И какая разница, если на ее безымянном пальце сверкает рубин? Сейчас они проводят медовый месяц в Лондоне. На самом деле всего одна неделя ужинов и развлечений. Они стерли подметки на раскаленных тротуарах столицы! Все, о чем она мечтала, сбывается! Вот это жизнь!

Грегори был внимателен, заботлив, посвящал ее в радости секса, словно она была девственницей. Она разыгрывала невинность, но делала вид, будто своим умом дошла до некоторых трюков, и, в свою очередь, показала их мужу.

– Так хорошо? – шептала она, и он стонал от удовольствия.

– Тогда сделай то же со мной, – приказывала она, и он повиновался. Она кричала так, что он наслаждался еще сильнее.

Каждую ночь после работы они мчались домой, чтобы поскорее завалиться на кровать и разделить блаженство плоти.

– Ты просто необузданная, – качал головой Грег. – Но такая естественная! Должно быть, все дело в рыжих волосах.

– Тогда сделай это еще раз! – бросала она вызов, и Грег его принимал.

Как он отличался от Кена, с его коварной тактикой и грязными штучками. Грег был ее рабом, а она обожала его красивое тело, волосы, падавшие на лоб, когда они не были смазаны бриллиантином. Наконец она в полной безопасности! Теперь, когда она замужем, ничто не может ее затронуть. Кен никогда ее не найдет, власть Мадди давно прошла. Все просто идеально!

– Что будем делать сегодня? – спросил Грег.

– Останемся в постели, – ухмыльнулась Глория.

– Жаль зря тратить день, уж очень хороший! Пойдем, как и хотели, на «Фестиваль Британии»!

– Там скучно… все эти очереди… вернемся в постель. Она такая мягкая.

– Хотелось бы увидеть фестиваль. Я столько о нем читал! И это полезно для бизнеса. А потом отправимся в Баттерси-парк, развлечемся немного. Я угощу тебя роскошным ланчем. Нельзя пропускать Большую выставку. Там есть транспортный павильон. Это нужно для бизнеса.

– Я думала, мы договорились: в медовый месяц никакого бизнеса. Но тебе обязательно нужно смотреть на машины! – надулась Глория. – Мне все это наверняка быстро надоест.

– Ничуть не надоест. Подумай, каких только знаменитостей там не увидишь! Будет полно шикарно разодетых кинозвезд. Надень свадебный костюм и шляпку, и я буду тобой гордиться, – уговаривал он.

В этом вся беда с Грегом. На первом месте бизнес, второе она делила со спортивными машинами. Он все время думал о работе, постоянно читал, планировал, рассчитывал на десять ходов вперед. И только в постели она умела отвлечь его от этих мыслей. Кому нужны его книжонки, когда она готова и жаждет его развлечь?

Глория бросила в него шлепанцем.

– Ой! Дьяволица! – фыркнул он.

Она распахнула объятия, и он с разбегу прыгнул на нее.

– Какой ты тяжелый! – пожаловалась она.

– Так тебе и надо!

* * *

– С чего хочешь начать, тетя Плам? – спросила Мадди, изучая карту расположения павильонов Фестиваля на Саут-Бэнк в программке. Стояло прекрасное июньское утро, и день обещал быть прекрасным. Уже завтра Мадди приступит к работе и станет примерять шедевры лучшего британского дизайнера. Хотя мистер Анри, наполовину француз, наполовину венгр, сбежал от фашистов во время войны, самые блестящие его работы были созданы в ателье на Кавендиш-сквер.

Мадди оглядела огромные современные здания, воздвигнутые среди разбомбленных руин Ламбета. Бетонные гиганты были украшены флагами и знаменами, и сердце Мадди наполнилось гордостью при виде такого величия. Плам, продолжавшая придерживаться деревенского комфорта, не расстававшаяся со своей удобной обувью, платьем в цветочек и связанным вручную кардиганом, была поражена не меньше Мадди.

– Выбирай первой, – улыбнулась она, рассматривая странный павильон Льва и Единорога с волнистой крышей. – Выглядит, как рифленое железо.

– Здесь сказано, что она сделана из дерева и ламели, – прочитала Мадди в программе. – Что такое ламель[50]?

– Меня не спрашивай. Давай найдем Народный павильон и Купол Открытий. О, смотри… Башня Скайлона… пойдем!

Плам побежала вперед.

– Придержи коней! Это я здесь молодая и резвая! – рассмеялась Мадди, пытаясь ее догнать. Пока народа было мало, но скоро здесь яблоку негде будет упасть. Сейчас самое время остановиться и осмотреть скульптуру Эпстайна «Юность наступает».

– Вот это да! – воскликнула Плам. – Ну, как тебе?

– Не уверена, что мне это нравится… – протянула Мадди. – Мне больше по душе, когда скульптуры – скульптурные, если понимаешь, о чем я. Но это интересно и очень сильно.

– Обывательница!

Как хорошо быть рядом с Плам! Она такая славная! Олицетворение йоркширского здравого смысла!

Большой успех имели скульптуры Генри Мура.

Мадди хорошо подготовилась к визиту тетки! Заранее отметила все, что следует посмотреть. И вообще все было похоже на школьный пикник в школе Палгрейв-хаус.

Они ходили по выставке два часа, постояли в очереди в туалет, подождали, пока из часов Гиннесса выскочат туканы… наконец, их ноги распухли и отказывались передвигаться. Они решили отдохнуть в ближайшем кафе в павильоне «Дома и Сады», с прекрасной фреской, украшавшей зал, отведенный под ресторан.

– Насколько я поняла, ты окончательно выдохлась? – ухмыльнулась Мадди. – В парк развлечений не пойдешь? Погуляли на славу!

Плам подняла брови.

– Не думала, что выставка будет такой огромной, такой величественной. Я потрясена, но сил больше нет. Я бы хотела немного побродить по выставкам домов и садов. Встречаемся у Башни Скайлона… скажем, в два тридцать?

Мадди кивнула. Ей еще столько нужно посмотреть! Пожалуй, неплохо, что они решили разделиться.

* * *

Грегу не терпелось исследовать павильон Транспорта, но Глория не спешила, посасывая неаполитанскую вафлю, стоившую ему три шиллинга. Ее губы были забавно перемазаны шоколадом, клубникой и ванильным мороженым. В душе она по-прежнему оставалась ребенком, хорошеньким рыжиком в изумрудно-зеленом ситцевом платье с яркими полосками и широкополой шляпе. Она не устояла и надела туфли на высоких каблуках с ремешками вокруг щиколоток. Грег не посмел объяснить, что она просто не сможет ходить в такой обуви по огромной территории.

Они словно очутились на другой планете. В стране чудес из фантастического романа. Столько всего нужно увидеть, а у него только один день! Второй раз Глория сюда не пойдет!

Она любила магазины, рестораны, фильмы и занятия любовью. Не знай он ее лучше, наверняка задался бы вопросом, чем она занималась с этим Кеном Силверстоуном, но она клялась, что их отношения были почти платоническими. И Грег верил.

В ее ласках было нечто, напомнившее ему о девушках, которых он имел в армии. Было нечто отчаянное в ее потребности быть желанной и удовлетворенной, и это сбивало его с толку. Такого он не ожидал. Теперь она дулась при одной мысли о посещении павильона Науки. Поэтому он сдался и согласился пойти в «Дома и Сады».