– О… Мне кажется, это слишком поспешный вывод. Давай вернемся к этому вопросу утром.

– Утром?.. – И в этот момент Самара сделала еще один шаг вперед, и Спрут, оказавшись на самом краю берегового уступа, нелепо взмахнул руками и грохнулся прямо в пруд.

Самара заливисто рассмеялась, когда вынырнувший Спрут окатил весь свет потоком ругательств на пяти разных языках. Он тут же подплыл к уступу, но вдруг резко скрылся под водой.

– Эй? – Самара, не на шутку перепугавшись, наклонилась к воде, попутно скинув плащ. Она протянула руку в воду, и в этот миг Спрут вынырнул и утащил ее за собой. Вода действительно была ледяной. Но Самара от души смеялась, особенно когда увидела, как намокшие осенние листья облепили все лицо ее любимого. Сейчас он стал похож на болотную кикимору или водяного. Не переставая смеяться, она подплыла к трясущемуся Спруту и принялась снимать налипшие листья.

– Я ттеббя-я ппрри-иббью-ю ссе-егго-ддння-я…

– О дорогой… Я очень на это надеюсь!

24-й год эры объединения. Двадцать третий день осени.

Остров Аркей. Лагерь аркейцев близ Форта Расколотой Природы

– Как ты выжил? – Самара водила кончиком пальца по широкому шраму на его груди, который оставила собственным мечом. Уже рассветало, и они, полуобнаженные, лежали на берегу пруда и вспоминали былое. Земля была холодной и непрогретой, благо меховой плащ Самары был достаточно толстым, чтобы служить своего рода теплой постелью.

– Люмен спас. Вытащил меня буквально с того света и сказал, чтобы я больше с тобой не водился.

– Я так и думала. А что с ним случилось?

– В смысле – случилось? – удивился Спрут. – Что с ним может случиться? Сидит где-то в другом измерении, занимается своими архиважными делами. Он не любитель посвящать меня в свои секреты. Последний раз мы виделись месяц назад, а до этого он не появлялся десятилетие. Он-то мне и сказал, где и когда я смогу перехватить Меланту.

– Значит, Люмен, скорее всего, тоже в курсе дел Слайта? Это обнадеживает.

– Скорее всего. Маги, как обычно, расставили все фигурки на доске без нашего ведома. Но я бы не стал расслабляться. Люмен в отношении больших жертв ради высшей цели полностью солидарен со Слайтом. Внешне-то они как две противоположности, но их решения, как правило, одинаковы.

– Нам бы пригодилась его помощь. Хотя бы советом. И где вообще все участники самоубийственной миссии?

– Таламона, если не ошибаюсь, осудили за помощь Децимусу при побеге из Арзамаса… Надо будет его вытащить, кстати. Джиллиан с Лючианой отправились на своих кораблях за горизонт и вот уже двадцать лет не появлялись. Живы ли они и нашли ли новую землю – неизвестно. Громп все еще пытается объединить владения бронто в единое царство. Все остальные либо погибли, либо я о них ничего не знаю. Кстати, а как реагирует империя? Я имею в виду, что они отправили сюда трех инквизиторов – и никаких вестей! Когда они уже зашевелятся и пришлют кого-то с подкреплением?

– Понятия не имею. Сейчас инквизиция дезориентирована. Без меня и Махариуса они шага не сделают по своей воле. Все через императора. А если речь идет об операции на территории другой страны, одобрение императора обязательно. И вряд ли он будет рад перспективе вторгаться в дела Аркея. Политика – вещь шаткая.

– И пахучая. А ты тоже спрашивала его разрешения, перед тем как сюда отправиться?

– Пошел он знаешь куда? Еще я буду отчитываться перед кем-то… Уведомителя отправила, и все.

Спрут усмехнулся, представляя, как Самара зевает императору в лицо в ответ на его упреки. Не каждому правителю хочется иметь при дворе человека с таким авторитетом. И он был уверен, что, будь у императора возможность, тот бы отправил Самару как можно дальше от своего дворца. Поэтому едва ли император сильно расстроился, когда узнал об ее очередном своевольничестве. Да и на что сердиться? Ведь если бы ему требовалось вмешаться в политику Аркея, он все равно дал бы такое задание именно Самаре. Как единственной аркейке на службе империи.

– Хочу взглянуть на его лицо, если ты вернешься в статусе королевы. Так сказать, посмотреть на его эмоции, когда ты окажешься равной ему по статусу.

– Я, кажется, просила тебя не поднимать эту тему… – Самара надавила пальцами на один из многих шрамов на теле шпиона.

– Да почему… – Спрут извернулся, скорее от щекотки, чем от боли. – Почему нет? Ты же сама говоришь про то, что хочешь лучшего для своего народа. Про его проблемы и трудности. Про тяготы, которые выпали в последнее десятилетие. Ты знаешь кого-то, кроме себя, кто сможет это решить?

– По обычаям уже не получится. Меня, видишь ли, заморский красавец позвал замуж. Королеве Аркея не пристало иметь кавалера среди иноземцев.

– Ах вот оно что?.. Значит, я был для тебя лишь средством уклонения от престолонаследия?

– Да! Я получила что хотела, а теперь выброшу как грязную салфетку, – «призналась» в коварстве Самара.

– О-о-о… – Спрут наигранно схватился за сердце. – Как ты могла? Я ведь уже придумал, где мы построим нашу избушку и какие цветы посадим на клумбах!..

– Цветы? – рассмеялась Самара. – Ты хочешь сажать цветы?

– А что ты смеешься? Мне нравятся цветы. Цветы никого не убивают. Ну, кроме тех, что в салларийских болотах растут. Там, мне кажется, все жрут всё, что движется. Посадим какие-нибудь там гладиолусы или фиалки. А дом будут обвивать лилии. Будем выводить на травку нашего пони. Ты свяжешь мне фартук, чтобы я не пачкался, когда готовил малиновое варенье. Твой папа будет приезжать в гости и отчитывать меня за то, что я родился не на том острове…

– Ах-ха-ха! Ой, прекрати… – Самара схватилась за уже почти зажившую рану. – Мой папа слишком сильно цепляется за старые традиции, многие из которых – полный абсурд. Кстати, я давно хотела спросить: а как тебя по-настоящему зовут?

– Все называют меня Спрут. По-настоящему. Мне нравится.

– Я серьезно.

– Я тоже. – Спрут и впрямь посерьезнел, показывая, что не хочет это обсуждать. Но Самара отказалась отступать. Она залезла сверху и прижала его к земле.

– Я знаю, чего ты боишься больше всего на свете… – таинственно прошептала она.

– Чего же?

И тут Самара начала яростно щекотать его, отчего Спрут стал извиваться как уж на сковородке. Смех Самары перекрывал его мольбы остановиться и пощадить.

– Все… все-все!!! – Он рванул вперед, прижался вплотную к ней и перевернул на спину, оказавшись сверху. – Я не могу так тобой рисковать.

– Как это связано?

– Потому что, если ты скажешь кому-то, как меня назвали при рождении, мне придется убить тебя. А потом того, кому ты это сказала. А потом того, кому он это сказал… И так до бесконечности; и до скончания времен это останется моим главным жизненным смыслом!