Не делая предупредительных выстрелов – на Георгия «смотрело» уже три ствола, то есть минимум пятьдесят патронов, более мощных, явно пробивавших его жилет скрытого ношения «Визит – 3», да и пока он сделает один выстрел, ему ответят три… и все же понимая это, Георгий не мог бросить женщину, и тем более ребенка… В глазах встал свой малыш на руках любимой жены…, они звали…, он не должен, ведь его ждут… нет, он должен, ведь в его помощи нуждаются… И вообще, может именно для этой минуты он и рожден…

…Заранее определив для себя траекторию движения, перерезающую путь громиле с ценной ношей, и цели, которым собрался «бить» по ногам… по каким ногам?!! Этим, в лучшем случае, в пузо или на поражение – по-другому ситуацию не вывезти!..Ребенок уже «захлебывался» в плаче, Элеонора прижавшая его к худой груди, растерялась и не знала что делать, эта реакция, а точнее ее отсутствие, нормальное поведение обычного человека, придавленного, вдруг свалившейся огромной ответственностью, на подобие той, что была сейчас на тетушке – ребенок!

На секунду всех отвлек визг резины резко стартующей с места машины Григория – на всякий случай, что бы не стать очевидцем надвигающегося… Милена, быстро пришедшая в чувство – какая мать не очнется на зов своего чада! И предприняла единственно возможное в ее положении: схватила что было сил обеими руками за причинное место, несущего ее мужчины, и дернула что было мочи, а для гарантированного результата еще и впилась в него зубами. Ужасный вопль прорезал солнцем пронизанное голубое, чистое от туч, небо, что и стало еще одним отвлекающим фактором, которым и воспользовался Георгий…

…Первые две пули ушли в самого ближнего противника, остальные ложились в область таза и живота более удаленным. Складывалось ощущение, что все застыли в растерянности от происходящего с их товарищем, в пах которого впилась какая-то Мигера. Он метался пытаясь оторвать ее, пока в диком исступлении с разбегу не влепился в кузов рядом стоящего минивена. Девушка от удара обмякла и расслабила хватку. Обезумевший от боли «бык» схватил одной рукой за грудь, другой за ногу и начал с остервенением подымать ее над собой и с силой опускать на парапет любыми попадавшими по нему частями тела. После третьего удара кровь брызнула и окрасив асфальт с каждым разом увеличивалась размером лужи…

…«Мясной», а это был именно он, подымал на бицепс штангу в 75 килограммов на десять раз и сам весил 130, при своем росте 185 см. А потому этой, обезумевшей от боли, горе мускулов вес в 52 кг казался пушинкой и он быстро переломал если не все, то большую часть костей молодой мамы! Когда пули из сменного магазина пистолета охранника начали «ложиться» в него, Юра прыгал всей своей массой на проломленной грудной клетке девушки. Георгий уже был тяжело ранен, и лишённый возможности передвигаться, продолжал стрельбу оставаясь на месте, представляя собой идеальную мишень…, и не важно осознавал он в этот миг о последних секундах своей жизни или еще на что-то надеялся.

Он слышал лишь шлепанье пока «чужих» пуль о стены и дорожное покрытие, не улавливая звуков выстрелов, хотя ни один пистолет не был снабжен прибором для бесшумной стрельбы. Попадавшие же кусочки метала в его тело не причиняли боли, но отбирали силы, которые заканчиваясь скоропостижно, таким же образом вытесняя из него и жизнь. Сразу две пули попали в голову: одна в височную кость, другая сразу за ухом – это отозвалось последним сигналом посланным мозгу, и сообщавшем о не возможности нажать на спусковой крючок. Замирая, взгляд полоснул по изуродованному, словно в камнедробилке, телу Милены, и последняя фраза составленная мозгом:

– Прооостиии!!!.. – Адресованная толи Милене, толи жене со своим первенцем, толи Господу Богу, взметнувшись устремилась за отходящей душой…

…Высовывавшиеся из окон и выходящие из подъезда люди успели заметить двоих здоровяков помогающих залезть в машины троим раненным крепышам и после говорили о якобы одном ну очень большом, которого загрузили через заднюю дверцу джипа, тоже такого же огромного, марки, которого, разумеется, никто не знал.

Народ, кто со слезами, кто бледный и с дрожащей нижней губой, кто причитая, приближаясь, собирался вокруг двух тел молодых людей, между ними осталось не такое уж и большое расстояние – не более двух метров, но они погибли, отстояв одну, пока еще маленькую жизнь…

По странному совпадению никто не обратил внимание на «Митсубиcи», на которой приехали молодые люди и никто особенно не задумывался, что прибыли они сюда не одни, а с женщиной и грудным ребенком! Элеонора пыталась позвать на помощь, но вместо звуков вылетало слабое мычание. На десятый или двенадцатый раз она поняла, что не может говорить – комок в горле мешал образовывать внятные звуки, слышались только стоны.

В почти парализованном сознании и еще не способная осознать всего происшедшего, она интуитивно, тихо и незаметно, выскользнула из проема дверцы машины племянницы и…, ах эта спасительная женская интуиция, к которой многие из сегодняшних представительниц самого замечательного пола перестали прислушиваться, считая это сродни рудименту, полагаясь на зыбкие логику и рациональность…, иии исчезла, сама не понимая, как ей это удалось…

…Первыми, буквально через минуту, после исчезновения двоюродной бабушки и ее внучки, прибыли на место парни из группы быстрого реагирования ЧОПа Макса…, во главе со своим шефом, оказавшимся в это же время в офисе. Не прошло и пяти минут с момента поступления сигнала – великолепный норматив, но и это не спасло… Ребятки в черном оцепили всю территорию, а друг Алексея сидел на бордюре рядом с его гражданской супругой (хотя какая разница какой, если друг любил эту женщину, а он не выполнил данное слово), словно бы физически ощущая боль пережитую девушкой в момент помешательства и избиения «Мясным» Милены. Формы были изменены до неузнаваемости, а добавленные впечатления в виде ссадин, успевших образоваться опухолей и разрывов тканей, делали это зрелище вообще невыносимым!

Гладкая кожа и ухоженные волосы, местами пробивающиеся сквозь безобразную картину, по всюду будто специально, разлитой крови, напоминали о когда-то, пылавшей красоте на этом лице и этом теле. Случайный взгляд начальника ЧОПа проскользнув по одежде, почему-то остановился на чуть оголенном, через разорванную одежду, участке тела в области груди, что-то жидкое и густо – белыми капельками, выделяющимися из соска, еще недавно кормившего дочь, скатывалось по коже и падало, на уже стягивающуюся пленкой, кровь при касании о которую, разлеталось на кляксы причудливых форм – соединяя, но не смешивая жизнь и смерть… Внезапная осознание увиденного выбила толчком недавно съеденное, которое лишь со второго толчка оказалось на асфальте, вместе с последующими негодующими словами:

– Господи! Это же грудное молоко! Не-на-вижуууу, подонки!.. – Невдалеке стоящая женщина, уловившая смысл увиденного и сказанного, потеряла сознание и рухнула, падая зацепившись за мужчину из группы, приехавшей с Максимом и утянула его за собой, вызвав кемто сказанную фразу:

– Что за мужики пошли?!.. – Имея в виду…, а что тут можно было иметь в виду, когда во всем без исключения, о чем прочитал сейчас уважаемый читатель были виноваты именно они! Эх… мужики, мужики!!!