– Почему?

– Потому что сейчас его положение привязано к определенной точке кривой пространственно-временного континуума, огибающей Землю. Я хочу, чтобы единственной переменной величиной оставалось время. Я могу показать вам свои расчеты, но…

– Верю вам на слово. Вы только доставьте вовремя «Глаз».

– Монк сейчас как раз занимается этим…

На заднем плане прозвучал истошный вопль Дункана: «И это твой план?!»

Послышался шум, недовольные крики: «В чем дело?»

На этот вопрос ответила Джада, взволнованно, но с нескрываемым облегчением:

– Мы направляемся к вам.

Связь оборвалась.

Грею оставалось только полагаться на то, что Монк знает, что делает.

Затем Грей позвонил Сейхан. Ожидание оказалось более долгим, чем он ожидал, но наконец соединение было установлено.

– Вы где? – сердито спросила Сейхан.

Не имея времени анализировать ее ответ, Грей просто объяснил ей, где они находятся, закончив словами: «Быстро приезжай сюда!»

Сейхан резко разорвала соединение, даже не потрудившись подтвердить, что поняла коммандера.

Покачав головой, Пирс отправился пешком назад в пещеру.

Оставалось верить, что Сейхан сделает все как надо.

20 ноября, 09 часов 06 минут

по иркутскому поясному времени

Остров Ольхон, Россия

Сейхан не знала, что ей делать.

Хван Пак склонился к самому ее лицу. Она почувствовала исходящий от него запах сигарет, которые он непрерывно курил с тех самых пор, как оказался здесь.

– Говори, что он сказал? Где они?

Хван Пак продолжал сжимать в руке ее телефон. У него за спиной стоял с каменным лицом командир северокорейского спецназа – которого, как выяснила Сейхан, звали Рыон, – приставив пистолет к груди Рейчел. Хван Пак заставил Сейхан спросить у Грея, где тот находится, после чего резко разорвал соединение, прежде чем она смогла хоть как-то предупредить об опасности.

Оба корейца теряли терпение.

Хван Пак принялся расхаживать по залу, нервно пыхтя сигаретой. Чжулон держался в стороне у огня. Судя по его лицу, происходящее никак не радовало Дельгаду. Сейхан предположила, что он здесь по принуждению. Этого человека интересовали деньги и положение в Макао. Чжулон не мог извлечь никакой выгоды из того, что происходило сейчас.

Впрочем, эти чувства едва ли толкнут его прийти на помощь пленницам.

Рейчел сидела напротив, привязанная к стулу. Люди Рыона лишили обеих женщин возможности пошевелиться. В данной ситуации освободиться самостоятельно Рейчел и Сейхан могли только с помощью чуда. Ни припрятанного ножа, ни сил сломать стул, ни ловкости сбросить с себя путы.

Сейхан вынуждена была признать безысходность ситуации. Они с Рейчел находились всецело во власти Хван Пака – человека, не имеющего понятия о том, что такое чувство жалости.

Сознавая это, Сейхан уже сообщила своим мучителям, что Грей отправился на мыс Бурхан. В противном случае те расстреляли бы Рейчел. Сейхан в этом нисколько не сомневалась. Достаточно было взглянуть на ноги хозяина гостиницы, с одним свалившимся тапком, торчащие из-за двери кухни, где он лежал, распростертый в луже крови.

Поэтому Сейхан рассказала о встрече с шаманом на рассвете в пещере на берегу. Она стремилась потянуть время, дождаться прибытия Монка, что должно было в корне изменить положение дел.

После первого признания Сейхан Рыон отправил несколько человек на мыс Бурхан. Те возвратились через полчаса и доложили, что Сейхан сказала правду. Однако когда они собрались допросить старика-шамана, тот просто вышел из пещеры и бросился с обрыва на острые камни внизу, так и не открыв, куда Грей отправился дальше.

Корейцы вынуждены были признать, что Сейхан это также не известно, – и все-таки они не теряли время даром, подвергнув обеих женщин пыткам, свидетельством чего были ожоги от сигарет на руках у Сейхан и Рейчел.

И вот поступил этот чертов вызов.

Хван Пак воспользовался им, чтобы добыть свежую информацию.

– Не говори ничего! – воскликнула Рейчел, не обращая внимания на рассеченную губу. – Ты же знаешь, что поставлено на карту!

Раздраженный тактикой затягивания времени, выбранной Сейхан, Хван Пак нетерпеливо загасил сигарету. Приблизившись к женщинам, он злорадно потер руки.

У Сейхан внутри все оборвалось.

– Давайте займемся чем-нибудь интересным! – сказал Хван Пак.

Разжав руку, он показал серебряную монету с изображением улыбающегося лица диктатора Ким Чен Ира.

– Ты знаешь, я люблю азартные игры, – продолжал северокорейский ученый. – Итак, делаем ставки. Орел – мы расстреляем твою подругу. Решка – она останется в живых.

Сейхан застыла от этой бессмысленной жестокости.

– Я буду бросать монету до тех пор, пока ты мне не скажешь, – добавил Хван Пак. – Первый же выпавший орел – и твоя подруга умрет.

Рыон вдавил дуло пистолета в грудь Рейчел.

Отступив назад, Хван Пак подбросил высоко в воздух монету, сверкнувшую серебром в свете лампы под потолком.

Сейхан поняла, что тянуть время дальше нельзя.

– Хорошо! Я скажу!

– Не говори!

Упав, монета покатилась по полу. Ухмыльнувшись, Хван Пак наступил на нее ногой, упиваясь происходящим.

– Вот видишь, все оказалось так просто! – сказал он. – Итак, говори.

Вынужденная сменить тактику, Сейхан рассказала все. Раз затягивать время было нельзя, оставалось надеяться на то, что корейские спецназовцы покинут гостиницу, и тогда, если повезет, представится возможность освободиться.

– Очень хорошо, – выслушав ее, сказал Хван Пак, довольный собой.

Он поднял ногу.

С пола смотрело улыбающееся лицо Ким Чен Ира.

Орел.

– Похоже, ты проиграла, – усмехнулся Хван Пак, подавая сигнал своему человеку.

Рыон отступил назад, поднял пистолет и выстрелил Рейчел в грудь.

Сейхан вздрогнула, не столько от неожиданности, сколько от ужаса. Она отшатнулась назад, едва не опрокинув стул.

Потрясенная Рейчел уставилась на расплывающееся кровавое пятно – затем перевела взгляд на Сейхан.

Та смотрела на Хван Пака, пораженная его вероломством.

Северокорейский ученый пожал плечами, удивленный ее реакцией.

– Это же правила всех игорных домов, – сказал он. – После того, как кости подброшены в воздух, ставки больше делать нельзя.