Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Расслабься, — просит он и я сглатываю, расслабляю мышцы своего таза. Я желала его слишком долго, поздно осознав своё влечение к апатичному мужчине. Я желала этой ночи больше, чем в своих мокрых снах и представлениях. Он медленно погружается в моё мокрое местечко, растягивая мои стенки и я стону, опуская голову в кровать. То, как ощущается его заполнение внутри заставляет мой желудок приятно потянуть. Он входит медленно. Хоть и предупреждал меня об обратном и когда он полностью погружается в меня, я задерживаю дыхание. Чёрт. Это совсем по-другому, не так, как описывают в книгах и рассказывают в фильмах. Это чертовски блаженное и упоительное чувство.
— Ты полностью приняла меня, девочка, — шепчет Харрис, и я смахиваю дискомфорт, который по-прежнему преследует меня, но, когда он начинает медленно двигаться, по темпу его нарастания, боль утихает. Я издаю стон, и он погружается в меня сильнее. Шлепок об мои ягодицы заставляет меня подпрыгнуть, и он шумно усмехается.
— Я знаю, какое удовольствие тебе приносит удушения, Тереза. Я вижу это по твоим зелёным глазкам даже когда ты отвернута от меня, — говорит томным голосом Харрис, и его рука обхватывает заднюю часть шеи. Он властно сжимает её, вжимая меня в кровать и когда я привыкаю к чувству его наполненности внутри, он трахает меня. Он входит с такой силой, что я боюсь за чертову кровать, а не за своё маленькое тело. Я чувствую каждый толчок в своём желудке, в своем горле, в пульсирующей туманной голове и это чувство опьяняет сильнее любого алкоголя. Я стону, выгибаюсь, когда он толчками вжимает меня в кровать, будто желает, чтобы я стала с ней единым целым. Его рука сжимает мою шею, а потом наматывает мои волосы на кулак и тянет их к себе, заставляя моё лицо оторваться от кровати и приподняться. Он входит в меня, выходит и медлит всего секунду, прежде чем жестоко ворваться обратно. Я слышу его рык, смешанный с моим громким стоном и это, вызывает эйфорию.
— Я, чёрт возьми, вытрахаю твою разговорчивость и противостояние мне, — возбужденным голосом произносит Харрис и натягивает мои волосы, как струну. Мой голос теряется, стоны становятся хриплыми. Его рука ползет к моему центру, и он надавливает на него. Я закатываю глаза от пульсации и полностью концентрируюсь на его пальцах.
— Такая чертовски мокрая, — шипит Харрис, наклоняясь ко мне и толчками вдалбливает меня в кровать. Мой центр горит от трения, моё удовольствие сравнивается с темпом нарастания его грубых толчков, и я сомневаюсь, что выйду живой из его комнаты. Я растекусь и растаю до того, как он закончит.
— Подари мне третий оргазм, Тереза. Кончай пока я в тебе, — приказывает он и за этим следует ещё три толчка, прежде чем я громко разрываюсь в наслаждении и мои мышцы сжимаются вокруг его члена. Он шипит и стонет, явно ощущая моё давление, пока он внутри. Я обессиленно падаю, но он не отпускает моих волос, сжимая их в свой кулак, продолжая трахать меня, пока не затихает. Его толчки становятся медленными, и он завершает, потому что я чувствую ещё более наполняемые ощущения внутри. Он финишировал с предательски сильным наполнением, которое исчезает, когда он выходит и я сдерживаюсь, чтобы не застонать от недовольства. Я убита физически, моё сердце не в норме, а воздуха чертовски мало. Харрис падает рядом со мной, вытягиваясь во всю длину и поджав руки к себе, я молча наблюдаю за ним. Он вспотел, ведь на протяжении такого времени занимался усиленной тренировкой и от этих мыслей я расплываюсь в улыбке. Его грудная клетка набирает спокойные темпы дыхания, и он смотрит на меня. До чего же его глаза удивительно ясные и чистые сейчас…
— Ты выглядишь довольной, чёрт, — ругается мужчина и проводит ладонью по лицу.
— Ты что, думал отпугнешь меня своей грубостью?
— Я верил в это, — ухмыляется он и встаёт, от чего мышцы его спины перекатываются. Он успел расстегнуть рубашку и вид его пресса заставляет низ снова предательски потянуть. Я могу возбудиться от одного его вида. Это ненормально.
— Ты всё ещё зол? — спрашиваю аккуратно и переворачиваюсь на спину, наблюдая за ним. Живот режет и сжимает, и я тихо шиплю, надавливая на низ живота. Боль обязательна после первого раза, а после жёсткого первого раза она неизбежна.
— Буквально, — говорит он и молча снимает с себя рубашку, одаривая меня знакомыми лопатками, от которых бабочки разлетаются из сачка. Те самые лопатки, только со временем и возрастом они стали крепче. Нет. Харрис никак не может быть моим спасателем из детства. У нас слишком большая разница в возрасте, чтобы он оказался в моей школе. И все же, сходство впечатляет.
— Пока ты не заставил шестеренки в своей голове крутиться, я напомню, что хотела этого, — произношу невинно, но стараюсь придать уверенности своему голову. Моё горло дерёт от сильных криков и мне срочно требуется глоток воды. Воды и больше воздуха. Харрис странно на меня смотрит и качает головой.
— Тереза, твой первый раз должен был быть особенным. Этого желает каждая нормальная девушка в твоём возрасте. Не быстрый перепих без чувств, а наполненный любовью момент, — холод в его голосе ударяет по мне и я дрожу уже от других чувств, но быстро смахиваю обиду. Быстрый перепих…
— Мне хватило страсти и искры между нами, чтобы он стал особенным, — говорю я и отвожу свой взгляд на смятые и мокрые простыни. Не думать, не думать, не думать. Боже, если я начну придавать смысл его словам, это убьёт меня и моё сердце. Быстрый перепих без чувств.
— Неправильно, — качает головой, и я хмыкаю.
— А у тебя то первый раз был наполнен любовью? Он был особенным? — спрашиваю я с напором и его челюсть сжимается, а в глазах пропадает темнота. Зрачок становится прежним, раскрывая настоящий цвет его арктический глаз.
— Нет. Мой первый раз был с итальянской проституткой, когда Андреас решил сделать из меня мужчину. Это было грязно, быстро и без чувств, — отрывает он и отворачивается, чтобы размять мышцы рук.
— Ты был ребенком?
— Мне было 16, — от его ответа я вскидываю брови и подползаю к краю
