Маленький квадратный дворик, накрытый стеклянной крышей, располагался позади дома мисс Коттс и выходил на соседнюю боковую улицу. Амбарчик в дворике служил гаражом для автомобиля мистера Марвелла.

Не стоит упоминать, что ужасная смерть Наба Сламки была темой пересудов в задней комнате.

— В тот вечер едва не случилось двух смертей, — рассказывал мистер Марвелл. — Да, да, я вам точно говорю!

И объяснил, как его автомобиль занесло на мокрой мостовой Лавандер-Свип и бросило на тротуар, из-за чего разбилось боковое стекло.

— Настоящий ужас, — вздрогнула миссис Хингл, отпив громадный глоток пунша, чтобы справиться с волнением, поскольку она симпатизировала любезному холостяку. Пока она была самой важной персоной в кружке мисс Коттс, конечно, после мистера Марвелла, поскольку она три года работала в том же доме, где служил убитый бедняга. Она также намекнула, что они были почти женихом и невестой… и добавила, влюбленно подмигивая мистеру Марвеллу: — Если бы я согласилась…

Потом заявила, что покинула своего противного хозяина. Это вызвало восхищение остальных клиенток, таких же служанок, как и она.

Прошло восемь дней после трагического события в «Саду испанского чая». Расследование не продвинулось ни на шаг. Обычно в среду клиентки мисс Коттс не засиживались в заднем помещении, ибо в этот день мистер Марвелл уезжал. Каждую неделю он отправлялся в дальнюю таверну рядом с Барнс-Коммонс, чтобы сыграть в шахматы. В эту ночь он был в отличном настроении. Он дважды поставил мат мистеру Хаммеру, истинному чемпиону, который считался непобедимым. Чтобы отпраздновать свой успех, он угостил всю компанию специальным старым элем. И теперь на полной скорости катил по Лавандер-Хилл, ибо уже близилась полночь. Сидя за рулем, он повторял себе, что эта ночь была столь же угрюмой, как и в день убийства Наба Сламки, но не думал об этом сходстве. Даже когда ехал мимо «Сада испанского чая», темного и мирного в этот ночной час, он не испытал страха, не ощутил тоски. Нет, как и несчастный слуга мистера Дротборда, он не боялся. Надо сказать, что, как и Наб, он не был пророком. И не мечтал об ароматных поджарках, ибо между двумя партиями в шахматы он насладился сочной рыбой под белым соусом, которую обожал. Поскольку было холодно, он решил, как и Наб Сламки восемь дней назад, порадовать себя хорошим ромовым грогом, как только вернется к себе.

— Мисс Коттс, несомненно, разожгла хороший огонь в комнате. Ноги в тепле в домашних туфлях, хорошая трубка. Перед сном выпью хороший грог, — сказал он себе, заранее радуясь отдыху.

Он притормозил, поскольку мостовая была скользкой. К тому же он приближался к повороту на Стормон-стрит, который напомнил ему о небольшом инциденте прошлой недели. Однако забыл о ворчливом прохожем, который бросил ему короткое «нет», когда Марвелл спросил его, не ранен ли он. Вскоре этот незнакомец должен был сыграть главную роль в жизни коммивояжера. Бедняга Френсис Марвелл не подозревал, что ромовый грог, теплые домашние туфли и добрая трубка были так же далеки от него, как бифштекс и ромовый эль от Наба Сламки в вечер его смерти. Автомобиль приближался к Стормон-стрит, и мистер Марвелл уже видел освещенное окно его хозяйки. Но не заметил призрачный силуэт, который, покачивая головой, смотрел на светящиеся часы, стрелки которых показывали полночь. «Форд» был в нескольких метрах от поворота на боковую улицу. Будучи осторожным шофером, шофер притормозил. Он очень любил жизнь. Увы! Тщетные предосторожности! Его судьба уже была решена. Даже его ангел-хранитель не предпринял ни малейшей попытки, чтобы остановить фатальный исход, как другой ангел-хранитель предпринимал ради Наба Сламки. Автомобиль повернул и затормозил, чтобы остановиться перед дверью гаража. Мистер Марвелл вышел из автомобиля, достал ключ и вставил его в замочную скважину…

В момент гибели Сламки ничего не слышал из-за яростных порывов ветра. Не так было с мистером Марвеллом. Мертвая тишина на Стормон-стрит позволила ему расслышать легкие шаги. Ничего не опасаясь, он обернулся. Его глаза наполнились удивлением и ужасом. Был ли он готов позвать на помощь или попросту выкрикнуть имя, никто никогда этого не узнает! Мистер Френсис Марвелл мертвым рухнул на пороге приоткрытой двери гаража, как и восемь дней назад Наб Сламки лег на гравийную дорожку «Сада испанского чая».

Инспектор Морисс отложил трубку, пригубил кружку с пивом, принесенную из ближайшей таверны, и глубоко вздохнул. Инспектор был вымотан до предела. Но, несмотря на все его усилия, допросы не привели к желательному результату. Он глянул на серое небо, затянутое тучами.

— Ничего удивительного, что у печки нет тяги, — прошептал он.

Серая, унылая комната, служившая кабинетом, была неохотно передана ему полицейским комиссаром Лавандер-Хилла. Обои свисали со стен рваными кусками, а окна заросли толстым слоем пыли. Он недовольным взглядом окинул потрепанную кушетку, засаленный паркет, древнюю ржавую чернильницу, стоявшую на белом столе. Полусонный полицейский зашел и сообщил, что наконец нашли Булла Джонса.

— Введите его, — приказал Морисс.

Дверь открылась и пропустила двух полицейских, которые шли рядом с гигантским типом с костистым лицом. На нем были наручники. Он выглядел разъяренным.

— Отпустите меня! Я ничего не сделал! Почему меня ведут, как бешеного пса, в чем меня подозревают?

— Чуточку терпения, Булл, тебе все скажут, — примирительно произнес инспектор и добродушно продолжил: — Садись и успокойся. Если у тебя жажда, можешь выпить эту кружку пива.

Злобное лицо задержанного гиганта исказилось.

— Это я называю джентльменским обращением. Когда ко мне умеют подойти, я послушнее ягненка. Давайте пиво!

Он отпил глоток, усмехнулся и сказал, что готов сделать то, что от него ждут.

— Булл, — начал Морисс, — мы старые знакомые, а потому не буду тянуть резину.

— Давайте, инспектор, — улыбнулся гигант.

— Если бы мне сказали, что Булл Джонс украл статую Нельсона или Мраморную арку, я бы охотно поверил в это, поскольку на земле нет ничего, что бы не спер при первой возможности такой тип, как ты. Но скажи мне, что он совершил убийство, то готов поклясться, что это враки. Не так ли, Булл! — разом выпалил Морисс.

Булл Джонс осушил кружку.

— Чистая правда, инспектор, — заявил он, — пастор не сказал бы лучше.

— Я доволен, Булл Джонс, услышав, что не ты прикончил мистера Френсиса Марвелла вчера вечером на Стормон-стрит, — любезно продолжил Морисс.

Булл поднял тяжелую голову и, выпучив глаза, уставился на полицейского.

— Что? Убийство? Инспектор, вы, случаем, не рехнулись?

— Где ты был вчера вечером… скажем, в полночь? — невозмутимо спросил Морисс.

— В полночь! Хм, в полночь! Сейчас вспомню…

Гигант был явно смущен. Он опустил глаза, хотя перед этим не спускал взгляда с инспектора. Морисс повторил вопрос мягким монотонным голосом. С допрашиваемого гиганта полил обильный пот.