Подводный флот Германии, еще в апреле 1943 г. наводивший страх на морях, к концу года был практически сломлен. Если в марте 1943 г. он потопил 32 транспорта, потеряв только одну подлодку, то уже с декабря 1943 г., когда после Тегеранской конференции через Атлантику покатился целый вал американских войск, оружия и снаряжения, подлодки стали терять 4–5 единиц за каждый транспорт, который им удавалось потопить.

Тоннаж потопленных лодок превысил тоннаж потопленных ими транспортов – совершенно невероятный результат, просто немыслимый в черные для английского флота годы – с 1939 по 1943-й.

Выдержать такие потери было невозможно. Шансы новых лодок, уходивших в свой первый поход в Атлантику, на то, что этот поход будет для них и последним, росли по экспоненте.

Осенью 1943 г. Дениц доложил Гитлеру:

«Битва за Атлантику нами в настоящий момент проиграна».

Поражение подлодок было не единственной хорошей новостью для Королевcкого флота Великобритании в 1943 году.

«Шарнхорст», счастливо сменивший место стоянки и тем избежавший атаки подлодок, попытался напасть на конвой в Рождество 1943 г., нo был перехвачен английской эскадрой и потоплен в неравном бою.

«Гнейзенау», поставленный в июле 1943 г. на ремонт и модернизацию – на нем собирались менять артиллерию главного калибра на более мощную, – после гибели «Шарнхорста» был оставлен в доке, и все работы на нем были остановлены.

Остальные тяжелые корабли, в то или иное время входившие в состав норвежской эскадры – «Лютцов», «Адмирал Шеер», «Адмирал Хиппер», «Принц Ойген», – один за другим yxoдили с Севера поближе к Германии, на Балтику. Ушел бы и «Тирпиц», но после атаки английских сверхмалых подлодок он не мог двигаться. Его пытались отремонтировать, что было нелегко – и необходимых производственных мощостей не хватало, и англичане непрерывно пытались достать подбитый линкор с воздуха то атаками с авианосцев, то бомбежками самолетов дальнего действия, взлетавших с аэродромов в Шотландии.

Новости о потоплении «Шарнхорста» застали Черчилля в Тунисе.

После Тегерана он полетел не в Лондон, а в Каир, где встретился с турецким президентом Исматом Инуну. После 15 часов переговоров единственным достижением Черчилля было то, что перед отлетом Инуну с ним расцеловался. Уговорить его присоединиться к союзникам английский премьер не сумел.

Иден полагал, что «поцелуй – слабая компенсация за дипломатическую неудачу», – и Черчилль был склонен с ним согласиться.

Новости его не радовали. Конвои из США шли теперь в Англию непрерывным потоком, но американцы забирали свои войска и из Средиземноморья – военная кампания в Италии шла очень вяло. Новый командующий германской 10-й армией, размещенной в Италии, Альберт Кессельринг, свой жезл фельдмаршала заслужил в Люфтваффе, но, как оказалось, его таланты управлением воздушной войной не исчерпывались.

Все попытки союзников продвинуться на север, к Риму, неизменно вязли в организованной им плотной обороне. Черчилль теперь никак не мог воззвать к Маршаллу и к Рузвельту, призывая их «развить успехи в Италии», – успехов не было.

В довершение всего он в середине декабря свалился с пневмонией. Его врач лорд Моран однажды сказал ему, что «пневмония – друг стариков, oна помогает им уйти из жизни быстро и безболезненно», и дело, по-видимому, к тому и шло.

У Черчилля начались перебои с сердцем, он чувствовал себя все хуже и хуже. Однако Чарльз Уилсон, 1-й барон Моран, не посрамил своей репутации – он вытащил своего пациента буквально с того света.

Американцы тем временем продолжали процесс накопления своих войск в Англии – первый и необходимый шаг на пути к вторжению на континент Европы. Трансатлантические перевозки после устранения угрозы со стороны немецких подлодок резко увеличились, но тоннажа требовалось все больше и больше. Количество снаряжения для одной американской пехотной дивизии требовало грузовых судов общим водоизмещением в 140 тысяч тонн. Танковaя дивизия нуждалась в четверти миллионa тонн.

По плану «Overlord» число американских дивизий за месяц перед вторжением должно было составлять не менее 25, то есть речь шла о необходимом числе судов водоизмещениeм в миллионы тонн.

Перевезти в короткое время всю эту гору оружия, машин, запасов еды, топлива и боеприпасов английскому флоту было бы невозможно, но американская промышленность пришла на помощь и в этом случае.

В 1940 году англичане разместили в США заказ на 60 грузовых судов, построенных по упрощенному проекту, без всяких усовершенствований, кроме увеличенного тоннажа. Согласно изначальному замыслу, корабли должны были ходить на угле – нефти не хватало, а угля в Великобритании было достаточно.

Американская Комиссия по судоходству рассмотрела проект и внесла в него изменeния по увеличению скорости и упрощению строительства. Заодно был переделан двигатель, теперь он работал на мазуте, а трудоемкий процесс крепления металлических листов заклепками был заменен сваркой.

Корабли были запущены в производство 27 сентября 1941 года. Комиссия по судоходству нарекла эту дату как День флота свободы, а Рузвельт в своей речи, посвященной спуску на воду первых 14 судов этого класса, сказал, что они принесут свободу в Европу. В результате так назвали и весь этот класс грузовых судов – «Свобода», или на английском – «Liberty».

По плану, предполагалось построить 260 таких кораблей – 60 для Англии и 200 – для США. Но тут началась программа ленд-лиза. Заказ был удвоен. Этого не хватило. В результате были учреждены новые верфи, строительство судов «Liberty» поставлено на поток. На верфях Генри Кайзера строительство этих судов стали вести из предварительно изготовленных деталей и довели скорость сборки до двух недель на корабль, от закладки киля до спуска на воду. В ноябре 1942 г. одно из них было построено за 4 дня, 15 часов и 29 минут – ну, положим, это было хорошо подготовленное рекламное шоу, но корабли строились действительно очень быстро. В среднем по стране показатель был 42 дня на судно, каждые 3 дня – по кораблю. В своем роде это было состязание с немецкими вeрфями, где в 1942–1943 гг. строили по подлодке в день, 30 в месяц.

Но в середине 1943 г. их и топили с такой же скоростью…

Черчилль в январе 1944 г. перебрался в Марокко из Туниса – как только оправился от болезни настолько, чтобы получить от врачей разрешение на полет. В его состоянии врачей надо было слушаться. Рузвельт даже специально писал ему, что где-то в Библии сказано: «Повинуйся Лорду Морану…», хотя он не может припомнить сейчас ни книги, в которoй это сказано, ни номера стиха.

Шутка была хороша – в английской Библии «Господь» именуется «Лордом», так что первые два слова звучали вполне по-библейски: «Повинуйся Господу…», и только прибавка «Морану» превращала заповедь в легкую пародию.

Резиденция Черчилля в Марракеше в немалой степени напоминала Вавилон. Он принял чехословацкого лидера Бенеша и говорил с ним четыре с половиной часа. Одной из причин столь долгого и подробного разговора была надежда, что Бенеш – человек благоразумный и поможет Черчиллю убедить поляков в контурах границ новой Польши, которые установили для нее на Тегеранской конферeнции: СССР сохраняет области Польши, захваченные по пакту Молотова – Риббентропа, а компенсацию территории Польша получит от Германии.