litbaza книги онлайнКлассикаДом одинокого молодого человека : Французские писатели о молодежи - Эрве Базен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 137
Перейти на страницу:
плетенкой на спине, отнесла молоко на сыроварню. Потом она отвела коров на луг, откуда Густав заберет их к вечеру.

В девять часов, едва увидев, как по дороге проехал фургончик почтальона, она спешит переодеться. Она все приготовила заранее на своей кровати перед зеркальным шкафом. Она натягивает черное воскресное платье, в котором последний раз была на ярмарке, надевает темно-синюю фетровую шляпу с серой ленточкой. Она считает, что к этому очень подходит белый вышитый корсаж, к которому она прикалывает свою золотую брошку в виде пальмы. Остается решить с обувью, но по размышлении она приходит к выводу, что в городских туфлях не сможет пройти больше шести километров. Она положит их в плетеную сумку, а сама наденет те башмаки со шнуровкой, в которых ходит на сыроварню. Начищенные и надраенные, они выглядят как новые. Конечно, она найдет где переодеть обувь перед Безансоном.

На дно сумки она сунула кожаный бумажник с деньгами, свидетельство о браке и сберегательную книжку. В последний момент она добавляет туда кусок булки и сыра, яблоко и фляжку водки, настоянной на горечавке. С этой своей сумкой и голубым зонтиком она чувствует себя способной пойти на край света.

Она закрывает дверь кухни и прячет ключ в стене конюшни, которая останется открытой. Ее старый пес, весь в соломе, поднимается навстречу ей и, прихрамывая, подходит, чтобы обнюхать ее башмаки и подол. Он еле шевелит хвостом. Она говорит очень громко:

— Ты останешься здесь, Рено!

Она прекрасно знает, что этого можно не говорить. Уже семнадцать лет, как этот пес здесь и покидает дом, лишь чтобы проводить коров на луг, дальше он не рискует отлучиться. Точно в срок он будет у ворот загона и вернется с Густавом. Он почти ничего не видит и глух, как сова, но умудряется еще передвигаться сам, несмотря на паралич.

Цезарина треплет его по загривку и твердым размашистым шагом, не оборачиваясь, уходит по тропинке, которая огибает озеро и выводит на дорогу возле Шапель-де-Буа. Не столько, чтобы сократить путь, а скорее, чтобы избежать риска: пойди она ближней к Бельфонтену дорогой, наверняка кто-нибудь из деревни предложит подвезти и не преминет осведомиться о цели ее путешествия. Конечно, риск остается и после Шапель-де-Буа, но выбора нет, иначе потратишь слишком много времени. Тем хуже, услышав шум машины, она даже не обернется. Одета она так, что люди могут пройти мимо и не узнать ее.

Она твердо решила, что не проголосует ни одной машине, пока не выйдет на департаментскую дорогу, которая ведет от Сен-Лорана на Муш. Там ей скорее повезет на незнакомых людей.

Она едва взглянула на озеро Мертвых, над которым плывут паруса из тумана и путаются в ветках берез. Она шагает, словно совсем чужая этому миру, который, однако, не покидала никогда. Она отдает себе отчет, что потеряла голову, но что поделаешь, где взять другую, ту разумную, настоящую голову Цезарины. Все-таки это что-нибудь да значит, коли этот мальчишка заставил ее до такой степени потерять себя!

Подгоняемая яростью, она прибавляет шаг. Достаточно пустяка, чтобы она повернула обратно. Вернулась бы домой, где, как кажется, она снова станет той благоразумной крестьянкой.

Но нет, Цезарина продолжает свой путь. Пройдя Шапель-де-Буа, где, по счастью, не встретилось никого из знакомых, она идет по левой стороне дороги, с сумкой в одной руке и зонтиком в другой. Дует приятный ветерок с востока, настоянный на запахах луга и леса.

В какой-то момент в воображении Цезарины проносятся все дела, которые она могла бы переделать за этот день, но тут же она заставляет себя забыть об этом. Днем больше, днем меньше, какая разница? Она идет, чтобы повидать своего мальчишку. Даже если его закидают гнилыми яблоками, все равно это ее мальчик.

— Если разобраться, Боби, может, и правильно сделал, что выбрал другое имя. Если его осмеют, так хоть никто не догадается, что это Леон Бобийо!

На какое-то время она успокаивается. Она проходит несколько километров молча, как будто сжившись с дорогой, которая неспешно разворачивается перед ней. Сейчас перед ней — Луковое ущелье во всю длину.

Внезапно какая-то сила нахлынула на нее и заставила крепко сжать ручку зонтика.

— Осмеют! А почему это над ним будут смеяться больше, чем над другими?

Она слышала, как он пел в своей комнате. Это было нисколько не хуже тех, других, которые горланят по радио у Луизоны.

— Хотела бы я увидеть тех негодяев, которые додумаются запустить в него гнилыми яблоками. Еще чего, ишь ты!

Цезарина совсем разворчалась, когда рядом с ней остановился грузовичок для перевозки скота. У водителя толстое лицо, рассеченное густыми черными усами. Он высовывает голову и кричит:

— Далеко идете, мамаша?

Она колеблется. Нет, эту физиономию она не знает. Из-под козырька фуражки светится насмешливый глаз. Цезарина говорит:

— Безансон!

— Тысяча чертей! Это не близко. Садитесь, я еду в Лабержеман. Это приличный кусок дороги.

Цезарина обходит грузовичок сзади и садится справа от торговца скотом, на сиденье, из которого торчит конский волос.

— Не больно роскошно, — говорит он, посмеиваясь.

Машина трогается. Мотор и кузов сильно гремят.

Выждав, пока машина одолеет подъем, мужчина спрашивает:

— Однако в вашем возрасте такие прогулки это не пустячок.

— Меня это не пугает. И потом, вы же сами видите, свет не без добрых людей. К тому же из Муш, кажется, ходит автобус.

— Это верно. Но, по-моему, раньше двух пополудни он не ходит. Вдобавок он только до Понтарлье.

Цезарина чувствует, этот человек очень хотел бы знать, что она собирается делать в Безансоне. Он долго молчит и только время от времени украдкой бросает на нее взгляды. Она не говорит ничего. Она смотрит за дорогой и очень хотела бы, чтобы торговец тоже следил только за дорогой. Он едет не так быстро, как Рене или Шарль, или почтальон, но тем не менее при таком беспокойном нраве стоило бы уделять дороге побольше внимания.

Как только они оказываются на департаментской дороге, машины все чаще обгоняют их, все чаще попадаются навстречу. Между Шо-Неф и Муш есть небольшой уклон. Мотор шумит меньше, и мужчина пользуется моментом, чтобы спросить:

— А все-таки что там, в Безансоне? Распродажа?

— Вовсе нет.

— А!

Он, кажется, огорчен, и Цезарина, которая не жалует любопытных, втихомолку торжествует. Спустя некоторое время мужчина спрашивает:

— Вы едете к родственникам?

Ей хочется ответить, что это его не касается, но что-то неожиданно заставляет ее сказать:

— Нет. Я еду повидать сына.

— А, понятно. Он живет там?

Она хотела было сказать, что он поет в театре и

1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 137
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?