– Гарри…

– Моё имя Эдвард, – рычаще, говоря с явным акцентом, присущим жителям нашей местности, он перебивает меня.

Нет… нет… пожалуйста. Не сегодня. Не сейчас.

– Гарри, всё в порядке. Не волнуйся, если что-то пошло не так в Лондоне. Мы попробуем ещё раз. Мы… Гарри, – осторожно кладу ладонь на его спину и краем глаза замечаю папку, открытую на странице с бизнес-планом.

– Я, мать твою, Эдвард! Это моё имя, потаскуха! – Отшатываюсь от него. Глаза моментально начинают слезиться.

– Что?

Это существо, когда-то бывшее Эдом, потом Гарри, а теперь ставшее абсолютно неизвестным мне человеком, оборачивается, и я вижу такое отвращение в его глазах. Они ледяные, идентичные глазам Нэнси, и ненависти в них столько же, сколько я видела у неё в последний раз.

Не Гарри… больше не Гарри. Ничего в нём нет от Гарри. Всё другое. Старое и новое. Но не Гарри.

– Значит, так да, Джо? Стоило мне похудеть, привести себя в форму, и ты сразу же повелась на грязного ублюдка, желающего залезть тебе под юбку? То есть моя доброта, отзывчивость и постоянная помощь тебе ничего не стоит? А вот наглый и самовлюблённый индюк сумел добиться того, что никто не смог? – Он надвигается на меня, а я от него. Мне страшно. Хочется бежать. Спрятаться. Такого Эда или Гарри, или кто он там ещё может быть, я ещё не видела.

– Что ты говоришь? Зачем ты сам себя оскорбляешь? – Шепчу, надеясь, что хоть как-то смогу образумить его.

– Я не себя оскорбляю, а тебя. Я остаюсь чистым, ты же теперь поношенный и старый товар, на который не будет спроса. И это было так просто. Чёрт, Джо, какая же ты тупая курица, раз поверила во всё, – из его рта вырывается неприятный смех, отчего я ощущаю, как грязь, действительно, покрывает каждый кусочек моей кожи.

– Альтер-эго? Серьёзно? Это в очередной раз доказало, что мать была права. Вы все ничтожные твари, которые с радостью прыгнут в постель к мужчинам, чтобы испачкаться. Тебе нравилось, да? Так вот, теперь знай, что я тебя использовал, как жалкую тряпку для пола, – Эд хватает меня за локоть и грубо толкает в сторону кровати.

От страха и ужаса забираюсь на неё и отползаю, во все глаза смотря на него.

– Ты с ума сошёл? Что ты говоришь? – Шепчу я.

– Нет, я в своём уме, а вот ты нет. Я знал, что ты собираешься кинуть меня. Ты ничего не сказала мне о том, что ездила на собеседования и была так тупа, что позволила пользоваться своим ноутбуком, пока тебя нет. И там я увидел письмо, сообщающее о том, что тебя приняли на работу в ресторан в Лондоне, и ты согласилась на это место. После стольких лет? Я тебе отдал всю пекарню! Я принял тебя даже после того, как ты вела себя, как шлюха! А ты и оказалась шлюхой, – Эд хватает папку и резко швыряет её в меня. Едва успеваю увернуться, но падаю на пол, скуля от боли.

– Мой план был прост. Думаешь, я не понимал, что пекарня – это прошлый век? Да всё я прекрасно знал. Ты больше не вкладывала душу, как делал это я. Ты больше гуляла, развлекалась с Бруно и с этими отбросами общества вместо того, чтобы всю себя отдать моему делу. А потом я узнал, что ты кидаешь меня, да ещё и тайно. Это подстава. Это предательство, Джо. Я любил тебя. Я прощал тебя. Но такое никогда. И вот нужно было лишь уехать, заняться собой, сделать то, о чём ты мечтала. Татуировки. Новый жаргон. Новое поведение. Новый я. И что я вижу. Вуаля, ты моментально начинаешь течь, как последняя сука. Ты готова на всё, только бы тебя имели, как шлюху. Я использовал тебя. Ты продала свою идею этой проститутке Лолите, и от неё нахваталась дерьма, и вами всеми было легко манипулировать. Каждым из вас. Но увы, кроха, нет никаких чудесных изменений. Я просто увидел, что вы не стоите меня. Ты скрывала от меня рецепты. Ты продавала их втайне от меня. Но ради хорошего члена бесплатно всё быстренько подарила. Дура. Ты законченная идиотка, которая теперь никому не нужна. Ты никчёмная. Тебе здесь не место. Вали в свой Лондон и никогда не возвращайся сюда, иначе я сотворю что-то похуже, чем рвота на твоём лице. Я расскажу каждому, какая ты шлюха. Ты меня разочаровала, Джо. Ты не девушка. Ты ничтожество, не заслуживающее ничего в этой жизни. Ты меня предала и за предательство заплатишь. Спасибо за то, что была такой тупой, – Эд подходит ко мне, сотрясающейся от боли, страха и паники. Сжимаюсь вся и жмурюсь, когда он наклоняется ближе. Кажется, он меня сейчас ударит. А сердце разрывается. С каждым всхлипом всё больше и больше. Оно превращается в грязную тряпку, с хрустом разрывающуюся в лохмотья.

– Я от тебя получил то, что хотел. Отличный бизнес-план, рецепты. И уже всё запатентовал. Ты ни фунта не получишь с моего ресторана. А секс с тобой был хреновым. Ты даже в постели бревно, как и в жизни. Радуйся, ты добилась того, чего хотела. Ты променяла своё будущее на похоть. Ненавижу тебя. Ни одно моё слово не было искренним. Всё это ложь. А теперь плачь и скули, на коленях ползай, но ты показала уже, кто ты есть. Мразь. Грязная, вульгарная потаскуха, – какой-то грохот раздаётся над головой, и я дёргаюсь, издавая писк.

Моё сердце колотится где-то в горле. Меня всю трясёт от его слов, и мне невыносимо больно. Это не плохо. Это чудовищно жестоко. И всего этого я не заслужила.

Приоткрываю глаза и не вижу больше никого. Из горла вырывается сдавленный плач. Моё сердце разбивается снова и снова. Дура… дура… боже, дура такая.

Кусаю свою ладонь, и боль снова пронзает сердце. Перед глазами пробегают разные события, в которых был Гарри. Это не он… он бы никогда такого не сказал. Он бы никогда со мной так не поступил. Но я забыла, что Гарри и есть Эд. Я не предполагала, что он может быть таким же чудовищем, как и Нэнси. Он идеально отыграл свою роль. За что он так ненавидит меня? За что?

Ложусь на пол и не могу успокоиться. Слёзы не успевают высохнуть. Горло уже дерёт от рыданий. Я не могу принять всё это. Не могу. Это так страшно. Это то, чего я боялась. Эд всегда так поступал со мной, каждый раз, и я прощала его. За что? Когда между нами появилась такая огромная, горящая злостью пропасть? Я не верю… не в силах. Это как будто сначала ледяной душ, а потом горячий. И снова ледяной. Я уже практически не соображаю. Я влюбилась в него. По-настоящему влюбилась, а он подготовил для меня убийственный сюрприз. За что? Я не понимаю… не понимаю, чем я это заслужила. За что, Гарри?

Кажется невыполнимым встать и идти дальше. Меня словно избили. Изнутри избили, и теперь я валяюсь в грязной канаве. Никто не поймёт. Никто не услышит. Да и не хочу, чтобы родители знали о том, какой дурой я была. Боже, это ужасно. Самое страшное, что мне становится противен это человек, ушедший из моей жизни сегодня навсегда. Эд противен, а вот Гарри… не могу ничего с собой поделать, потому что он был другим. Это всё ложь. Чёртова ложь и ради чего? Я бы помогла Эду. Всегда помогала. Я не понимаю…

Мне приходится взять себя в руки или хотя бы перестать плакать, когда за окном уже светит солнце и поют птицы. Я внутри как будто мертва. Всё кажется таким чужим и ненужным больше. Я даже ощущаю, как моё сердце развалилось на осколки, и они продолжают меня ранить. Я не могу убежать от слов Эда, от его гадкого признания и оскорблений. И это преследует меня. В кухне, в которой я вижу Гарри, танцующего под песню. Поворот головы, и вот коридор, по которому он катает меня на спине, и я смеюсь. Страшные картинки избиения Нэнси. Ребята, сидящие в гостиной и продумывающие план. Наша ночь. Прекрасная и чувственная ночь любви. С моей стороны была любовь, а с его расчёт. Я не могу поверить. Я не хочу это делать, но обида, боль и капля оставшегося самолюбия не позволяют мне искать Эда, чтобы потребовать объяснений. Может быть, так и должно было всё закончиться между нами? Может быть, мечтать это вредно для здоровья? Но знаю одно, я никогда не прощу Эда за всё, что он со мной сделал. Он выпотрошил мою душу, разбил моё сердце и растоптал мою любовь.