построить это сочинение, если я обойду молчанием все остальное и начну с того, что считает истинным сам Эрасистрат, но при этом буду по возможности предельно краток. Эрасистрат полагает: «Сосудом для пневмы служит артерия, а для крови — вена, кроме того, самые большие сосуды всегда разделяются на более мелкие. При этом мелких сосудов бывает значительно больше, чем крупных. Сосуды, разделяясь, пронизывают все тело так, что не остается места, где бы не было окончания сосуда. Концы сосудов настолько узки, что не позволяют вылиться содержащейся в них крови. Из-за этого, хотя устья вен и артерий смыкаются, кровь остается в венах и не проникает в сосуды с пневмой. Так бывает, если живое существо находится в своем естественном состоянии. Если же какая-либо причина заставляет кровь перетекать из вен в артерии, то это ведет к болезни. Существуют и другие причины, в том числе и полнота крови в сосудах, из-за которых оболочка вены растягивается, закрытые ранее концы вен открываются, и кровь перетекает в артерии, где она сталкивается с пневмой. Если столкнувшись с пневмой, движимой сердцем, она заставит ее изменить направление движения и окажется возле начала своего движения, то возникнет лихорадка. А если она, отталкиваемая пневмой, скопится в концах артерий, возникнет воспаление. Итак, в большинстве случаев воспаление возникает по этой причине». Причиной воспаления при ранах он также считает попадание крови из вен в артерии, но в этом случае объясняет его стремлением природы заполнить пустоту. «При ранении, — говорит он, — пневма выходит из разорванных артерий, и возникает опасность их опустошения. Так как устья вен и артерий сливаются, пустое пространство заполняет кровь. Следовательно, если из артерий уходит пневма, туда перетекает кровь. Итак, когда пневма открывает проход крови, она изливается, а когда проход вновь закрывается, кровь под давлением пневмы, которую посылает сердце, скапливается в месте раны, отчего и возникает воспаление».

Что ж, предположим, что Эрасистрат правильно определил причины возникновения жара и воспалений, хотя в других сочинениях мы показали, что он заблуждается. Пусть теперь он объяснит, как это лечить. Он говорит об этом во многих своих сочинениях, в частности в третьей книге трактата «О лихорадках», где он пишет буквально следующее: «При начале болезней и возникновении воспалений необходимо прекратить давать больному пищу, поскольку воспаление происходит из-за избытка питательных веществ. Если в такой момент больной дополнительно получит пищу, она в результате процесса пищеварения окажет соответствующее воздействие на тело, так что сосуды наполнятся пищей, и воспаление станет еще более сильным». Следовательно, Эрасистрат считает, что воспаления могут возникать не только из-за ран, но и по причине избытка пищи. Лечение воспалений, появившихся из-за ран, Эрасистрат описывает в первой книге трактата «О лихорадках» примерно так. Он говорит, что цель лечения этих ран — устранение воспаления. Для этого неповрежденные места вокруг раны следует смазать вяжущими средствами, которые не позволят льющейся сверху крови попасть в отделенные таким образом места. Ведь при таких ранах, говорит он, происходит раскрытие устьев множества артерий и вен, и в вены попадает кровь из артерий. Далее Эрасистрат вновь рассуждает о том, что больного с воспаленной раной не следует кормить, так как вены, не заполненные питательными веществами, скорее вернут кровь, попавшую в них, в артерии, и в этом случае воспаление будет меньше. Итак, сам Эрасистрат согласен с тем, что следует избавиться от переполнения вен, так как иначе они, будучи заполненными, не смогут принять в себя кровь обратно, вопрос лишь в том, как следует опустошать вены.

4. Мне, со своей стороны, кажется, что, раз уж мы согласились, что надо опустошать вены, самый простой и естественный способ сделать это — вскрытие вен. Ведь этот способ самый быстрый, а кроме того, при нем удаляется лишь то, что вызывает воспаление, тогда как голодание занимает много времени и приводит к истощению всего организма, чего в данном случае не требуется. Зачем опустошать то, чего не нужно опустошать, зачем истощать плоть, если можно просто излить некоторое количество крови? Я уже молчу о прочих осложнениях, которые сопутствуют долгому голоданию: об общем упадке сил, о том, что естественные жидкости становятся более желчными и горькими, о частых болях в сердце, тошноте, задержке испражнений и более едком, чем в нормальном состоянии, характере всех выделений. Однако Эрасистрат ничего этого не видит, действует подобно слепцам, которые часто выбирают узкие и неудобные кружные тропинки, притом что есть путь легкий, широкий и прямой. Так и он, пренебрегая этим доступным, коротким и легким путем, следует дурной и долгой дорогой, думая только о том, куда она приведет, пусть даже она не легка и сопряжена со страданиями. Разумеется, я согласен, что голодание ведет к устранению избытка питательных веществ, но этот процесс происходит долго и причиняет больному многочисленные страдания.

И тем не менее наш мудрец Эрасистрат, которого некоторые сравнивают с Гиппократом, обходит молчанием столь важный метод лечения и не стыдится того, что не может сказать о нем ничего убедительного и надежного, но лишь упоминает его вскользь, как нечто незначительное и не стоящее подробного рассуждения. Однако Гиппократ, о Эрасистрат, придерживался относительно вскрытия вен совсем иного мнения, а был он врачом не хуже, чем ты. Он, как выясняется, совершал на деле то, чему ты удивляешься на словах. Ты восхищаешься природой, сотворившей живое существо с большим искусством и великой мудростью, однако сам не подражаешь мудрости природы. Почему ты, часто видя, что избавлением от избытка крови природа лечит многие болезни, сам ни разу не использовал метод вскрытия вен? Ведь способ избавления от болезней с помощью кровотечения подробно описан у Гиппократа: «У женщины, которую рвет кровью, если пойдет месячное очищение, наступает разрешение»[113]; «у меланхоликов, если открывается геморрой, это хорошо»[114], «обильные кровотечения из носа целительны»[115]. У тебя же невозможно встретить ничего подобного: ты лишь на словах хвалишь величие природы, дел же ее описать не можешь. Мне же достаточно понаблюдать за природными процессами, чтобы, отталкиваясь от этих наблюдений, найти то, что необходимо больному. Пусть со мной и не согласятся твои почитатели, но я считаю, что ты или говоришь, не думая, или недостаточно исследовал природные процессы. Происходит ли это от твоего незнания или от нежелания знать — в любом случае вина лежит на тебе. Или, может быть, ты писал это, закрывшись в каком-нибудь доме, не видя при этом ни одного больного? В таком случае понятно, почему тебе неведомы дела природы. Восхищаясь делами природы, ты не предпринимаешь никаких попыток подражать им,