— Что-то серьезное случилось, Леш? — нахмурилась Алиса.

— Очень.

— Что?

— Чуть позже. Сначала покажи мне еще раз, как ты делала копию кольца.

— Зачем?…

— Лис!

— Я покажу, конечно, но зачем тебе…

— Лис, пожалуйста! У нас не так много времени!

— Леш?… — Вот теперь она напряглась по-настоящему. — Опять те немцы?

— Нет, не немцы. Но хватит об этом. Показывай!

Алиса показывала, а Леха внимательно глядел — не очень-то понимая смысл, но старательно запоминая.

B прошлый раз Алиса делала это вслепую, тогда у нее своего браслета и копии программы еще не было. Тогда казалось, что просто ужас сколько всего делать пришлось… Но теперь, когда она точно знала и что за программа и все настройки вокруг нее, — все оказалось до смешного просто и быстро. В пару минут уложились. Пожалуй, вполне реально все это запомнить, а потом воспроизвести. Пусть и не очень-то понимая, что делаешь, но точно повторяя все ее действия… Можно и так, если память хорошая.

— Вот и все, — сказала Алиса.

— А зачем тебе?

— Сейчас, подожди… — пробормотал Леха, закрыв глаза. Еще раз пробежал в уме всю цепочку действий, покрепче засаживая в память. Вроде запомнил… Потом открыл глаза, вздохнул и стал рассказывать, что случилось. Алиса слушала молча. Леха говорил, а сам невольно отводил глаза и сбивался. Почему-то чувствовал себя так, словно опять виноват перед ней.

— Шансов очень мало, но… — Леха вздохнул. — Если повезет… Если все получится… — Леха коротко выдохнул и выпалил: — Когда тебя вытащат отсюда, то могут спросить, не болит ли чего, и вообще… Будь аккуратнее. Попытайся понять, что они хотят услышать от тебя. Что-то у тебя должно болеть, и, если будут называть чужим именем, отзывайся без удивления. Понимаешь?

Алиса внимательно смотрела. Ее глаза расширились, и в них стояли слезы. Два провала в глубину рубинового озера…

А потом упрямо тряхнула головой:

— Нет! Это, конечно, очень благородно, но только я этого принять никак не…

— Перестань, Лис, — перебил Леха. — Просто так будет лучше, и ты знаешь это.

— Но…

— Все, Лис! Спорить тут не о чем. Ты все поняла?

— Ну, допустим… — сказала Алиса. Почему-то опустив глаза. А на ее щеках выступил яркий румянец. — А зачем тебе было знать, как делать копию программы?

Леха пожал плечами:

— Тебя не будет, сатира тоже… А с помощником всегда легче…

— Да? — вскинула глаза Алиса, — С помощником?! — почти крикнула она.

Леха невольно попятился.

Нет, не от смущения у нее выступил румянец… Она была зла. Чертовски зла!

— Какой еще новый помощник, к чертовой бабушке?! Думаешь, я едва отсюда выйду — и про все забуду?! Брошу тебя здесь одного?! — Так, что ли?! Брошу тебя здесь, после всего, ничем не пытаясь помочь?!!

— Лис… Лис… — забормотал Леха. — Нет, конечно… Ну что ты… Да я… Даже мысли такой не было…

— А тогда зачем?!!

Леха вздохнул:

— Ты попытаешься, я верю. Наверно, и друзья тебе помогут. Но…

— Но?… — требовательно переспросила Алиса.

— Но что, если у вас ничего не получится?…

Алиса уже открыла рот, чтобы продолжить перепалку, но так ничего и не сказала.

— Может быть, получится, — сказал Леха. — А может быть, и нет…

И, если честно, если не бояться взглянуть правде в лицо, вероятность этого больше. Куда больше,

— Ты думаешь… Ты думаешь, что у нас ничего не выйдет? И при этом… И все равно… — Алиса глядела на Леху, и в ее глазах опять заблестели слезы.

— Не надо, Лис…

Она закусила губу, моргнула, прогоняя предательские слезинки.

— Леш, ты…

— Не надо, Лис, — попросил Леха. Попытался улыбнуться. — Лучше… Пожелаешь мне удачи?

— Тебе? — вдруг как-то подозрительно робко переспросила Алиса.

— Да… — нахмурился Леха. Господи… На этот-то раз что не так ляпнул?

— Стандартного ни пуха ни пера?… — еще мягче осведомилась Алиса. И вдруг тряхнула головой:

— К черту и дьяволу такие пожелания!

— Но…

— Нам удачи!

Она шагнула впритык к Лехе — и чмокнула прямо в большой бычий нос. В носу защекотало, захотелось чихнуть, но вместо этого из бычьей аватары вырвалось оглушительное фырканье. Алиса усмехнулась:

— Ну да, конечно, настоящему мужчине эти телячьи нежности не нужны… — И вдруг эта чуть грустная улыбка пропала. А ее глаза были совсем близко.

— Чтобы ответный чмок случился как можно быстрее, Лешка. И без аватар.

И снова только пустыня… По одну сторону — темные волны дюн, по другую — скальная стена проносится в обратную сторону…

Леха на ходу клацнул по кольцу, вызывая карту: как там сатир? Закончил выговаривать хрюшкам?

Но сатир все еще был на опушке. Как и кабаны. Двое чуть поодаль, а один с сатиром. Клык, разумеется. Он у кабанов заправляет…

И о чем можно столько времени ругаться?

И главное — зачем?!

Ну выговорит ему сатир сейчас все, что о нем думает. А толку? Как бы только хуже не стало. Мало ли как гонка ляжет… Вдруг схрон окажется на последнем плато, недалеко от того места, где был? Тогда не дай бог, если кабаны и во время гонки решат посводить счеты.

А сатир их своими выяснениями только еще больше распаляет. Как он не понимает…

Алиса осталась далеко позади, а вместе с ней и все то, что согревало душу.

Холодный воздух в морду, и в голове такие же ледяные мысли. Как-то оно завтра ляжет?

Вот и кабаны теперь еще помешать могут. А ведь и без них проблем полно. Те же немцы… Наверняка их кто-то водит!

И почему сатир никак не хочет это признать? Непонятно…

И не только это непонятно. Вот хотя бы те рисунки на склоне дюны, которые наверняка он — а кому же еще-то? — сделал, а потом старательно затер. Обрывки слов, большие одинокие «Л», накорябанные глубже и крупнее остальных букв, словно и не буква это «Л», а какой-то символ, похожий на зубец… Про эти рисунки сатир не захотел говорить. Почему — тоже непонятно, его же хлебом не корми, дай потрепаться…

Вообще очень много непонятного. Словно бредешь по болоту, а кочки норовят утонуть прямо под ногами…

Стоп.

Леха тряхнул головой, прогоняя эти дурацкие сомнения. Стоп! Хватит.

Не надо об этом думать, иначе к завтрашнему утру можно перегореть. И запороть тот крошечный шанс, который все-таки вполне реален. Так что — прочь все эти мысли!