— Ты предупредила Мэтта? С ним все в порядке?

— Лучше быть не может, — ответила Вейра.

— Я плохо с ним поступила, — прошептала Дафна, зажав руки меж коленей. — Как он смотрел, когда она стояла рядом с Эшером. — Я все сделала неправильно. Меня нельзя было принимать в Круг. Пророчество развалилось на части, и все по моей вине!

Лицо у Вейры сохраняло загадочное выражение.

— Ты этого не можешь знать, дитя. Не надо бежать впереди лошади. Дело не закончено, пока стоит Стена, а в последний раз, когда я проверяла, она была на месте.

— Значит, надежда еще есть? Королевство можно спасти? И Эшер не… — Она не закончила фразу. Не посмела произнести страшные слова вслух.

— Надеюсь, нет, — помолчав, сказала Вейра. — Мы сделаем все, чтобы спасти его. Хотя, боюсь, за это придется заплатить страшной ценой.

— У тебя есть план?

Вейра опять надолго замолчала.

— У меня есть такая возможность, — ответила она, не глядя на Дафну. — Не будем пока говорить об этом. Мне надо посоветоваться с остальными, но сначала хорошенько подумать.

Слова прозвучали совсем не ободряюще. Наоборот, Дафна испугалась, почувствовала опасность, поняла, что Эшер действительно может погибнуть. В спокойном голосе Вейры сквозило предчувствие несчастья и горечь утраты.

Дафна подумала, что для одного дня она пережила слишком много, и решила сменить тему.

— Не представляю, как можно жить в таком лесу, — сказала она, посмотрев в небо, почти закрытое ветвями.

Вейра улыбнулась, показав кривые зубы.

— А я не понимаю, как можно жить где-то еще, кроме леса.

— Тебе нравится?

— Довольно неплохо. Здесь прохладно. Спокойно. И всегда есть свежее мясо — если, конечно, не лениться.

— Хорошо, но чем ты тут занимаешься? Как живешь? — Они давно знали друг друга, но Дафна раньше не спрашивала. Раньше это казалось неважным.

— Я охочусь за трюфелями, — объяснила Вейра. — Поэтому никто не спрашивает, почему я живу далеко от деревни и почему провожу так много времени наедине со своими свиньями. — Она снова рассмеялась. — Кстати, свиньи мне нужны по большей части для компании. Я знаю другие, гораздо более легкие способы находить трюфели, чем бродить туда-сюда по лесу со свиньей на поводке. Свиньи — отличные слушатели. Намного лучше, чем большинство людей, которых я знаю.

— А остальные жители деревни? Чем они занимаются? Почему решили жить в такой глуши?

Вейра пожала плечами и слегка стеганула пони вожжами, чтобы не спал на ходу.

— Это место закрыто для доранцев. Именно они считают подобные деревушки глухоманью. На самом деле деревня — счастливое, прекрасно устроенное место. Живое. В Черном лесу целая куча дел, дитя. Есть чем заняться. Можно собирать ягоды, грибы, съедобные и лекарственные растения, сок деревьев, ставить силки и ловушки. Можно заняться резьбой по дереву, шитьем, изготовлением одежды, выделкой шкур. А пчелы? Ты знаешь, лучший в королевстве мед — от наших пчел. О да! Черный лес — это сокровищница для тех, кто не боится темноты.

— Вот как… — пробормотала озадаченная Дафна. Она чувствовала себя полной дурой, потому что захватила с собой несколько книг, чтобы продать их здесь, в лесу. — Я этого не знала.

— Не было повода узнать, детка, — сказала довольная Вейра.

— Деревня большая?

— Довольно большая. По последней переписи, сто четырнадцать семейств. — Вейра указала пальцем вперед и вправо. — Она вон там.

— А что ты скажешь обо мне? Говорят, селяне очень любопытны. Они спросят, откуда я, кто такая…

— Не спросят, — успокоила Вейра. — Я очень постаралась, чтобы прослыть нелюдимкой, и они знают обо мне только то, что я позволяю им знать. Когда надо, сама к ним хожу, а гостей отвадила много лет назад. — Она прищелкнула языком и снова стегнула пони. — Давай пошевеливайся, Бесси. Ты уже должна почуять дом.

Вскоре они свернули налево и поехали по поросшей низкой травой дорожке. Наконец, Дафна увидела каменный дом с соломенной кровлей; лес подступал к нему почти вплотную. Из занавешенного окна на переднюю стену дома лился теплый свет. Ночной воздух пах жасмином и шиповником, и аромат цветов смешивался с запахом дымка от сосновых поленьев, поднимавшегося из каменной трубы на крыше дома.

Вейра остановила фургон у открытых ворот.

— Стойло Бесси у задней стены дома. Заходи, детка, а я выпрягу бедную животинку и позабочусь о ней. Будь хорошей девочкой, раздуй очаг и поставь чайник греться. Мне не терпится выпить горячего сладкого чаю.

При мысли о чае Дафна воодушевилась. Собрав в охапку одеяла и мешок, она спустилась с фургона и на нетвердых ногах зашагала по тропинке, ведущей к дому. Она чувствовала, что отупела от усталости. Больше всего хотелось покоя, хотелось опустить хоть на что-нибудь голову. Дафна не дошла одного шага до двери, когда она вдруг отворилась.

Мэтт. Высокий. Хмурый. Занял весь дверной проем. Здесь? В доме Вейры? Мешок выскользнул из рук. Она услышала звонкий треск, словно в нем что-то разбилось. Или звук раздался у нее внутри? Она сама не знала. Не могла говорить. Только смотрела, смотрела, смотрела…

— Привет, Дафна, — сказал Мэтт, все так же хмурясь. — Добро пожаловать в Черный лес.

* * *

Когда к Эшеру медленно, словно нехотя, вернулось сознание, он обнаружил, что находится уже в другой клетке. Она была установлена на открытом воздухе, а именно на телеге в самом центре городской площади — как и обещал Конройд. Его истерзанное тело лежало на гнилой вонючей соломе. Запястья и лодыжки обхватывали тяжелые кандалы, соединенные короткими толстыми цепями. Внутреннюю поверхность кандалов покрывали зазубрины и ржавчина. При каждом движении они причиняли боль и без того израненной коже, но эта боль казалась мелочью по сравнению с той, что пронизывала все его страдающее тело. Джарралт был дотошен и пытал его с подлинным вдохновением. Ублюдок. Ну кто бы мог знать, что ему так хочется получить некий «Кубок короля»? Жаль, что я понятия не имею об этом самом кубке. Может, он не стал бы меня так мучить.

Было уже поздно и темно. Над клеткой висел плавающий огонек, разгонявший мрак и мягким светом отбрасывавший пляшущие тени. В нескольких шагах от телеги, спиной к ней, стоял стражник. Эшер знал его по имени, и если захотел бы, то мог окликнуть.

Но он не хотел. Как и обещал Джарралт, он не мог ни кричать, ни говорить, горло распухло и совершенно пересохло. Только одно удерживало Эшера от совершенного отчаяния: Дафну они не нашли. Об этом доложил Джарралту Оррик; при этом капитан не смотрел на хрипящую, истекающую кровью жертву, повисшую в кандалах в камере его казармы.

Ну что ж. Ни Дафны, ни Мэтта они не поймали. Кажется, их ссора и его быстрый отъезд после нее спасли Мэтту жизнь.