τοῦ ἀντέχεσθαι κυβερνήτου τινός.

187

Проводя время на море без кормчего, надолго ли, думаю, сохраняет жизнь? В подлиннике эти слова стоят с иною интерпункциею: ἄνευ κυβερνήτου διατελῶν ἐν πελάγει, χρόνον οὐ μακρὸν βίον θέων. По этой интерпункции, с одной стороны, к глаголу θέων относятся два различных винительных, что заставило Стефана βίον изменить в βιοῦ, а с другой – причастие διατελῶν остается без сказуемого, что придает ему значение крайне неопределенное. Чтобы затемненный этим смысл речи представить с надлежащею ясностью, я слово χρόνον отношу к причастию διατελῶν и отделяю его запятою.

188

Этот стих взят из Омирова Маргиса и, по мнению Васенберга (ad vitam Homeri p. 11), читаем был так: πολλά μὲν ᾔδεεν ἔργα, κακῶς δὲ μάλ᾽ ᾔδεε πάντα. Но так как ясный смысл этого стиха не подтверждал мысли Сократа, что науки часто бывают бесполезны, даже вредны; то он слова поэта лукаво извращает и полагает, что под словом худо (κακῶς) поэт разумел худое, а под словом узнал – знать; как будто бы, то есть, значение стиха было таково: πολλὰ μὲν ἠπίστατο ἐργα, κακὸν δὲ ἐπίστασθαι πάντα (αὐτῷ ἧν), – много узнал он вещей, но узнал всё это худо.

189

И правильно кажется тебе. По подлинному тексту, вслед за этим Алкивиад говорит: πάλιν αὖ μοὶ δοκεῖ. Но такой повторительный ответ Алкивиада не только не по характеру Платоновой речи, но и не требуется по самому логическому ходу разговора. Это походит на что-то внесенное случайно и притом рукою невежественною. Трудно вообразить, чтобы порядочный писатель непосредственно соединил в одной фразе πάλιν αὖ. Посему, следуя Асту, я позволил себе счесть это выражение излишним и оставить его без перевода.

190

Дело-то, мне кажется, глупое – ἀλλὰ μάργον τί μοι δοκεῖ. Здесь слово μάργος едва ли не аллюзия на Маргиса, из которого взят вышеприведенный стих Омира. Если моя догадка справедлива, то в этой аллюзии далеко нет той аттической соли, которою так украшается речь Платона.

191

Пророк не отвечал ничего – ἄλλο μὲν οὐδὲν ἀποκριθῆναι τὸν προφήτην. В этом выражении, как и во множестве других, мы замечаем новый след позднейшего происхождения разговора. Форма глагола ἀποκριθῆναι, вместо ἀποκρίνασθαι, относится уже к позднейшему развитию языка; потому что в языке древнейшем ἀποκριθῆναι значило отступать, а не отвечать. Это подтверждает и Аммоний (p. 21): ἀποκριθῆναι καὶ ἀποκρίνασθαι διαφέρει, говорит он. Ἀποκριθῆναι μὲν γάρ ἐστι τὸ ἀποχωρισθῆναι· ἀποκρίνασθαι δέ τὸ ἐρωτηθέντα λόγον δοῦναι. О таком различии этих форм говорят также Phrynichus p. 108. Eustath. ad Iliad. E. 12. Sturzius de Dialecto Alex. p. 148.

192

А под благоглаголанием бог разумел… τὴν γοῦν ἐυφημίαν. Считаю небесполезным обратить внимание молодых филологов на неуместное употребление здесь союза γοῦν вместо οὖν. Явно, что в этом выражении нет никакой причины ограничивать значение частицы οὗν; ибо по ограничении, она соответствовала бы уже русскому слову – так-то, чего настоящая мысль не допускает.

193

Этих стихов ни в кодексах Омировых сочинений, ни в древних изданиях их не находится. Они первоначально взяты были из настоящего места в Алкивиаде и Барнезием внесены в Илиаду. См. VIII, 548. То же, по примеру Барнезия, сделал и Вольфий. См. Wolf. Prolegg. p. XXXVII. Heyn. ad Iliad. T. V. p. 511 seqq.

194

Οὐκ ἄλλοι τινὲς εἰσὶν ἢ τῶν εἰδόων. Надлежало бы сказать или: οὐκ ἄλλοι τινὲς ἢ οἱ εἰδότες, или: οὐκ ἄλλοι τινὲς τῶν εἰδότων. Обе конструкции здесь слиты в одну. Matthiae Gr. § 450. 2.

195

Который печется о тебе – ᾦ μέλει. По мнению Штальбома, Сократ разумеет здесь самого себя: но это, очевидно, несправедливо; потому что требуемый в этом месте наставник должен прежде разогнать мрак души, чтобы она поняла и приняла его учение, да и потому, что этого наставника, как говорит Сократ, надобно ожидать. Тон и выражение в настоящем заключении беседы ощутительно возбуждает мысль к чаянию наставника божественного. Умы, настроенные рационалистически, чрезвычайно боятся, как бы языческому миру не приписать чувства потребности в высшей помощи и не заметить в нем чаяния, что должен прийти Учитель с неба.

196

Как Афина прогнала мрак от очей Диомида. Указывается на место в Илиаде V, 127 слл.

197

Принял бы с удовольствием – ἡδέως ἴδοιμι δεξάμενον ἐμαυτόν: выражение чрезвычайно странное и как-то неловко изысканное. Платон сказал бы просто: ἡδέως ἄν δεξάίμην.

198

Рассказ о Креоне и Тиресиасе см. Eurip. Phoeniss. 865 слл.

199

Платон начинает свой разговор таким вопросом, что, прежде всего, заставляет читателя нарисовать в своем воображении сценическую картину Иппиасовой аудитории, в которой элейский мудрец изумляет слушателей разнородностью своих познаний. Между его слушателями находится и Сократ; но он погрузился в размышление и, против своего обыкновения, не принимает участия в беседе. Вот минута, в которую Евдик обращается к нему со своим вопросом; Σύ δὲ δη τί σιγᾶς, ὦ Σώκρατες. Поэтому частица δη, которой в иных списках Платоновых сочинений нет, здесь почти необходима.

200

Остались одни, в подлиннике – ἀυτοὶ λελείμμεθα, – выражение, замечательное по употреблению слова ἀυτοὶ в том смысле, в каком оно нередко принимается в нашем украинском наречии: ми сами, то есть одни.

201

Я сделал бы страшное дело, καὶ γαῥ ἂν δεινὰ πσιοίην. Слово δεινὸς, как здесь, так и ниже Платон насмешливо употребляет в том значении, в каком любили употреблять его Продик и Иппиас. См. Protag. p. 341. A.

202

Что софисты редко не посещали Олимпийских игр, свидетельствует и Филострат. Vitt. Sophist. p. 493.

203

Так объявляли о себе почти все софисты. См. Gorg. p. 417 C. и легко удовлетворяли легкомысленному греческому юношеству хвастливыми своими речами, хотя в них большею частью не было никакого дельного содержания и основательных знаний.

204

Софист указывает здесь на IX главу Илиады (V. 308), которую древние называли книгою Λιτῶν Plat.