Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одним из последних моих опытов явился «Дон Кихот» по Сервантесу, написанный по заказу вахтанговцев. Сейчас он и лежит у них, и будет лежать, пока не сгниет, несмотря на то, что встречен ими шумно и снабжен разрешающею печатью реперткома.
В своем плане они поставили его в столь дальний угол, что совершенно ясно — он у них не пойдет. Он, конечно, и нигде не пойдет. Меня это нисколько не печалит, так как я уже привык смотреть на всякую свою работу с одной стороны — как велики будут неприятности, которые она мне доставит? И если не предвидится крупных, и за то уже благодарен от души.
Теперь я занят совершенно бессмысленной с житейской точки зрения работой — произвожу последнюю правку своего романа.
Все-таки, как ни стараешься удавить самого себя, трудно перестать хвататься за перо. Мучает смутное желание подвести мой литературный итог.
Над чем Вы работаете? Кончили ли Ваш перевод?[504]
Хотелось бы повидаться с Вами. Бываете ли Вы свободны вечерами? Я позвоню Вам и зайду.
Будьте здоровы, желаю Вам плодотворно работать.
Ваш М. Булгаков.
Знамя. 1988. № 1. Затем: Письма. Печатается и датируется по второму изданию.
В. В. Вересаев — М. А. Булгакову. 12 марта 1939 г.
Дорогой Михаил Афанасьевич!
Посылаю Вам один из экземпляров нашего соглашения. Недоумеваю, для чего оно теперь понадобилось. Или явилась надежда на постановку?[505]
15/III я, вероятно, на месяц уеду в санаторий. Но вообще мне, конечно, очень было бы приятно встретиться с Вами, и мне не нужно в этом заверять Вас, Вы должны это чувствовать сами.
Крепко жму Вашу руку.
Ваш В. Вересаев.
Знамя. 1988. № 1. Затем: Письма. Печатается и датируется по второму изданию.
М. А. Булгаков — Н. А. Булгакову. 9 мая 1939 г.
Москва
75, улица Оливье де Серр, Париж XV.
Коля, я получил из Лондона от Акционерного Общества «Куртис Браун» сообщение о том, что Захария Каганский предъявил Куртис Брауну какую-то доверенность, на основании которой Куртис Браун гонорар по лондонской постановке моей пьесы «Дни Турбиных» разделил пополам и половину его направляет Каганскому (9, улица Людовика Великого, Париж 2), а половину — тебе (75, улица Оливье де Серр, Париж XV)[506].
Ответь мне, что это значит? Получил ли ты какие-нибудь деньги?
М. Булгаков.
Москва 19, улица Фурманова 3, кв. 44.
Михаил Афанасьевич Булгаков.
Письма. Публикуется и датируется по первому изданию.
М. А. Булгаков — З. Л. Каганскому. 9 мая 1939 г.
Москва
9, улица Людовика Великого, Париж, 2.
Я получил извещение из Лондона от Акционерного Общества Куртис Браун о том, что Вами предъявлена Куртис Брауну некая доверенность, на основании которой Куртис Браун авторский гонорар по лондонской постановке моей пьесы «Дни Турбиных» разделяет пополам и половину его направляет Вам, а половину — Николаю Булгакову (75, улица Оливье де Серр, Париж XV). Ввиду того, что никакой доверенности, указывающей на такое распределение, а равно и вообще никакой доверенности я Вам не выдавал и не подписывал, будьте добры сообщить мне, что это за доверенность и кем она подписана?[507]
Кроме того, сообщите, пожалуйста, получил ли Николай Булгаков какие-либо суммы по лондонской постановке и в каком именно размере?
М. Булгаков.
Москва 19, улица Фурманова 3, кв. 44.
Михаил Афанасьевич Булгаков.
Булгаков М. Дневник. Письма. 1914–1940. Печатается и датируется по машинописной копии с подписью-автографом (ОР РГБ. Ф. 562. К. 19. Ед. хр. 38).
М. А. Булгаков — Н. А. Булгакову. 29 мая 1939 г.
Москва
Я получил, дорогой Коля, твое письмо от 19 мая 39 с приложением 3-х копий[508].
Хорошо, что прервалось молчание, потому что неполучение твоих известий принесло мне много неприятных хлопот.
Вчера я отправил Куртис Брауну письмо-телеграмму (копию его смотри в этом письме).
Об остальном в следующем письме, которое я пришлю тебе в самое ближайшее время.
Прошу тебя все время держать меня в курсе дел.
Твой М. Булгаков.
Письма. Публикуется и датируется по первому изданию.
М. А. Булгаков — В. Я. Виленкину[509]. 14 июля 1939 г.
Дорогой Виталий Яковлевич!
Спасибо Вам за милое письмо. Оно пришло 11-го, когда я проверял тетради перед тем, как ехать в Комитет искусств для чтения пьесы. Слушали — Елена Сергеевна, Калишьян, Москвин, Сахновский, Храпченко, Солодовников, Месхетели и еще несколько человек.
Результаты этого чтения в Комитете могу признать, по-видимому, не рискуя ошибиться, благоприятными (вполне). После чтения Григорий Михайлович[510] просил меня ускорить работу по правке и переписке настолько, чтобы сдать пьесу МХАТу непременно к 1-му августа[511]. А сегодня (у нас было свидание), он просил перенести срок сдачи на 25 июля.
У меня остается 10 дней очень усиленной работы. Надеюсь, что, при полном напряжении сил, 25-го вручу ему пьесу.
В Комитете я читал всю пьесу за исключением предпоследней картины (у Николая во дворце), которая не была отделана. Сейчас ее отделываю. Остались две-три поправки, заглавие и машинка.
Таковы дела.
Сергею вчера сделали операцию (огромный фурункул на животе). Дня через два он должен отбыть с воспитательницей в Анапу.
В квартире станет тише, и я буду превращать исписанные и вдоль и поперек тетрадки в стройный машинописный экземпляр.
Я устал. Изредка езжу в Серебряный бор, купаюсь и сейчас же возвращаюсь. А как будет с настоящим отдыхом — ничего не знаем еще.
Елена Сергеевна шлет Вам сердечный привет! Сколько времени Вы пробудете в блаженных петергофских краях? Напишите нам еще. Ваше письмо уютное.
Крепко жму руку!
Ваш М. Булгаков.
Евгения нет в Москве — он на даче у приятеля. Устав, отодвигаю тетрадь, думаю — какова будет участь пьесы. Погадайте. На нее положено много труда.
Виленкин В. Воспоминания с комментариями. М., 1982. С. 399. Затем: Письма. Печатается и датируется по второму изданию.
М. А. Булгаков — С. А. Ермолинскому. 13 августа 1939 г.
Дорогой Сережа!
Завтра я во главе бригады МХТ уезжаю на поиски материалов для оформления новой моей пьесы «Батум» в Тбилиси — Батуми[512].
Люся едет со мной.
Вернемся, я полагаю, в первых числах сентября. Жалею, что ты не возвратился в Москву до моего отъезда. Ну что