Содрогнувшись, Гренвилл поднялся с кресла и нетвердой походкой двинулся прочь, унося с собой «подарок». Он хотел только одного: избавиться от содержимого желудка и забыться сном.

За его спиной всхлипывания служанки слились с хохотом Драммонда.

Стегсхед, февраль 1761 года

– Мы с кузеном вместе поступили в школу и провели там несколько лет. Мой дядя умер довольно молодым, и Джеймс оказался предоставленным самому себе, что не замедлило сказаться на его поведении. Признаться, в то время я восторгался его выходками и даже пытался ему подражать, но, как наследник титула, я обладал развитым чувством долга, вбитым, в меня с пеленок, и потому восхищался кузеном, так сказать, издалека.

Эверетт Хэмптон, граф Гренвилл, поставил ноги, обутые в элегантные башмаки с серебряными пряжками, на вышитую скамеечку и сделал глоток прекрасного кларета. Хотя его спальня была обставлена разнородной мебелью, найденной на чердаке, он чувствовал себя здесь как дома. После Рождества погода значительно ухудшилась, и он не видел смысла в том, чтобы покидать уютные апартаменты, предоставленные ему дочерью и зятем. Кроме того, он хотел поближе познакомиться с ними, прежде чем принимать какие-либо решения. Откинувшись в кресле, он с интересом посматривал на хозяина дома, стоявшего у окна. Маклейну явно не сиделось на месте, но, будучи обременен семьей, он не мог рисковать, выбравшись наружу в такую скверную погоду. Сочувственно улыбнувшись, Гренвилл продолжил свой рассказ:

– Выходки Джеймса редко бывали безобидными, но он зашел слишком далеко, когда обесчестил девушку из благородного семейства. Поставленный перед выбором сразиться с одним из лучших фехтовальщиков в стране или жениться на своей жертве, он предпочел последнее. Алекс был единственным плодом этого союза. Мой кузен сломал себе шею, побившись об заклад с такими же молодыми болванами, что прискачет первым на чью-то свадьбу, которая должна была состояться в Йоркминстере. – Граф пожал плечами. – Тогда я только что поступил в военный флот и не слишком интересовался судьбой жены и ребенка своего кузена, уверенный, что мой отец позаботился о них. Сомневаюсь, что после моего дяди и кузена осталось сколько-нибудь приличное наследство. Странно, что отец не взял Алекса к себе; когда до него дошли известия о моей смерти. Как наследник, мальчик имел право на соответствующее воспитание.

Рори глотнул виски, глядя сквозь узкое окно на бушевавшую снаружи метель.

– Фарнли мало что мог сказать, когда я распорядился выплачивать вашему племяннику ежемесячное пособие. Очевидно, мать мальчика располагала собственными средствами и была невысокого мнения обо всех Хэмптонах. Это вполне понятно, учитывая, что ей пришлось вынести по милости вашего кузена. Она не позволила вашему отцу видеться с ее сыном, полная решимости вырастить из него джентльмена, а не очередного Хэмптона.

Гренвилл рассмеялся, отметив это противопоставление.

– Да, наш титул не слишком древний, и нам пришлось раскошелиться, чтобы получить его. Как и всем, кто удостоился подобной чести в минувшем столетии. Боюсь, в каждом поколении Хэмптонов находился хотя бы один мошенник, способный на подкуп и взятки. Да и остальные немногим лучше. Но, похоже, наша звезда закатилась. Если Алекс не заставит поместье приносить доход, он разорится, как это случилось со многими другими. Впрочем, теперь это не имеет значения. Когда ко мне вернулась память, я провел долгие часы, размышляя, должен ли я вернуться к Брайане и произвести на свет законного наследника. Но поскольку у меня уже была жена и дети, представляете, какая катастрофа могла бы разразиться?

Несмотря на быстро сгущавшиеся сумерки, Рори продолжал смотреть в окно. Если бы он знал, что у него в Англии остались семья и владения, то поступил бы иначе. Хотя едва ли оправданно судить человека, не побывав в его шкуре. Он вежливо кивнул.

– Да, порой судьба выбирает причудливые пути. Я хотел бы, чтобы вы пересмотрели свое решение относительно наследства Элисон. К сожалению, я не могу отделаться от ощущения, что оно досталось мне не совсем честным путем. Оно лежит на моих плечах тяжким грузом, от которого мне никогда не избавиться.

Граф улыбнулся, довольный терзаниями шотландца. Еще бы! Получить от английского аристократа такую прорву денег, которая только и ждет, чтобы ее выгодно вложили. Он сочувственно хмыкнул.

– В таком случае, почему бы вам не передать его Элисон? Вот уж кто способен потратить все до последнего цента без тени колебаний. Сомневаюсь, что мой отец отказывал ей хоть в чем-нибудь.

Рори поежился и глубже засунул руки в карманы камзола. Он уже собирался отвернуться от окна, когда уловил едва заметное движение на вершине холма. Он напряг зрение.

– В том-то вся проблема. Я предпочел бы, чтобы мы жили по моим средствам, но я не могу отказывать Элисон в вещах, которые она воспринимает как должное. Я не бедняк, но мне приходится заботиться не только об этом поместье, но и о членах моего клана. Что после этого остается, недостаточно, чтобы обеспечить Элисон комфорт, к которому она привыкла. Когда ей что-нибудь нужно, она обращается к Фарнли, пренебрегая моими скромными возможностями.

Гренвилл помолчал, понимая, что ему представилась редкая возможность заглянуть в душу обычно замкнутого шотландца, за которого вышла замуж его дочь. Немногие из его знакомых стали бы переживать по поводу слишком большого приданого своей жены. Он подозревал, что разногласия, между молодыми супругами не исчерпываются неравенством состояний, но не хотел торопить события.

– Если у вас нет других забот, кроме богатства Элисон, вам крупно повезло, – сухо отозвался он, потянувшись к графину.

Спина Рори напряглась, когда он снова заметил движение на холме. Это было не более чем темное пятнышко на фоне заснеженных холмов, но достаточно различимое, чтобы видеть, что оно перемещается по направлению к замку.

– Что вы там увидели? – Молчание Маклейна и его напряженная поза натолкнули графа на мысль, что снаружи что-то происходит.

– Какого-то безумца. Никто в здравом уме не высунет носа в такую дьявольскую метель.

Вспомнив обстоятельства собственного появления в замке чуть более месяца назад, граф промолчал. В этих краях недолго и рехнуться.

Рори выругался. Безумец, оказавшийся мужчиной, вел в поводу захромавшую лошадь и направлялся прямиком к скованному тонким слоем льда ручью, не подозревая об опасности. Не сказав ни слова, он круто развернулся и стремительно вышел из комнаты.

Гренвилл любовно посмотрел на графин с вином, который приветливо искрился в свете пламени. Затем он неохотно взглянул на дверь, за которой скрылась широкая спина Рори. Просто позор покинуть этот графин, это теплое гнездышко и отдаться во власть снега и ветра. С другой стороны, чем еще заняться мужчине в этой глуши? Вздохнув, он поднялся с мягкого кресла и последовал за Рори.

В холле они наткнулись на Элисон, надевавшую тяжелые башмаки и подбитый мехом плащ. Рядом суетилась Майра. При виде мужчин Майра облегченно всплеснула руками.