дежурства. Сокол назначил себя первым, и погнал всех прочих спать.

Лизавета обнаружила, что Тилечка точно так же не переоделась в сухое, как и она сама. Некогда было. Пришлось взять мешки с вещами, протрясти их хорошенько и найти там относительно сухие рубахи и штаны. И бельё, ага. Досушить до нормы. Потом выскочить наружу до кустов — заверив Сокола, что они вот тут недалеко. И потом уже только переодеваться. Умываться и расчёсываться.

В сухом и чистом сразу же стало клонить в сон. Но Лизавете казалось неправильным оставлять Сокола одного — ещё и после раны, и хотелось прибрать бардак вокруг костра. Обычно за этим сурово следил брат Джанфранко, но где тот брат Джанфранко? Наверное, видит десятый сон в гостинице «Далёкие берега». Поэтому Лизавета пошла собирать грязные тарелки и чашки. Подумав, выставила их под дождь — утром только прополоскать. В котле ещё оставалась каша, её можно накрыть, чтобы не сохла, и доесть утром. Разогретую с маслом. Остатки гретого со специями вина она поставила поближе к Соколу.

— Хотите?

— Не откажусь. Вы садитесь уже, хорошо? А то мне неловко — вы что-то делаете, явно полезное и правильное, а я сижу.

— Вы на страже. А ещё раненый. Так что сидите. Я сейчас ещё приправы уберу и тоже к вам приду.

— Вот, правильно, приходите, — кивнул он.

Налил в чашку вина и глотнул, и улыбнулся.

Лизавета взяла мешочки с приправами и пошла в угол, где лежали сваленные в кучу мешки с общими вещами. Они были распотрошены, потому что ни она, ни брат Василио толком не знали, где что лежит, и рылись везде. Ох, и заругается завтра брат Джанфранко на то, что перевернули всё его хозяйство!

Мешок со специями и сушёными травами никак не попадался, Лизавета сдвинула другой, лежащий сверху, и он покатился на землю. В полёте у него развязался шнурок, и изнутри повалилась какая-то одежда. Сверху на одежду шлёпнулась книжица в чёрной обложке.

Лизавета поставила мешочки на пол, протянула руку и взяла ту книжицу. Интересно, кто это книги с собой таскает? Или это не книга?

— Что вы там нашли? — заинтересовался Сокол.

— Что-то странное, — сказала она.

Взяла книжицу, затолкала выпавшие отлично выделанные сапоги, ремень с серебряными накладками и две вычурные поясные сумки обратно, и пошла к костру. Села на стул рядом с Соколом.

— Дайте взглянуть, — он открыл книжицу и вчитался в первые рукописные строки. — В начале был Хаос, а из него вышли Свет и Тьма. Космогония какая-то. А что дальше? Ух ты. А дальше, госпожа моя, любопытное. Смотрите.

Он раскрыл книжицу на коленях и подвесил сверху пару магических шаров. Лизавета вгляделась…

На странице была таблица. Нарисованная руками таблица. С графами — год, кто участвовал в походе, кем был Избранный, сколько времени продолжался поход, какие трудности встретились, сколько частей Скипетра нашли, как поход закончился. И всё это было заполнено лет, наверное, за пятьсот.