litbaza книги онлайнРоманыПрекрасная толстушка. Книга 2 - Юрий Перов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 133
Перейти на страницу:

Потом он велел мне сесть на корточки.

— Как? — не поняла я.

— Как будто мочишься в кустах у дороги, — усмехнулся моей непонятливости он.

— Лицом к вам?

— Сперва лицом, потом боком, потом спиной… Не бойся, я долго не буду, ноги не затекут…

— А я и не боюсь, — неверным голосом ответила я. Меня начинала бить мелкая дрожь…

— А мне кажется, немножко побаиваешься… Ты раньше-то позировала?

— Да, Илье. Но это уже было после…

— После того как вы переспали?

— Да.

— Это не интересно. Не тот накал! Не та энергетика! Первый раз надо до. Только тогда видишь истину! Истина в желании. Ну все, вставай и подойди ко мне. Ты щекотки боишься?

— Нет, а впрочем, не знаю. А почему вы спрашиваете?

— Я сейчас буду тебя щупать.

У меня округлились глаза.

— Да ты не бойся, я чисто профессионально.

— А я и не боюсь, — сказала я и с замирающим сердцем шагнула к нему.

Он поставил свой планшет на пол и положил обе руки мне на бедра, там где кончалась талия. Я невольно вздрогнула всем телом.

— Да не дергайся ты! — проворчал он. — Я же должен тебя почувствовать, узнать, как у тебя там внутри все устроено… Где косточки проходят, где они крепятся…

Приговаривая таким образом, он скользил своими могучими руками по моему телу. Он ни в коем случае не ласкал меня, не гладил, — он знакомился с моим телом, пытался увидеть его на ощупь, как слепой. Прощупывал его, действительно, будто доставая, будто прикасаясь к косточкам… Местами он крепко мял его и словно лепил, как воск, а я под его огненными, такими чуткими и умными руками таяла как воск. Потом он мне велел лечь на диван.

— Зачем? — спросила я.

— Чтобы твои мышцы на ногах, на пояснице и на спине расслабились…

— А художник должен хотеть свою модель, когда работает? — спросила я прерывающимся голосом.

— А как же! — воскликнул он. — Еще как! И чем больше хочет, тем гениальнее будет произведение. Все изобразительное искусство — это воплощенная эротика.

— А «Черный квадрат» Малевича? — спросила я, чтобы, закрыв глаза, не сжать бедра и не застонать под его руками.

— «Черный квадрат» — это просто крик души! Весенний рев марала, призывающего самку! Это мольба о любви, которой нет.

— А модель должна хотеть художника? — спросила я, уже сама не соображая, что говорю.

— Лучше чтоб хотела. Только так раскрывается ее суть. А ты хочешь? — спросил он, положив руку на внутреннюю поверхность моего расслабленного изо всех сил бедра. И, не дожидаясь моего ответа, скользнул рукой туда, где я давно уже истекала желанием.

— Хочешь — хрипло сказал он и потянулся губами к моим коленям…

4

Он ушел рано утром, даже не позавтракав. Только выпил большую чашку кофе. Все свои эскизы он, к моему огромному сожалению, унес с собой. Они мне так нравились!

Больше я ему не позировала.

Через несколько лет он уехал в Америку, где живет и до сих пор, приезжая и подолгу работая в России. В некоторых работах я узнаю свои черты. Но полностью он меня еще не вылепил… Я жду. Мы с ним друзья, правда, не очень близкие. Изредка он мне звонит и просит сохранять себя для его будущей гениальной скульптуры, которая, как он говорит, должна примирить и правых и левых, и черных и белых, и богатых и бедных, и старых и молодых.

Автором письма, подтолкнувшего меня к этим воспоминаниям, он, конечно же, не был. При его нетерпении он не стал бы ждать так долго и давно бы уже украл меня.

Но сладким ежиком я его, помнится, называла. Он еще смеялся и спрашивал:

— Что же во мне, круглом, ты нашла колючее?

— Глаза, — отвечала я.

Двадцать Четвертый (1963 г.)

1

После истории с комсомольским вождем Геной я снова плотно вернулась к шитью. По сути дела, я его и не бросала совсем. Во время моей переводческой одиссеи Надежда Ивановна продолжала шить по моим старым выкройкам, которые для ее круга заказчиц были последним писком моды. Я помогала ей, когда было время. Иной раз спихивала ей своих старых заказчиц — тех, кто был попокладистее и для кого было важно само платье, а не возможность сказать своим подругам, что она сшила его у портнихи, которая обшивает тех-то и тех-то…

Раз и навсегда распростившись с государственной службой, я организовала нечто вроде цеха швей-надомниц. Это произошло как-то помимо моей воли. Когда я вернулась к шитью, мои старые заказчицы, узнав об этом, на радостях словно с цепи сорвались. Каждая из них вдруг собралась полностью обновить свой гардероб.

Да и мода стала динамичнее и начала радикально меняться чуть ли не каждые полгода, к тому же появились новые, более дешевые и практичные ткани с синтетическими добавками. Лавсан произвел самую настоящую революцию в моде. И вот в результате всех этих совпадений я начала вдруг задыхаться от заказов.

Моя верная Надежда Ивановна сидела у меня в бабушкиной спальне, не разгибаясь с утра и до вечера, лишая меня тем самым личной жизни. Мы перестали справляться. Постепенно четверть полезного времени у меня начала уходить на телефонные переговоры. Я стала настоящим дипломатом и научилась назначать первую примерку через два месяца, и чтобы клиентка при этом была счастлива.

Конечно, такой ажиотаж вокруг нас и длиннющая очередь создавали нам определенное реноме, но было трудно. И вот однажды мы заперлись с Надеждой Ивановной у меня на кухне, отключили телефон и хорошенько наклюкались. В результате этих сладких бабьих посиделок мы решили расширяться.

У Надежды Ивановны были на примете две хорошие девочки из ателье. Мы решили уволить их с работы, оформить им с помощью Николая Николаевича патенты на индивидуальную трудовую деятельность и взять оплату этих патентов на себя.

Они, по нашей задумке, должны быть чистыми исполнительницами. Не думать ни о заказчицах, ни о примерках, ни о материале. У нас они должны были получать зарплату, которая была ровно в два раза больше, чем в их заштатном ателье на Большой Грузинской.

Девочек звали Валя и Галя. Им было лет по тридцать.

Но, говоря о них, мы с Надеждой Ивановной еще лет двадцать называли их девочками. Теперь половина рабочего времени у Надежды Ивановны уходила на развозку заказов, материалов, приклада и прочего… Но все равно это было выгодно. Мы значительно увеличили нашу производительность.

Теперь у меня в квартире вообще никогда не стрекотала машинка. Все, что я даже себе придумывала нового, шила Надежда Ивановна. Я только принимала клиенток. То есть исполняла роль модельера, приемщицы, директора, бухгалтера и начальника отдела снабжения. Надо сказать, что я и зарабатывала столько, сколько все перечисленные мною люди вместе взятые. Я была очень дорогая портниха. Иначе было нельзя — сбавь я цену, сразу уменьшилось бы число заказов, потому что отпали бы самые важные клиентки.

1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 133
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?