Возникла и еще одна проблема. Туннель сложили из сотен секций. Швы сочленений были почти невидимы человеческому глазу, но Ребекка знала, что пленка их обязательно «увидит» и изображение на снимках будет решетчатым, что испортит все впечатление.

— Ну как? — обратился к ней Стирлинг. — Сбегать за вспышкой? Она тебе нужна, как ты считаешь, а?

Ребекка, подумав, кивнула:

— Надо будет очень аккуратно выбирать ракурс, чтобы «спрятать» места спаек, но думаю, у меня все получится. Работать буду «Роллейфлексом» со вспышкой, а для крупных планов оставлю «Хассельблад»…

Но тут она вдруг замолчала, и глаза ее полезли на лоб. Огромный и плоский черный диск — по меньшей мере пяти футов в диаметре — медленно скользнул по крыше туннеля и, словно присоска, лег на песчаный грунт на некотором отдалении от стеклянной трубы. Ребекка не сразу обратила внимание на длинный отросток, смахивавший на плеть и оказавшийся хвостом этого диковинного морского животного.

— Черт возьми… что это такое? — проговорила она тихо. Только сейчас ей удалось рассмотреть голову чудовища. Ей стало не по себе от такого соседства, хотя она и понимала, что под стеклом ей ничто не угрожает.

Дороти удивленно покосилась на нее.

— Так вы не знаете? Это же скат дазнатис! — проговорила она таким тоном, как будто объясняла Ребекке, сколько будет дважды два. — Его хвост покрыт ядовитыми шипами…

— Вот как… — прошептала пораженная Ребекка, будучи не в силах оторвать глаз от зловещей черной лепешки.

— Они питаются ракообразными и рыбой, — продолжала Дороти, — но ударом хвоста могут запросто расправиться и с человеком. Яд вызывает в организме шок, за которым следует смерть.

Ребекка покачала головой:

— Да уж… питомцы у вас…

— Когда аквариум был возведен, — пояснила Дороти, — мы открыли шлюзы и запустили сюда из океана множество морских обитателей. И их отсюда уже не выгонишь, да и зачем? А что касается воды, то наши насосы и фильтры меняют ее каждые двадцать четыре часа.

— Но вы и своих рыбок сюда напустили? Здесь ведь не только те, что сами приплыли, не так ли? — спросил Стирлинг.

— Разумеется. У нас здесь есть рыбы и морские животные со всего мира.

Стирлинг ушел к машине за вспышкой, которая состояла из трех лампочек, каждая из которых устанавливалась на своем штативе. А Ребекка тем временем попросила Дороти отключить на время бегущую ленту-конвейер, чтобы ей было удобнее снимать. В вестибюле у распределительного щита суетились несколько человек из технического персонала в белых спецовках, и Дороти убежала к ним отдать необходимые распоряжения по поводу конвейера.

Ребекка же осталась в туннеле одна, продолжая прикидывать, как ей лучше работать. В итоге она решила, что вспышку нужно будет обернуть белой газовой тканью для смягчения света. Когда Стирлинг и Дороти вернулись, она быстро установила аппаратуру, подсоединив все три лампы к «Роллейфлексу» и настроив выдержку и экспозицию.

— Сейчас уже должны прийти дети, — сказала Дороти. — Десять человек вместе с воспитательницей. Совсем малыши. По пять-шесть лет. Где им лучше встать?

— Вплотную к стенке туннеля, — отозвалась Ребекка. — А потом мне нужно будет только дождаться момента, когда с внешней стороны подплывет какая-нибудь редкая и красивая рыбина.

Ребекка сверилась с часами.

— Когда мы начнем?

— Я пойду взгляну, пришли ли дети, — сказала Дороти и, стуча каблучками, вновь убежала.

— Я потороплю их, — сказал Стирлинг, подмигнув Ребекке, и пошел ее догонять.

Ребекка согласно кивнула. Она уже была готова и настроилась на работу. Опершись о медные перила, которые шли вдоль стенки туннеля, она принялась наблюдать за тройкой пятнистых скатов с косыми плавниками, которые плыли синхронно, смахивая на авиазвено, выполняющее фигуры высшего пилотажа. За ними неторопливо проскользнула стайка карпов. На Ребекку снизошло чувство удивительного покоя. Она осталась наедине с морем, которое притягивало ее почти гипнотически. В такой обстановке ее так и подмывало пофилософствовать…

Она не сразу заметила человека в белой спецовке, двигавшегося ей навстречу. Крепко сбитый брюнет, которому было на вид чуть более тридцати. Он медленно и неслышно приближался к Ребекке по остановленной ленте-конвейеру. Зеленые блики от воды придавали его лицу зловещее выражение. Лишь услышав лязг ведра, она обернулась и заметила его. Он нес в руках жестяное ведро, поверх которого была наброшена белая материя.

«Интересно, чем они тут кормят рыбу…» — подумала она рассеянно, наблюдая за приближавшимся незнакомцем.

Не сразу — далеко не сразу она угадала в чертах его лица что-то знакомое. Затем они встретились глазами, и ей стало не по себе. Дальнейшее происходило как при замедленном повторе кинопленки. Он молча скинул ткань с ведра и достал из него пистолет, черный и блестящий, с длинным глушителем… Ребекка вцепилась руками в перила. Ее всю будто парализовало. Она поняла, что ее застали врасплох. И тогда же ей стало ясно, на кого так удивительно походил этот человек… На Слая Капру!

Они молча смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Со всех сторон их окружала темная вода. Ребекке сразу стало трудно дышать. Она почувствовала себя стиснутой океанскими массами как в тесной клетке. Сотни, тысячи мыслей проносились в охваченном паникой сознании. Кто ее так подставил? Кто заманил ее в эту ловушку? И оставил один на один с этим зловещим незнакомцем? В столь странном месте? На дне гигантского аквариума, заполненного миллионами галлонов соленой воды? Она поняла теперь, что все это было тщательно и ловко подстроено. С единственной целью — разделаться с ней раз и навсегда. Дуло пистолета с привинченным глушителем покачивалось всего в двух футах от ее груди, и спрятаться от него было некуда. Этот человек — не иначе один из сообщников, а то и членов семьи застреленного Слая Капры — не выпустит ее отсюда живой.

В висках гулко пульсировала кровь, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ребекка молча смотрела на незнакомца и молила Бога, чтобы в дальнем конце туннеля показался Стирлинг.

«Черт возьми, дети!..» — пронеслась вдруг в мозгу жуткая мысль. Ведь Стирлинг и Дороти ушли в вестибюль встречать группу малышей, которых она должна была фотографировать на фоне океанских глубин. Только бы они не вошли сюда сейчас, только бы не вошли! В любую минуту этот негодяй может открыть огонь.

Наконец он заговорил:

— Ты заплатишь за свои дела. — У него был холодный, неподвижный взгляд, а голос лишен всякого выражения. — Тебе не нужно было фотографировать Слая. Без этого снимка и без твоего участия во всей этой истории полиция вовек бы до него не добралась.

— Я…

У нее в горле застрял ком. Проклятие, где она, эта хваленая защита полиции? Именно сейчас, когда она ей больше всего нужна? Где Джерри, где этот чертов О'Хара?..

— Ну, что ты можешь мне сказать?